Ее шаги гулко звучали в темном коридоре. Кот шел за ней, и Эрика была рада его компании. Она ощупала стену, чувствуя пузырьки воздуха под влажными отслаивающимися обоями, нашла выключатель, щелкнула им. На лестничной площадке были четыре двери. Первая вела в крошечную кладовку, выходившую на задний двор. За второй располагалась такая же крошечная ванная, третья вела в маленькую гостевую спальню, а самая большая спальня находилась в передней части дома, и в ней было огромное эркерное окно. Эрика заглянула в кладовку, увидела на полу надувной матрас и с радостью отметила, что он еще надут, а сверху лежат подушки и одеяло. Во всех комнатах дома были камины, но только здесь он не был заколочен.

Кот последовал за ней внутрь, запрыгнул на край матраса и свернулся калачиком. У Эрики никогда не было домашних животных. В том, что он, бродячий, но милый, пришел к ней в первую ночь в новом доме, было что-то успокаивающее.

Она стянула одежду, оставшись лишь в носках и нижнем белье, надела теплую клетчатую пижаму. За несколько минут развела огонь в крошечной решетке – дрова и растопку она купила на заправке. А потом, сев на край матраса и подбрасывая в огонь деревяшки покрупнее, смотрела, как крошечный лепесток огня разгорается до яркого пламени, и растирала руки.

Когда закончился их недолгий роман с Питерсоном и он ушел, у Эрики остался его старый синий свитер. Она любила спать в нем, а теперь на этот свитер улегся кот. Из воротника торчала этикетка: «Джордж АСДА».

– Хм. Джордж – хорошее имя, как думаешь?

Кот уставился на нее, моргнул, встал и побрел прочь. Эрика проводила его до двери. Маленькие лапки протопали по лестнице, в коридор, а потом на кухне тихо скрипнула кошачья дверца.

– Ладно. Пока, Джордж. – Эрика удивилась, как ей стало грустно, что кот ушел.

Когда она вернулась, огонь уже ревел и потрескивал в каминной решетке. Дрова, купленные на заправке, трещали и шипели, и Эрика увидела, как ярко-красная искра вылетела прямиком в надувной матрас.

– Нет! – вскрикнула она, уже понимая, что сейчас произойдет. Раздался шипящий звук, когда искра прожгла тонкий пластик, оставив большую дыру. Матрас начал быстро сдуваться, одеяло и подушки опустились до уровня старых половиц. – Черт.

Теперь в кладовке стало совсем неуютно. Эрика забралась на матрас, ставший плоским, как блин, и попыталась как можно удобнее устроиться под одеялом. Ей было тепло, но она чувствовала спиной каждый сантиметр твердых половиц. Полчаса промучившись в безуспешных попытках заснуть, она сдалась и достала телефон.

Эрика никогда не пользовалась приложением подкастов на айфоне, но в этот раз включила его и вбила в поисковую строку запрос: «Вики Кларке».

Ее подкаст первым всплыл в результатах поиска. На фото Вики в свободной черной куртке стояла у кирпичной стены, скрестив руки, и с мрачной серьезностью смотрела в камеру. Выше жирным красным шрифтом выведено было название подкаста: «В.А. КЛАРКЕ, РАССЛЕДОВАНИЕ ТРУ-КРАЙМ».

Это тру-крайм подкаст? Почему же Тесс ни слова об этом не сказала?

Всего было загружено пятнадцать эпизодов. Каждый был посвящен, судя по всему, нераскрытому преступлению или серии преступлений: поджогу, вандализму, издевательствам над животными. Один эпизод привлек внимание Эрики, и она замерла, вновь вспомнив жуткое содержимое пакета Чарльза Уэйкфилда. Заголовок эпизода гласил: «ТАЙНА КОТОУБИЙЦЫ ИЗ КРОЙДОНА»

Эрика не особенно любила современные технологии – она только недавно купила смартфон, и то с большой неохотой, и ей потребовалось некоторое время, чтобы разобраться, как воспроизводить подкаст. Она установила нужную громкость, положила телефон на покрывало и начала слушать.

Сперва кто-то пугающе и гулко заиграл на пианино, и, глядя на блики угасающего огня на потолке маленькой кладовой, Эрика перестала ощущать жесткие доски. Тесс, судя по разговору, невысоко ценила актерские таланты сестры, но Эрика отметила, что Вики говорит в микрофон хорошо поставленным голосом, который увлекает и завораживает.

«Котоубийца из Кройдона – так прозвали неизвестного, который, как утверждается, убил, расчленил и обезглавил более четырехсот кошек в Соединенном Королевстве. Убийства начались в Кройдоне четыре года назад и вызвали страх и ужас у жителей Большого Лондона. В две тысячи четырнадцатом году сообщения о кошках, найденных изуродованными в жилых районах, начали распространяться по всему Большому Лондону и его окрестностям, а также к северу до Манчестера. Полиция немедленно начала расследование, которое продолжалось несколько лет. Официально британская полиция заявила, что убийства совершал не человек, а хищники или падальщики, поедавшие трупы кошек, погибших под колесами автомобилей. Однако убийства продолжались, и в трех случаях камера зафиксировала некую темную фигуру. Многие местные жители, включая ветеринаров и полицейских – которые отказались признавать это публично, по-прежнему убеждены, что за этими убийствами стоит некто психически неадекватный. И некоторые опасаются, что он вскоре может переключиться на людей…»

Дальше Вики отправилась брать интервью у женщины, которая жила в Ширли, на юге Лондона. В кружке звенела ложка, по рельсам грохотал поезд, и Эрике сразу же представилась кухня в небольшом таунхаусе, окна которого, возможно, запотевшие, выходят в сад.

«Обычно я крепко сплю, – с сильным кентским акцентом сказала женщина. – Но я резко проснулась, услышав эти звуки».

«Какие звуки вы услышали?» – спросила Вики.

«Ужасной кошачьей драки…. Жуткий душераздирающий вой. Его здесь слышно довольно часто… но он прекратился, как будто его резко оборвали, и я подумала, что происходит нечто странное, разбудила Деса, это мой муж, и попросила посмотреть, что происходит. Открыв дверь, он обнаружил на заднем крыльце тело обезглавленной кошки. Совсем свежее. Он с фонариком обошел сад и увидел следы, мужские, сорок третьего размера, ведущие через лужайку к забору…»

Эрика заерзала на матрасе – жесткие доски снова дали о себе знать. В памяти опять всплыла спальня Чарльза Уэйкфилда в его унылой квартире. Грязный след на подоконнике…

Эпизод подкаста перешел к интервью с мужчиной с камерой видеонаблюдения, который обнаружил у себя на заднем крыльце изрубленное на куски тело кошки. Ему удалось запечатлеть размытое изображение коренастой фигуры в саду. От усталости и тепла Эрику начало клонить в сон, и, задремав, она увидела Чарльза в саду этого мужчины. Закатав рукава, он сжимал в руках что-то пушистое, безвольно обмякшее, его глаза были широко распахнуты, а гладкое лицо заляпано кровью. Эрика вздрогнула и проснулась. Она совсем замерзла, сквозь тонкие занавески сочился свет, блеклый, как овсянка. Твердый пол давил на бедренные кости. Изо рта выходили облачка пара. Было семь утра.

Около девяти Эрика добралась до участка Льюишем-Роу. Утро было серое, в воздухе уже витал зимний холод. Спустя две чашки кофе она по-прежнему дрожала – таким ледяным выдался душ в ее новой ванной, и к тому же еще машина за ночь промерзла, а канистра, которую она там держала, опустела. Когда она въезжала на парковку, Питерсон подъехал к ней и припарковался рядом.

Оттого, что ночь Эрика провела на сдутом матрасе, у нее болела шея. Выйдя из машины, она попыталась выпрямиться и поморщилась.

– Доброе утро. Все в порядке? – спросил Питерсон. – Как новое жилище?

Эрика собиралась сказать ему, что ее дом – сказочный и просторный, что она всю жизнь мечтала именно о таком, но потом подумала: зачем врать?

– Мой надувной матрас лопнул, и я спала на голых досках. И у меня нет горячей воды.

Питерсон улыбнулся, достал из багажника рюкзак и запер машину.

– Я спал на диване, поэтому чувствую твою боль.

– Может, диван и неудобный, но я бы все отдала, лишь бы спать на чем-то мягче досок.

– Меня не выгнали из кровати, – поспешно объяснил Питерсон. – Это все Кайл… ему снятся кошмары.

– Моей маме часто снились кошмары, и она кричала во сне, как будто в нее что-то вселилось.