– Ага. Забавный он, но временами слишком настойчивый. – Рита уже перескочила на другую тему, рассказывая как очередной исполнитель вместо того чтобы выполнить заказ просрочил всё что можно и нельзя, а её отделу пришлось разгребать. И про начальника, который сбежал в самый напряжённый момент, потому что увидел по камерам как его кошечку тошнит, испугался, помчался с ней к ветеринару. Отписался что кошка в порядке, когда всё было налажено.

А я пытаюсь не уснуть. Моя нервная система перестала вывозить происходящее и отчаянно желала уйти в спячку пока всё не кончится. С трудом дослушав Риту, которая к счастью, даже не поинтересовалась моим днём, едва дошла до кровати в спальне и упала с неё как подкошенная. Уснула раньше, чем голова коснулась подушки.

– …тиииик, Нютик, ну вставай, я тебе сладенького принёс, – раздалось заманчивое из темноты. Открыла одни глаз. Голос показался знакомым, как и ощущение лёгкого раздражения. Да и пугаться было лень, если честно.

Массивная фигура Виктора сидитв коридоре, скрестив ноги и прислонившись плечом к дверному косяку. Карие глаза будто поблёскивали, а рядом обнаружился поднос с кружкой и тарелкой. Запах цветочного чая медленно добрался до меня и второй глаз открылся сам, как и тело без моего согласие попыталось соскользнуть с кровати.

Попыталось, потому что ощутило последствия тренировок с этим, столь дальновидно сидящем подальше, от застонавшей от боли меня. Я думала, что после блондинки с её повторами по восемь раз познала пятьдесят оттенков мышечной боли. Ошиблась. Фатальненько так. И обидненько. Так обидно что глаза начали слезиться. А ведь это я только села, ногами пошевелить было страшно, ибо даже без движения они отдаются тупой болью.

– Вот поэтому я и пришёл. – С тихим вздохом отозвался мой личный мучитель от двери, – Нютик, ты сейчас выпьешь и скушаешь то что на подносике и боль пройдёт. Ты только меня из вредности не покусай, хорошо? – Ласково и вкрадчиво, словно разговаривает с ребенком попросил, вставая с пола. От искреннего беспокойства в его голосе стало чуть легче и даже некое чувство удовлетворения возникло. Пусть жалеет меня временно болезную, может причитать о моей лени в следующую тренировку поменьше станет. А я не ленивая, я осторожная! И вот не зря, как оказалось.

Но слова Виктора о еде, питье и обезболивании подействовали лучше любого успокоительного и я, аккуратно сев поудобнее величественно кивнула. Кажется, от двери раздался тихий вздох облегчения, но к кровати мужчина подошёл с невозмутимым выражением лица. Включил настенную лампу, которую я до сих пор не замечала, вторую подушку подложил мне под спину и наконец аккуратно вогрузил поднос с едой голодной мне на ноги. Ноги от такого лёгкого грузика резануло болью, но я сдержалась и лишь поморщилась. Понимаю, что Виктору стыдно и сильно стараюсь не показывать, как тяжело мне даётся даже банальное поднятие ложки. Видела что меня жалели, учитывая отсутствия в моей жизни спорта как такового. Те зарядки что выполняла по видео, конечно, внесли свой вклад в моё физическое состояние, но начальный.

А потому стараюсь не кряхтеть и игнорируя боль в каждой частичке своего тела. Взяла кружку с тёплой красноватой жидкостью и медленно отпила. Горьковатый привкус какого-то цветочка ощущался за сладостью фруктового чая, вызывая лёгкое покалывание в горле. Не заметила, как допила всю кружку и зажмурилась от удовольствия. Тепло распространилось по телу вместе с мурашками и отвердевшие мышцы начали расслабляться. Полного отсутствия боли не было, но уменьшило её сильно, поэтому глаза я открыла почти счастливая. А увидев, что в тарелке лежат два сырника со сметаной и ягоды в маленькой плошечке чуть не расплакалась от счастья.

Виктор улыбнулся на моё, умиротворённое выражение лица, отошёл к задёрнутым шторам, чуть сдвинул край, открывая себе вид на прекрасный ночной мост. Тяжело опустился на софу, сгорбился и уставился вперёд не видящим взглядом.

Не знаю сколько проспала, но за окном определённо ночь. Жёлтый свет фонарей не мог дотянуться до моего двадцатого этажа, зато яркая подсветка прекрасного моста радостно ворвалась в полутьму окутав большую фигуру мужчины призрачным сиянием. Его задумчивое лицо в свете переливающихся огней кажется обеспокоенным. Тени сгустившиеся вокруг него прибавили дополнительные годы явно тяжёлой жизни. Захотелось подойти и если не обнять, то хотя бы похлопать по плечу в попытке утешить или поддержать. Но о невесте я ещё помню, как и об обещании найти эту безмозглую беглянку. А вдруг она его просто в жизни не видела, поэтому такую глупость совершила?

Мужик классических женских романов, где она хрупкая аристократка, а он великий, могучий, вонюч… э-э-э, храбрый рыцарь герой. С великой сокровищницей, длинным списком бывших пассий и «большим нефритовым жезлом – подсказало либидо. От последней мысли неожиданно для себя хрюкнула, ибо кусочек сырника проглотить не успела. А от окна мгновенно повернулся тот, на кого я пока не готова смотреть. Вот прожую, проглочу, отсмеюсь и попробую.

– Нютик, всё хорошо? Что-то не понравилось? – Не осознав, насколько неправильно сейчас действует, Виктор поднялся и сделал шаг в мою сторону.

– М-м-м, – возмущённо замычала, даже головой замотала, руку вытянула с растопыренной пятернёй, типо “стоп”. Сделала всё от меня зависящее чтобы не помереть здесь и сейчас самой несуразной смертью.

“Рот набила сырником,

А не голову мыслями.

Глупые шутки опасность таят

Когда нужно дышать”

Не знаю почему моя воображаемая надгробная эпитафия написана хокку, но смеяться захотелось сильнее. Да и Виктор, не подозревающий о своей роли героя романов с характерным признаком великого величия, не внял мольбам и приблизился. А я уже поднос с пустой посудой отставила в надежде сбежать по-быстрому и как-то решить проблему несвоевременного смеха.

Перехватил за плечо, обеспокоенно в глаза заглянул. А я давлюсь смехом, сырником и расплатой за плохое чувство юмора с неудачным таймингом. Надо было проглотить, потом шуточки шутить. Кажется, мужчина понял что я слегка не в себе, пробормотал «сейчас» и рванул на кухню, а я рывком в сан узел. Выплюнула сырник в раковину и дала волю смеху.

Через пару минут успокоившись, расчесавшись, умывшись, но до сих пор вытирая слёзы, вышла к шокированному мужчине со стаканом воды. Прохрипела благодарность и выпила залпом. Отдала пустую посуду обратно и пошлёпала босыми ногами обратно, поднос убрать. Не сразу заметила, что боли почти нет. Обернулась ко всё ещё стоящему напротив двери в ванную Виктору, смотрящему задумчиво в пустой стакан, и искренне сказала:

– Спасибо тебе большое, почти не болит. И было очень вкусно.

– Я рад, – поднял взгляд на меня и без перехода огорошил, – одевайся удобно, поедем кататься.

Быстро развернулся и пошёл на кухню. Это его так мой мелодичных конских гогот в ванной зацепил? Или в бане со ступеньки упасть успел и головой удариться?

Подумала и решила, что проблемы стукнутого фетишиста- проблемы его сбежавшей глупой невесты. А вот покататься в удобной машинке по ночному любимому городу это подходит уже мне.

Подноса на кровати не было, не знаю кто воспитывал этого мужчину, но поясной поклон этот человек заслужил. Насмотревшись на коллег мужского пола с белыми только снаружи кружками и разношенным гардеробом, особых фантазий на тему хозяйственности никогда не питала. Про оставленные в общей столовой грязные тарелки на столах вообще молчу. А коллеги- девушки, наоборот, изучать начали как перевоспитывать подобные свинские проявление мужской сущности. Не знаю, что именно посоветовал великий интернет, но двое поженились и убирать за своими мужиками пришлось уже этим несчастным. Просчитались, но где?

С этими мыслями выбрала синие шорты длиной чуть выше колен, белую майку на тонких бретельках и нежно салатовый пиджак. Синие носочки, белые высокие кроссовки, маленькая белая сумочка через плечо и поправила тонкую цепочку с любимым чёрным кулончиком в виде сердечка, проигнорировав целый ящик с бижутерией и ювелиркой.