Воодушевлённая Наташа забрасывала парня бесконечными вопросами.

– Что это за гриб? А какую ты музыку любишь? Этот берём? Почему ты в тренеры пошёл? Подержишь для меня вот эту ветку? – постоянно доносилось до моих ушей.

Ответные фразы Влада сливались для меня в неясный добродушный гул, напоминавший гудение большого шмеля. Наташа выглядела свежо и мило, глаза её горели, и я старалась держаться в стороне, не мешая ей пользоваться удачным моментом. Ведь вечернее мероприятие, запланированное к проведению на нашей веранде, как я прекрасно понимала, не обойдётся без присутствия надоедливого и жадного до внимания Серёжи Шашкина.

Чтобы ненароком не потеряться в паутине лесных дорожек, я держалась рядом с Артёмом. Юный тренер Наташиной дочки оказался для меня идеальным, беспроблемным компаньоном. Большую часть времени он молчал, лишь изредка бросая короткие и, главное, не содержащие никакого двусмысленного подтекста фразы, исключительно по делу.

Признаться, как мужчину я его совершенно не воспринимала, и мне было бы очень неловко получить от него какие-либо активные знаки внимания. Но Артём ничего подобного, к счастью, не проявлял. При этом парень, что совершенно очевидно, был дружелюбно ко мне настроен.

Я лихо перелезла через поваленное дерево и приподняла тяжёлую зелёную ветку. Так и есть, интуиция и здесь меня не подвела.

Присев выкрутить из мягкой почвы маленький крепкий подберёзовик, я заинтересовалась группой неизвестных мне грибов песочно-бежевого цвета, украшавших расположенный под кустом полусгнивший пень на манер пушистой шевелюры. Я аккуратно дотронулась до шляпки крайнего, слегка отогнула его в сторону и отпустила. По шевелюре пробежала чуть заметная дрожь, а поверх неё взвилось облачко из мелких рыжеватых мушек. Это выглядело так забавно, что я невольно рассмеялась.

– Лучше не трогай, – тихо сказал оказавшийся рядом Артём.

– Ядовитые? – удивилась я и машинально принялась вытирать пальцы о первый попавшийся зелёный лист.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Но с грибами можно только так. Не уверен на сто процентов – лучше даже не прикасаться.

– Согласна, я тоже обычно действую по этому принципу.

– Вот и действуй, – кивнул Артём и, вручив мне большую горсть лесной земляники, зашагал дальше по тропинке.

Словом, страстное стремление моей соседки завести курортный роман с молодым тренером обещало пройти для меня весьма безобидно, чему я была несказанно рада и совершенно расслабилась.

Вернувшись с полными пакетами из леса, наша компания временно разделилась. Влад отправился к воспитанникам, которых необходимо было занять и организованно накормить ужином, мы с Артёмом принялись за разбор и приготовление добычи. Наташу же пришлось отпустить в номер, потому что проку от неё в грибных вопросах было мало, а вот шума и излишней суеты – наоборот. Впрочем, соседка не особенно сопротивлялась. И присоединилась к нам позже, объявившись уже переодетой и изящно причёсанной только на этапе полуготовности угощения.

Шашкин прибегал несколько раз проконтролировать процесс и привёл к нам всё ещё дичившуюся меня Лилю. Кроме того, он проявил замечательный талант добытчика, притащив откуда-то большущий казан для плова, который Артём с помощью нехитрой инженерной конструкции установил над раскалёнными углями. Их парни насыпали в одну из двух специально приспособленных для этого неглубоких ям на берегу озера, потому что на огороженной территории турбазы костры разводить запрещалось правилами противопожарной безопасности.

Второе такое углубление, расположенное метрах в тридцати от нашего, тоже не пустовало. Его облюбовали в этот вечер под свой собственный костёр Евгений с женой. Они пили вино и вели себя очень тихо. Мы, не желая мешать семейным посиделкам, не сговариваясь, сделали вид, что их не замечаем.

Костёр, как я в очередной раз убедилась, – вещь замечательная, а порой и вовсе остро необходимая. И дело не только в известной романтике танцующего пламени и потрескивающих поленьев. Пока огонь горел, дым от костра отпугивал тучи прожорливых лесных комаров. Хотя, по правде сказать, и непугливых представителей этого племени вполне хватило, чтобы мне пришлось бежать в коттедж за вторым флаконом репеллента.

Потом мы сидели вшестером на нашей веранде, уплетая ароматное содержимое казана и запивая его фирменным чаем Влада. Наташа от души нахваливала получившееся действительно вкусным грибное рагу и одновременно портила замечательный чай, привычно насыпая туда неимоверное количество сахара. Влад с Артёмом вполголоса обсуждали какие-то актуальные спортивные новости, Лиля, застенчиво улыбаясь, рассказывала нам с Натой о новых проделках детей. Даже Шашкин как-то притих, разомлев, и прислушивался к редким ночным звукам леса.

В половине двенадцатого, когда гости отправились в свой коттедж, а Наташа, зевнув, ушла спать в номер, я, после недолгих раздумий, открыла бутылку красного вина и налила себе целый бокал. Ибо жизнь совсем без алкоголя – это, безусловно, похвально. Но иногда капля хорошего вина в чудесный вечер – всё равно что щепотка перца в любимом блюде. Вроде бы можно и без него, но чего-то до идеала явно не хватает.

По моему черепу трижды ударили молотком. По крайней мере, ощущения были именно такими.

Я с трудом подняла голову от подушки и тотчас же уронила её обратно. Голова была такой тяжёлой и так гудела, словно, пока я спала, кто-то надел на меня огромные свинцовые наушники и включил в них органный концерт.

Я попробовала открыть глаза. Стены расплывались. Окно светлым потоком потекло на пол. Зажмурилась, снова открыла глаза. Сфокусироваться удалось лишь на пару мгновений. Опять удары молотком по голове. Мучительно пошевелив остатками затуманенного сознания, я поняла, что стучат в дверь.

– Кто там? – получилось у меня издать весьма прерывистый звук.

– Люба, ты скоро там? До тебя достучаться невозможно. Вставай быстрей и бежим на йогу! – Бодрый Наташин голос, прозвучавший из-за двери, ненадолго привёл меня в чувство.

– Не могу, Нат, я сплю. Сегодня иди без меня, – смогла выдавить я довольно убедительно.

– Слабачка, – резюмировала Наташа, но стучать перестала.

Судя по отдаляющимся от двери звукам шагов по скрипучим доскам веранды, приятельница ушла.

Оказавшись в тишине, я облегчённо вздохнула, закрыла слезящиеся глаза и осторожно перевернулась на другой бок. Но, неожиданно почувствовав подступающую тошноту, поспешно скатилась с кровати и опрометью бросилась в ванную.

Моё утро выдалось, скажем прямо, неважным. Судя по всему, вчерашнее недомогание вызвало в организме какое-то осложнение, и невинный вечерний бокал вина показался ему огромной дозой. Состояние жесточайшего похмелья, несколько раз случавшееся в моей жизни (пару раз после неудачных студенческих вечеринок и один, каюсь, после развесёлого новогоднего корпоратива), было сложно с чем-либо перепутать. Благо в номере было оставлено достаточное количество питьевой воды, а на коробке с купленным накануне порошком чётко значилось, что уж головную боль он облегчить способен.

Наташа приходила несколько раз, уточняя, всё ли у меня в порядке. Я вкратце посвятила её в курс происходящего и заверила, что мне становится всё лучше и к вечеру я обязательно оживу. Но ни за завтраком, ни за обедом, по понятным причинам, я ей компанию не составлю.

Повздыхав и поудивлявшись, приятельница оставила меня спокойно выздоравливать.

Удивительно, но после полудня мне действительно стало легче. Причём настолько, что я приняла прохладный душ и, натянув шорты с майкой и водрузив на нос солнечные очки, чтобы не пугать окружающих тёмными кругами под глазами, вышла из номера.

Было время обеда, и на территории, к моему счастью, пока оказалось безлюдно. Есть по-прежнему не хотелось, в теле всё ещё ощущалась слабость. Медленно и осторожно передвигаясь по дорожкам турбазы, я мысленно порадовалась пасмурной погоде (а значит, отсутствию яркого слепящего солнца) и тихо моросящему тёплому дождю.