В. Ромов. Делец. Карикатура из серии «Гримасы НЭПа», 1920-е годы

Подобные образцы – часы знаменитых дореволюционных фирм, конфискованные после революции, – можно было приобрести и в 1920-х, и даже в 1930-х годах. Этому способствовала, в частности, Новая экономическая политика (НЭП): первоначально советское правительство намеревалось строить общество, основанное на всеобщем справедливом труде и практически полностью избавленное от товарно-денежных отношений. Но вскоре, в обстановке разрухи и страшного экономического упадка Гражданской войны, стало ясно, что в ближайшее время вряд ли удастся это осуществить. И с целью выхода из кризиса советским государством была объявлена Новая экономическая политика. Временно дозволялось открытие небольших частных предприятий с наемным трудом, аренда производственных мощностей частными лицами; открывались товарные биржи и ярмарки. Конечно, внедрялось все это не на постоянной основе; и во второй половине 1920-х годов, когда самый глубокий кризис был более или менее преодолен, НЭП начали понемногу сворачивать.

«Павел Буре» сборки 1920–1922 годов. Название торгового дома на циферблате написано латиницей на языке оригинала, часы оснащены дополнительной секундной стрелкой

Часовой торговый дом «Фридрих Винтер», основанный в России выходцем из Германии в середине XIX века, специализировался в основном на обеспечении большими башенными часами-курантами железнодорожных вокзалов. Впрочем, карманные часы они тоже выпускали. На этом фото – «Фридрих Винтер» послереволюционной сборки

Часы Cyma сборки 1920-х годов. Производились швейцарской фирмой, основанной в 1860-х годах. В начале ХХ столетия предприятие производило 2500 часов в день!

Moser советской сборки с темным циферблатом. 1930-е годы

Необходимо отметить, что Новая экономическая политика с ее «буржуазными уступками» способствовала частичному сохранению на рынке дореволюционных моделей часов, как карманных, так и наручных, и настенных. В частности, когда в 1923 году в Москве был открыт ГУМ («Государственный универсальный магазин»), там довольно бойко торговали часами «Мозер», сохранились даже советские рекламные плакаты этой продукции.

Здание московского ГУМа

Было понятно, что при помощи одних только старых запасов будет невозможно обеспечить часами все нуждающиеся в них предприятия и частных лиц. Следовательно, нужно было создавать новое, советское часовое производство, пусть даже вначале в его основе будет сохранившаяся старая техника и дореволюционные детали. С этой целью в 1922 году было создано производственное объединение «Точная механика», или сокращенно «Точмех». В него вошли практически все часовые предприятия, мастерские, склады и магазины, существовавшие на тот момент в Советской России. Это, например, фабрика «Новь» (бывшая Рейнина), магазины и склады П. Буре, Б. Леуба и другие. К этому времени на заводе «Авиаприбор» уже два года как собирали несложные будильники и настенные часы-ходики – преимущественно из импортных деталей. Но одними будильниками и ходиками удовлетворить «часовые потребности» государства было невозможно. В часах нуждались диспетчеры и сотрудники заводов, военные и моряки, астрономы и водители локомотивов, ученые и простые обыватели: и это была не прихоть, а объективная необходимость. Ритм жизни ускорялся, технологические процессы усложнялись, и Советской России, даже в условиях тяжелого экономического и технического кризиса, нужно было соответствовать требованиям времени. Частично часы, детали для них, а также различные сложные приборы, связанные с отсчетом времени, заказывались за рубежом. Но это чаще было неудобно и далеко не всегда выгодно.

Часы Moser 1920-х годов

Часы Omega российской сборки, 1900-е годы

Часы карманные Waltham (у нас их часто называют «Волтэм» или «Уолтхэм»). Это американское часовое предприятие было основано в середине XIX столетия. Оно выпускало довольно много как карманных, так и наручных часов, и в России их оказалось большое количество: и до революции, и после нее

Часы Waltham – механизм с гравировкой «P.J.Bartlett, Waltham, mass 17 jewels. Adjusted»

И вот в 1927 году было принято постановление «Об организации в СССР производства часов». Планировалось строительство фабрик и выпуск различных моделей часов – от наручных до настенных и напольных. Но принять постановление еще не значит начать работать; поэтому, чтобы набраться опыта, члены специально созданной советской комиссии отправились за границу. Рассматривался вариант, при котором представители зарубежных компаний (преимущественно швейцарских, как наиболее положительно зарекомендовавших себя за много лет на рынке) прибудут в Советскую Россию, помогут наладить производство и поделятся его секретами. Но потенциальные партнеры не спешили это делать: во-первых, многие из них попросту опасались иметь дело с советским государством, а во-вторых, не желали своими руками лишать себя возможного рынка сбыта. Ведь если в советской стране начнут делать собственные часы, там начнут покупать меньше зарубежной продукции! Швейцария, на которую советские часовщики возлагали большие надежды, отказала практически по всем пунктам.

Швейцарские «ковровые» часы, сборка 1920-х годов. «Ковровыми» называли часы, которые вешали на стену комнаты или кареты. Они отличались крупным циферблатом и яркими цифрами

Американская почтовая карточка с изображением корпусов предприятия Dueber-Hampden. Начало ХХ века

Тогда советские представители обратили внимание на Соединенные Штаты Америки. И не прогадали, там им было предложено приобрести оборудование нескольких часовых предприятий: например, Dueber-Hampden («Дюбер-Хэмпден») и Ansonia («Ансония»). Правда, к этому времени данные предприятия переживали далеко не лучшие дни, и оборудование, которое в итоге приобрели представители СССР, было не самым современным. Но именно на основе этих американских производств были открыты первые советские часовые заводы.

Параллельно для будущих предприятий готовили сотрудников. Советская система ФЗУ – фабрично-заводских училищ – подходила для этого как нельзя лучше: специалистов часового дела обучали непосредственно на предприятиях «Точмеха», хотя к этому времени они не могли похвастаться качественным и актуальным оснащением. Будущие мастера могли получить образование также в Ленинградском техникуме точной механики и оптики, основанном еще до революции.