В начале ХХ века производство часов в России процветало, импорт тоже был весьма объемным. Аристократы, богатые купцы и промышленники, располагавшие большими деньгами, могли себе позволить приобрести самые дорогие и качественные часы – «Тиссо», «Бреге», «Буре», не говоря уже о более простеньких моделях. Те, кто был менее состоятелен, покупали продукцию кустарных фабрик и небольших отечественных предприятий: например, настенные часы-ходики, скажем, от «Фабрики стенных часов и часовых принадлежностей Василия Платова-старшего» или производства «Алексея Дмитриева сыновей».

Часы Omega 1916 года, российская сборка

С началом Первой мировой войны часовой рынок в России начал проседать. Причин было несколько: во-первых, любой военный конфликт резко снижает покупательные способности населения, предметов роскоши (к которым можно отнести и часы) начинают приобретать меньше. Во-вторых, фирмы иностранного происхождения пострадали оттого, что на волне патриотического подъема и ненависти к немцам практически любой иностранец вызывал подозрения: в начале войны в России поднялась невероятная война шпиономании. Правда, среди производителей часов было не так уж много фабрикантов с фамилиями, «звучащими по-немецки», да и все они работали в России уже давно, не вызывая подозрений. Но все же…

Когда страна, не успев выйти из войны, рухнула в революцию 1917 года, ситуация усугубилась многократно. Страшнейший экономический кризис, разруха, обнищание массы населения, обесценивание денег – все это никак не способствовало развитию часового дела. К тому же поменялся государственный строй, и новая власть – Совет народных комиссаров – взяла курс на национализацию предприятий. Соответственно, многие работавшие в России часовые фабрики и заводы, находившиеся в частных руках (как иностранные, так и отечественные), должны были либо стать государственной собственностью, либо «уйти» из страны, по возможности с минимальными для себя потерями.

В 1919 году были учреждены так называемые агентства «Продрасмет» при Отделе металла Высшего совета народного хозяйства РСФСР. В их ведении, в частности, должны были оказаться вопросы национализации «оптовых предприятий металлических изделий», к которым относились часовые фабрики и мастерские. Несмотря на крайнюю ненависть к буржуям и частной собственности, советская власть хорошо понимала важность часового производства и собиралась в полной мере использовать опыт дореволюционных производителей.

Имитация часов Breguet – так называемые «Фасон Бреге», выпускавшиеся в Швейцарии. Конец XIX века

Надо сказать, что многие представители нового советского правительства отдавали должное качеству и надежности часовых механизмов, созданных известными фирмами до 1917 года. Так, В. И. Ленин следил за временем с помощью настенных часов «Павел Буре», которые находились в его кабинете, с собой же он предпочитал носить карманные «Мозер». Эти марки уважал также И. В. Сталин, который, по воспоминаниям современников, был вообще неравнодушен к часам и обладал целой коллекцией.

Часы Zenith производства Швейцарии, 1900-е годы

В годы Гражданской войны в руках советских административных органов, ведавших часовым делом, оказались национализированные склады многих фирм, например предприятий М. П. Калашникова, Б. Рейнина и других. На этих складах хранились не только готовые часы (карманные, стенные и прочие) в собранном виде, но и отдельные детали, корпуса, футляры, разнообразные инструменты. По оценке советских специалистов, найденной продукции в масштабах страны было совсем немного, тогда как молодое советское государство нуждалось в часах самого разного рода. Представители фирм, чьи владения были национализированы, скорее всего, не согласились бы с советскими деятелями относительно определения «немного»: известно, что такие производители, как «Павел Буре» или Tissot, из-за революции понесли миллионные убытки, лишились зданий и производственных мощностей, которые принадлежали им в российских городах, а также рынка сбыта. Считается, например, что производство Tissot перед 1917 годом было в основном ориентировано именно на Россию.

Швейцарские часы Longines («Лонжин»)

Далеко не все предприниматели, процветавшие в России до революции, уехали за границу после прихода к власти большевиков. Например, Генрих Иосифович Канн (1872–1945), который до 1917 года руководил одним из самых известных часовых предприятий, остался в стране; он принимал участие в создании первых советских часовых заводов, написал и издал несколько книг как исторического, так и практического характера: «Часы и их применение», «Краткая история часового искусства».

Механизм швейцарских часов Zenith, 1900-е годы

Национализированная продукция использовалась самыми разными способами. Иногда на циферблатах готовых часов с конфискованных складов делались «надпечатки» в виде, например, пятиконечной красной звезды, после чего часы выпускались в продажу или распределялись по разным предприятиям. Некоторые часы, собранные еще до 1917 года и попавшие в руки советских органов, отправлялись к новым владельцам в неизменном виде; временами на них ставили старое название, но немного видоизменяли его в соответствии с новой советской орфографией. Так, например, в собраниях коллекционеров встречаются часы образца 1916–1917 годов, но с надписью на циферблате не «Павелъ Буре», а «Павел Буре». То есть часы явно собраны и выпущены в свет уже после советской реформы русского языка, при этом использовались заготовки с национализированного предприятия. Бывало и наоборот: на часах советской сборки красовалась надпись в соответствии с дореволюционными правилами орфографии. Частично часы и их детали утекли на черный рынок и оказались в руках спекулянтов: для периода Гражданской войны более чем обыденная ситуация.

Советские часы «Павел Буре»: наручный вариант, переделанный из карманного. При этом название торгового дома написано в соответствии с правилами старой орфографии