— Милая Аврора, не беспокойтесь, Иван отлично водит машину, наверное, даже лучше, чем многие наши водители. Вам ничего не будет грозить, когда он сядет за руль.

— Я не об этом беспокоюсь, просто это как-то… — она замолчала, а потом прямо посмотрела в глаза Ушакову. — Что Бенуа было от вас нужно?

— Я так и не понял, — задумчиво ответил Ушаков. — Неужели он думал, что, найдя у нас глушители, сумеет выдворить из страны? Он идиот? — задал Стёпа вполне логичный с его точки зрения вопрос. — Да даже если бы у нас разрешающих бумаг не было, я просто всучил бы ему эту коробку на память и попросил утилизировать. Ну, стреляли бы мы громко, от этого кому-то стало бы легче?

— Полагаю, что нас просто прощупывали, — Устинов уже перетаскал особо ценные сумки к воротам ангара. — Решил посмотреть, как мы себя поведём в нестандартной ситуации. А ещё мне показалось, что он слабо представляет себе, что такое сыновья кланов, входящих в тридцатку Совета.

— Я вам больше скажу, — подал голос Федька. — Все эти, хм, «господа» очень слабо представляют, кто такие сыновья кланов вообще. Если я правильно понял, кланов здесь почему-то нет. А если и есть, то маленькие и неопасные.

— Я бы не называл маленькие кланы неопасными, — хмыкнул Степан. — Если кто-то из них начнёт вести себя неправильно, я, пожалуй, попрошу дочь маленького и вообще пресёкшегося клана Ивановых слегка их поучить. Чтобы до них наверняка дошло, что играть с подобными вещами не следует, — и он швырнул в коробку тот глушитель, что вытащил Бене, просто сунув его с коробкой Ушакову в руки.

— Это будет слишком жестоко, — усмехнулся Подоров. — Ты, Стёпа, ещё предложи Андрюху в этом случае дождаться, чтобы он лично разобрался с неразумными.

Вот тут все вздрогнули, а Аврора непонимающе смотрела на них. Чтобы не смущать девушку, они говорили по-французски. К тому же ничего секретного в их словах не было.

— А что не так с этим… Андрюхой? — она чуть ли не по слогам произнесла незнакомое для слуха имя.

— У Великого князя Андрея весьма специфический дар, также как и у его невесты, как раз дочери маленького клана, к каким привыкли ваши чиновники, — пояснил Ванька. — Настолько эти дары у них специфичны, что лучше уж бедолаг действительно Ушаков пристрелит.

— Ладно, потом наговоримся, поехали, — отдал распоряжение Ушаков, подхватил свою сумку и направился к воротам, махнув девушкам, чтобы те тоже выдвигались.

Когда все уже вышли, Аврора осталась в ангаре вдвоём с Володей. Она, нахмурившись, смотрела на выходящего последним Костю, затем повернулась к Вольфу и проговорила, даже не пытаясь скрыть удивления: — А они совсем не страшные.

— Почему ты решила, что они должны быть страшными? — Вовка удивлённо посмотрел на неё. — Пойдём, а то они без нас уедут, — и он улыбнулся, взяв её за руку и выводя из ангара к двум представительским лимузинам, доставшимися Орловым вместе с поместьем.

Я напряжённо смотрел на Ромку в этот момент разговаривающего с Настей по телефону. Когда мы вернулись в номер, я заставил его провести диагностику и проверить себя на проклятья. Потому что по отношению к женскому полу это сейчас был настолько не Ромка, что я мог заподозрить вообще что угодно.

— Я тебя сейчас на громкую связь поставлю, чтобы Андрей тоже слышал, — мрачно сказал брат, кладя телефон на столик. Я в это время сидел в кресле, сверля его пристальным взглядом.

— Хорошо, — голос Насти звучал сосредоточенно. — Как выглядит проклятье?

— Как паутина вокруг головы и, хм, вокруг чресел, — наконец выдавил он из себя, подобрав нужное определение самым важным для любого мужчины органам.

Проклятье было настолько тонким, что он не сразу его сумел выявить. Несколько раз он психовал и отказывался искать глубже, но я каждый раз заставлял его это делать снова. И вот когда он его обнаружил, то сразу же стал серьёзным и побежал звонить прабабке.

— Это проклятье невесты, — уверенно ответила она. — Посмертное проклятье и оттого не зависящее от времени. Чаще всего его накладывала необученная и обманутая ведьма. Дар малефициума весьма редкий и опасный, но иногда он встречается у тех девочек, которые о нём даже не догадываются. Проклятье невесты очень подлое. Оно заставляет мужчину отворачиваться от возлюбленной и искать приключения на стороне.

— Оно увеличивает обороты? — сухо спросил я.

— Да, — через некоторое время ответила Настя. — Оно закручивается по спирали. Мужчине хочется всё больше и больше приключений, всё больше и больше женщин.

— Какой финал? — задал я следующий вопрос.

— Печальный, — на этот раз Настя не раздумывала. — Как почти у всех проклятий завершением является смерть. Где ты умудрился его подхватить, Роман?

— Вероятно, меня им наградила одна давно почившая красотка, — пробормотал Рома. — Похоже, меня насторожило именно взведённое проклятье, и я подошёл к гробнице.

— Но на что она среагировала? — спросил я, потерев лоб. — Там ведь тысячи людей мимо этой усыпальницы постоянно ходят.

— Возможно, это был дар, — рассудительно ответила Настя, услышавшая мои рассуждения. — Некромантов всегда было мало. Но это не значит, что покойницу не обманул один из них. Рома, ты призывал дар?

— Кажется, да, я точно не помню, — Рома хмуро смотрел в окно, о чём-то напряжённо думая. — Возможно, ты права. Как его снять?

— Только убрав первопричину, — вздохнув, ответила Настя. — Но я понятия не имею, как это сделать.

— Зато я знаю, — хмуро произнёс Ромка, подошёл к столу и взял телефон. — Спасибо, Настя, ты нам очень сильно помогла, — и он отключился, повернувшись ко мне. — Ты прав, со мной что-то не то, что-то совсем не то. Я сейчас представил себе, что я с этими девочками, Жанной и второй, не помню, как её, вот прямо здесь на полу развлекаюсь, и что зашла Лара. И мне даже в мыслях всё равно. А так точно быть не должно.

В этот момент зазвонил мой телефон. Звонил отец Себастьян. Я поднялся на ноги и посмотрел на брата.

— Ром, я сейчас поговорю, и мы будем решать, как снять с тебя эту гадость, — сказал я и ответил на звонок. — Орлов.

— Эм, господин Орлов, я звоню, чтобы сообщить не слишком приятную новость. Рядом с усыпальницей идут трубы водоснабжения. Сегодня утром две из них прорвало. Стена усыпальницы, являющаяся одной из стен монастыря, отсырела. Может случиться обрушение, и я звоню, чтобы предупредить вас, ведь вы же собираетесь вернуться в монастырь…

— Да, собираемся. Спасибо, отец Себастьян, — отключившись, я приложил телефон ко лбу. — Час от часу не легче. Рома, — я повернулся к брату, — тут такое дело…

— Я знаю, что нужно делать, — перебил меня Роман и вытащил бумажник. Заглянув в него, он посмотрел на меня: — Я разберусь с этой дрянью. Но сначала мне нужно купить кувалду. И он быстрым шагом вышел из номера.

Я смотрел ему вслед, соображая, что он только что сказал. Внезапно до меня дошло.

— Стой! Куда? Рома, стой! Её нельзя разбивать! Не сейчас! Там стена ла ладан дышит, она обвалится, и эта отрава может вырваться наружу! Ромка, я тебя бромом напою, чтобы ты немного успокоился, но нельзя пока трогать саркофаг!

Но когда я выбежал из гостиницы на улицу, то только задние огни отъезжающего такси сумел разглядеть.

— Так, к собору и быстро, — пробормотал я, проклиная себя за то, что мы так и не купили машину. Развернувшись, я побежал к собору, наращивая скорость, параллельно оглядываясь по сторонам в надежде увидеть такси. Забежав в какую-то подворотню, остановился и снова стукнул себя по лбу: — Ну что за кретин!

Вытащив браслет перемещений, настроился на собор, мгновение неприятных ощущений, и я стою перед удивлённо смотрящей на меня сестрой Онориной.

— Где он? — быстро спросил я, понимая, что она открыла дверь только что кому-то, а не просто так.

— Там, — сестра ткнула пальцем в сторону усыпальницы. — А зачем ему кувалда? — спросила она тихо. Я же в ответ только зарычал, отодвинул её и побежал за своим слишком шустрым братом, надеясь, что всё-таки успею его остановить.