– Вы так считаете? … Я считаю, что мальчикам надо дать четыре класса образования, а девочкам – два.

– Ну и что у вас получится? Солдат и родильный агрегат.

Ночью бандиты врываются в университетское общежитие и выбрасывают в окна тех, кто не успевает бежать сам. Ректора, Виктора Канкалика, похищают и убивают где-то в пригороде Грозного. Убит проректор Ибрагим Исраилов (чеченец), попытавшийся помешать бандитам. Исчезают так же многие преподаватели, а в университетских коридорах то и дело слышны выстрелы.

Затем принимаются за частный сектор: захватывают частные дома и квартиры. Люди начинает получать от соседей-чеченцев «письма радости»:

«Если тебе дорога твоя жизнь и жизнь твоих детей, забирай свои вещи и убирайся подобру-поздорову, а квартиру оставь… Иначе, пулю получат твои дети».

      Многие же просто – исчезали, гибли или, оставив дом и имущество, спешили покинуть вспыхнувшую под ногами родную землю.

      Моя подруга, Рая Афанасьева, была изнасилована в третьей городской больнице группой подростков-чеченцев. Потом её под угрозой ножа заставили совокупляться с собакой. Другая подруга, Наталья Колесникова была похищена вместе с тремя другими девушками и пять месяцев в качестве рабыни провела в отряде боевиков. Один из них, насилуя, всегда прижигал её сигаретами, чтобы та стонала. «Для страсти». Позже всех троих пленниц убили под Ведено: вывели на реку и расстреляли. Пуля попала Наташе в голову по касательной и лишь контузила её. Наталья упала в воду, и её унесло вниз по течению, где девушку подобрала колонна российских войск.

      В 1992-м в Грозном было совершено нападение на нашу школу. Детей (седьмой класс) взяли в заложники и удерживали в течение суток. Было совершено групповое изнасилование всего класса и трёх учительниц… Я была одной из трёх…

      А затем погиб мой муж. Единственное, о чём я не жалею.

– ???

– Я рано вышла замуж. Не вышла, выскочила. Любила мужа безумно. Первые три года – сказка, сплошной золотой сон. Я была счастлива, как Золушка. Увы, мой принц оказался заурядным алкоголиком. Не буду лгать, начиналось всё красиво: длинные витые свечи, хрустальные бокалы, золотистое шампанское, мой любимый грильяж в шоколаде… Как скоро развеялся романтический дым, и ритуальный бокал шампанского превратился в банальную стопку водки перед обедом, точнее перед закуской. Затем отпала надобность и в закуске. Последние два года он практически не просыхал. А как опустился. Оказывается, нет предела падению человека. Его даже скотом назвать было неудобно. Стыдно перед животными за такое сравнение. Но какой апломб! Какое самомнение…

Светлана Викторовна замолчала. Несколько минут они шли молча. Лишь тонкий ледок похрустывал под ногами.

– Я была на грани. Ещё месяц – другой такой жизни, и… не знаю, чем бы всё кончилось. И вдруг всё круто изменилось. Его внезапная смерть. Похороны. Война. А затем к нам пришла компания чеченцев и заявила, что наша квартира теперь принадлежит им, и чтобы утром нас здесь не было. Мы уехали, вернее бежали. Буквально в том, в чём были. Удалось взять лишь немного детских вещей. Всё, что было нажито и не пропито за десять лет совместной жизни пошло прахом. Сейчас мы нищие. Самые натуральные голодранцы. У нас нет ни-че-го. Ни жилья, ни мебели, ни посуды, ни одежды. Даже платье на мне Маришкино. Это жена моего брата. Они нас приютили, хотя и без того жили вместе с родителями, шесть человек в трёхкомнатной квартире. Сейчас нас девятеро на сорока пяти метрах полезной площади. Пятеро взрослых и четверо детей в одной куче. И никакой перспективы. Вот что самое страшное. Просто выть иногда хочется. Села бы на снег, как собака, задрала голову вверх и выла бы, выла… Если бы не Маришкин золотой характер, не знаю, что бы с нами всеми было. У меня нервы никуда, дети только-только стали приходить в себя. Саня должен молиться на свою жену. Но их тоже надо понять: они ещё молоды, а с ними в комнате спят двое больших мальчишек. Долго так продолжаться не может. Нужен какой-то выход. А выхода нет. Я, во всяком случае, не нахожу.

Светлана Викторовна безнадёжно качнула головой. Зябко поёжилась и засунула руки в карманы старенькой куртки.

Иван Сергеевич мысленно проклял себя за длинный язык. Дёрнуло его забраться в чужую душу. Мало своих проблем… Хотя… Какие у него сейчас проблемы? При его-то растительном существовании.

– И вот гложет меня неотвязная мысль, – похоже, Светлана Викторовна решила выговориться до конца, – за что мне выпали такие страдания? Неужели за то, что вышла замуж за человека, которого безумно любила? Не слишком ли суровая расплата за любовь? Но как быть с детьми? Они здесь при чём? Или я действительно расплачиваюсь за грехи своей прежней жизни?

Иван Сергеевич вздохнул.

– Всё-таки человек сам закладывает своё будущее. Как и будущее своих детей. В этом меня никто не переубедит. Вот пример. Восьмого мая 1988 года я напился самым безобразным образом. Так получилось. Впервые в жизни, кстати говоря. Ночь я провёл в туалете, склоняясь над унитазом. Утром, едва живой, рухнул в постель. Пришлось жене везти родных на дачу. Результат известен.

Иван Сергеевич замолчал. Никто не делал попытки возобновить разговор. Они медленно брели по безлюдной улице, и мысли их, подобно Евклидовым параллельным прямым не пересекались в бесконечном пространстве.

Откуда-то сбоку, из-за торгового, ларька вынырнул худой долговязый подросток с сигаретой в руке.

– Мужик, дай прику,.. – развязно начал мальчишка, но, разглядев Ивана Сергеевича, испуганно хрюкнул и мгновенно испарился.

Светлана Викторовна нервно рассмеялась.

– Когда я впервые увидела вас, страшно испугалась. Идёт по коридору здоровенный бородатый мужик. Вылитый чеченец. Мне стало плохо. Еле добралась до учительской. Спасибо, Роза Александровна просветила.

– Неужели я такой страшный? – поморщился Иван Сергеевич.

– Борода у вас очень уж… злодейская. Во всех фильмах актёры с такой бородой играют законченных негодяев.

Иван Сергеевич неопределённо хрюкнул. Его мало интересовало, как он выглядит, и свою реплику он бросил из элементарной вежливости. Думал он совсем о другом.

Почему наши математики не уделяют внимания истории религии? Сколько тёмных мест можно объяснить, применив теорию вероятности и теорию массового обслуживания. И это дело нельзя откладывать в долгий ящик. Ожидается приход нового мессии, который даст людям новую религию. Как важна в этой связи промелькнувшая недавно в печати заметка из Казахстана о беспорочном зачатии семнадцатилетней девушки от инопланетянина…

– Вот мы и пришли. Спасибо, что проводили.

– Что? – Иван Сергеевич с трудом заставил себя переключиться на «нужную программу». – Ах, да. До свидания.

Он подождал, пока стихли её торопливые шаги, и направился к своему подъезду. Медленно поднялся на четвёртый этаж. Открыл дверь, вошёл в комнату. Опустился в кресло. Долго сидел в нём, задумчиво разглядывая большой цветной портрет молодой красивой женщины, который висел на противоположной стене.

Ещё день прожит… А сколько их впереди…

Слава Богу, Ирина, кажется, оставила его в покое.

Иван Сергеевич покачал головой. Чуть было не опростоволосился с Нелидовой. Но ей не позавидуешь. Остаться одной с двумя детьми… Впрочем, это её проблема. Чем он может помочь ей?

Иван Сергеевич зевнул и поплёлся в туалет. После туалета, намыливая в ванной руки, внимательно посмотрел на себя в зеркало и недовольно поморщился. Действительно, безобразие. Просто чёрт знает что! Как ещё дети не разбегаются с уроков.

Взял ножницы и принялся равнять бороду. Но то ли он устал, то ли рука была непривычна к подобной работе, но борода, вместо того, чтобы приобрести благопристойный вид, становилась всё кривее и страшнее. Иван Сергеевич выругался и принялся яростно кромсать всё подряд. Затем, не переводя дыхания, взял в руки кисточку, густо намылил остатки волос и энергично заработал бритвой.