Замечтавшись, пропустила продолжение разговора и услышала гневное, срывающееся на визг от Алёны:

– Как исполняющая обязанности руководителя, я имею полное право провести дополнительное тестирование своего сотрудника! Тем более, когда его переводят без моего ведома!

Ой, так не только для меня сегодняшний произвол сюрпризом стал? Всё-таки хорошо что на ручках лежу, а уже бы извинилась за беспокойство, развернулась и действительно сбежала бы. Не к конкурентам, а в секретари друга Глеба Игоревича. Настройкой ip-телефонии и МФУ буду заниматься как увлечением, по старой памяти.

– А я сказал что как напарник нового сотрудника, получивший распоряжение свыше, имею полное право сразу вводить в курс дела, работать и оберегать без вмешательства и.о., которая вместо того чтобы распечатать уже заполненные документы на перевод, ищет их несуществующие копии в своём бездонном стеллаже.

На бледном узком лице женщины проступили багровые пятна, от частого глубокого дыхания узкие плечи то поднимались, то опускались. Вокруг возмущённой начальницы пространство словно потемнело, загустело.

Почему-то вспомнилась ночь корпоратива, вязкое чувство липкого страха и полного непонимания происходящего. Это же просто нервы? Конечно да, выросшая с пониманием о строгой субординации в коллективе, я лежу на руках внезапного напарника перед своей начальницей. Через плечо глянула на дверь, выдохнула не обнаружив вмятину или трещины от мужских ботинок. Очень захотелось чтобы меня уволили.

– Повезло что Клон знает тебя достаточно долго, а я прислушиваюсь к советам старших товарищей, – с этими словами сопровождаемый вопросительными взглядами мужчина, перехватил меня одной рукой под нижние выпуклости, достал из заднего кармана штанов сложенные листы бумаги, положил на стол онемевшей женщины, – все документы подготовил, Анюта подписала, оформляй. А мы ушли, – и помахав ручкой бодро зашагал на выход. Дверь закрыл уже используя руки.

– Уважаемый, – шёпотом пробормотала я через некоторое время, дождалась вопросительного взгляда и менее уверенно продолжила, – я ничего не подписывала.

– Не переживай, я тебя всё равно люблю, – с широкой улыбкой огорошили меня, продолжая нести на руках уже в обратную сторону.

Очень хотелось поспорить, засыпать вопросами и даже немножко повозмущаться. Но справляться с происходящими событиями и генерировать слова для конструктивного диалога одновременно, не получалось. Для расшатанной бессонницей, стрессом, кошмарами и новыми потрясениями, нервной системы решилась молчать. Кажется, сегодня мой первый и последний день в лучшей компании страны. Уже завтра проснусь на даче родителей, соберу с огорода овощи и приготовлю завтрак на гриле, попивая мамин ягодный чай.

Солнечные лучи красиво проникали через лёгкие, развивающиеся на ветру, занавески на светло-бежевые стены с белыми дверями. Когда мы проходили мимо очередного открытого окна, карие глаза моего уже точно, тренера и ещё не точно, напарника поблёскивали алым. Я в целом слегка залюбовалась мужчиной, пока можно делать это беззастенчиво с такого близкого расстояния. Возмутительно длинные ресницы, шикарные брови вразлёт, широкий ровный нос и пухлые губы, изогнутые в полуулыбке. Красивый, но мужественной, грубой красотой, совершенно не похожий на мою безответную любовь мужчина.

– Нравлюсь? – Выходя из здания спросил этот образец варварской привлекательности и я опомнилась.

– Как тебя зовут? Почему ты мой напарник? Кто эта женщина? Когда я подписала те документы? Что вообще за история с этим переводом? – Тут мужчина резко повернул голову в мою сторону, ошалело уставился в мои заинтересованные глаза и даже остановился, будто наткнулся на невидимую стену. А я решилась добить. – Когда пойдем тренироваться? Тебе совсем не тяжело? Когда вернёшь меня в вертикальное положение? И где коробка с моими вещами?

– Зря спросил, – пробормотал шокированный моим пробудившимся любопытством так и не представившийся индивид и таки поставил на ноги. На мгновение стало грустно, всё-таки на руках меня с детства не носили. Было приятно ощутить себя принцессой, пусть и в столь далёкой от адекватности ситуации.

– Виктор Ривера, твой напарник по работе и, -тут мужчина усмехнулся ,– по тренировкам. – Чуть помолчал, анализируя мои вопросы и кивнув вперёд, сам направился в указанном направлении. Уже никуда не спеша, судя по витым деревянным указателям, стилизованным под ветки кустарников, в сторону парковки для персонала. – С этого дня ты работаешь в отделе по работе с клиентами, можешь называть себя консультантом по личным вопросом.

Нажав на смарт ключ автомобиля, повёл к заведённой машине, стоящей в тени деревьев в самом углу небольшой парковки. Маргаритина синяя «малышка» стояла рядом и выглядела игрушечной в сравнении с нескромной махиной моего внезапного напарника.

Тем временем мне открыли пассажирскую дверь, галантно помогли забраться на сиденье. Волна благодарности накрыла с головой. Благодаря ежедневным тренировкам с беспощадной блондинкой моя ловкость столкнулась с болью в мышцах и ушла подальше ожидая пробуждения моей сознательности. Не дождётся, я себе ещё офлайн тренера найти умудрилась, посмотрим как тут будут изгаляться.

Хлопнула дверь со стороны водителя, Виктор чуть помедлил что-то отправляя в мессенджер и сразу после телефон с включённым навигатором поместился в специальное крепление. Почти сразу мы выехали со стоянки. Я выжидательно и не скромничая уставилась в сосредоточенное лицо Виктора. Проникся, вздохнул, собрался и продолжил отвечать:

– Попадём в небольшую пробку, так что минут сорок у нас есть. «Антрагон» занимался пакетом документов для переселенцев, проверкой каждого прибывшего на эту территорию, – формулировка неприятно резанула слух, но перебивать не решилась, – Проверяли всё, всех и долго, потому развитие компании протекало медленно, в таких серьёзных вещах нельзя допускать ошибок, – мельком глянул на меня, удовлетворился серьёзным выражением лица и продолжил,– а затем директору пришла в голову мысль, брать на работу местных… – запнулся, подумал немного и договорил, – специалистов. Таким образом помимо основных, необходимых для начала новой жизни пунктов, компания взяла на себя ответственность в разных сфера быта и комфорта. Документами и проверками занимаются одни отделы, которые сидят в главном офисе, а мы обеспечиваем решениями более интересные запросы, за более приятную плату.

– Это понятно, но я то тут причём? – Не выдержала и вклинилась в образовавшуюся паузу. Странный рассказ.

Какие специалисты работали на «Антрагон», если местных привлекать начали далеко не сразу. Почему только после этого начали решаться иные вопросики? А главное, при чём тут частная компания и государственная таможенная служба? Но придираться к истории не хотелось. Гораздо сильнее волновала собственная судьба.

– А это, Анечка, очень хороший вопрос, – с каким-то удовольствием протянул моё имя Виктор, – но сначала ответь мне. Почему ты без возражений ходишь за мной, почему доверилась сразу и села в автомобиль зная только имя и почему не выбрала остаться в офисе с Алёной и решать все вопросы по регламенту без необходимости мотаться с незнакомым мужиком который с первых минут вашей встречи не прерывал с тобой тактильного контакта? И последнее, самое важное: можно называть тебя Нютик?

Рот открыла, рот закрыла. Подумала, проанализировала, уставилась на впереди стоящие автомобили. Мы действительно стояли в пробке. Не такой беспощадной как начнётся через несколько часов, после окончания рабочего дня, но всё равно неприятной.

Вернула взгляд на мужчину. Большие ладони, обхватывающие руль, массивные накачанные руки в тёмно-коричневой рубашке, идеально подходящей его смуглой коже и остановила созерцание прекрасного на его абсолютно не добром лице.

У моего папы лицо добряка как у его брата и всех мужчин в нашей семье. Открытые, располагающие к себе лица, а Виктор совершенно не из таких. Резкие, опасные черты. Чуть суженные, будто в прищуре глаза, тяжёлый подбородок. Высеченное из камня искусным художником, олицетворение древнего охотника. Даже улыбка которой меня одаривали с первой секунды, больше походила на предвкушающую скорую победу, чем попытку расположить к себе собеседника. Этот человек не привык вести светские беседы, такому если что-то нужно, он просто берёт это молча. Подумала и соврала: