– Тихо, чего развылась? – воскликнул появившийся воевода.

Маша забилась в дальнем уголке, прикрыв рот рукой, но слезы продолжали катиться по ее щекам. Забава застыла у отца, болезненно хмурясь, но стоило ей завидеть Лютомира, как она сразу же кинулась к нему, будто пытаясь спрятаться ото всех в его руках.

Воевода подошел к князю и, склонившись к нему, о чем-то тихо переговаривался. Ближайших помощников при нем уже не было, видно, те разбежались с приказом от воеводы и обыскивали округу, стремясь отыскать похитителя по горячим следам.

Слушая своего верного слугу и друга, князь Радомир прошелся по комнате и остановился у Василисиной кровати. Схватился он за изголовье и так стиснул его, что вены на руке вздулись.

– Нечистая сила, – хриплым голосом произнес он и с яростью скинул с подушки вороньи перья. – Колдовская дрянь похитила мою дочь, мою милую Василису.

– И все? Больше ничего не видела? – в это время крепко держа сестру, бормотал Лютомир Забаве на ухо.

В комнату заглянул один из помощников Берислава, пока он рассказывал о том, куда именно улетела туча птиц, Лютомир оставил Забаву и приблизился к Маше.

– Эй, подружка-голубушка, – склонившись над перепуганной девицей, пропел он. – Рассказывай, что случилось?

– Н-ничего не видела, – пробормотала Маша. – Только услышала, как птицы взбесились, они влетели в окно и царапали, клевали нас, чуть глаз не лишили. А потом все стихло, а Василисы нет.

– И правда, дрянь колдовская, – пробормотал воевода, подняв несколько перьев.

Те, холодные, словно только принесенные с мороза, не согревались в ладонях.

– Князь-батюшка, – наконец, заговорил Иван и голос его будто отогнал зловещий дух в перевернутой вверх дном девичьей комнатке. – Прошу, дайте благословение, отпустите Василису искать. Слово даю, что не ворочусь, пока не отыщу ее.

– И меня благослови, отец, – сделал шаг вперед Лютомир.

– Сам я уже староват, но, если ты позволишь, князюшко, то я отправлю своих сыновей, – в свой черед выступил Берислав.

– Спасибо за вашу отзывчивость, – закивал князь Радомир. – Я благословляю вас. Найдите того злодея, что посмел дотронуться до моей дочери. Пусть удача идет с вами в ногу, а булатный меч не откажет в ратный час. Собирайтесь в путь-дорогу и выезжайте, как можно скорее.

Вышел Иван из комнаты в компании Лютомира и воеводы, будто сам не свой. Княжеский дворец, несмотря на поздний час, горел сотнями свечей, в коридорах стучали тяжелые сапоги мужчин, собирающихся отправиться на поиски. Над ухом гудели разговоры, но царевич их не слышал, пока вдруг чья-то рука не схватила его за плечо.

– А куда направится наш Ванюша? – услышал он ехидный голос старшего брата Василисы. – Ты у нас прожил не так долго, округу плохо знаешь. Одно дело на охоту под руку со следопытами кататься, а другое самому дорогу искать.

– Уж найду себе верных товарищей для поисков, можешь быть спокоен, – бросил Иван, даже не взглянув на княжича.

Рука Лютомира на его плече вдруг потяжелела, не успел царевич сделать еще шаг, как брат Василисы вцепился в него намертво, что ни с места сойти.

– За чужими спинами прятаться собрался, царевич?

– Что ты сказал? – резко развернувшись к нему, процедил Иван.

Не успели молодцы схватить друг друга за грудки, как между ними возник воевода. Хоть и белый от седины, зато рослый, словно дерево, легко он перекрыл собой ссорящихся.

– Нашли время, – пробасил он и грозно зыркнул на каждого. – Перед общей бедой объединиться нужно, а не грызться, как собакам. Опомнись, Лютомир. Твоя сестра в беде, страшно подумать, что с ней творится в злодейских руках, а ты все ссоры разводишь.

Лютомир выпрямился, гордо поднял голову и, отодвинув воеводу на своем пути, приблизился к Ивану. Напрягся царевич, готовый к любой выходке капризного княжича, но тот вдруг протянул ему руку.

– Езжай со мной, – спокойно произнес Лютомир. – Знаю я верный способ найти Василису.

Взглянул царевич в глаза княжичу. Синие и большие, как у Василисы, но уж больно хитрые, Лютомир всегда был горазд на злые шутки и заморского жениха сразу невзлюбил, хоть тот и повода не давал.

– Боишься? – подначил он царевича и Иван тут же пожал ему руку.

– Вот и славно, – похлопал их по плечам Берислав. – А теперь идите, не то последние на поиски отправитесь.

Не успела Забава переменить праздничного наряда и в конюшню явилась, как была, в порванном, шёлковом сарафане, да растрепанная и расцарапанная после встречи с птицами. В руках она сжимала тяжёлый клинок, он был в ножнах из дорогой кожи, с цветастой вышивкой, а железная рукоять была украшена разноцветными каменьями. По правилам в долгий путь или на ратный подвиг снаряжает жена, но Лютомир отказывался жениться вперёд Василисы, и потому обычно старшая дочь князя провожала его. Боязно было Забаве делать Василисины дела, будто она их украла, но, появившись в шумной конюшне, она подняла голову повыше, делая вид, что не замечает любопытных взглядов витязей.

Найдя брата, который седлал своего чёрного коня, Забава с уважением поклонилась Лютомиру и завязала меч на его поясе.

– Береги себя, брат мой, – тихо говорила она. – На рожон не лезь, помни, что тебя ждут дома.

– Вот уж без твоих наставлений как-нибудь проживу, – усмехнулся он и больно схватился её за щёку крепкими пальцами, что у Забавы даже слезы на глазах навернулись. – Это ж не меня вороньё чуть до костей не склевало. Ладно, не кручинься, сестрица. Вот тебе от меня подарочек.

Забава, потирая щёку, опустила взгляд и увидела, что брат протягивает ей кинжальчик.

– Всегда держи при себе, припрячь где-нибудь в юбках.

– Да где ж это видано, чтобы девица с ножом разгуливала? А если батюшка узнает, что я без его разрешения оружие ношу? – обиженно надула она щеки, за что получила от Лютомира увесистый щелбан.

– Держи, сказал. Если надеяться не на кого, то надейся только на себя. Или ты у нас только куклам платья шить можешь?

Забава выхватила кинжальчик и сложила в сохранившийся карманчик сарафана. Вместе с Лютомиром она вышла наружу. Мужчины разъезжались с княжеского двора, поднималась пыль от топота копыт, огни факелов тянулись неровной цепочкой от самых ворот.

Иван вышел вслед за княжичем и, сердечно попрощавшись с Забавой, сел на коня.

– Скоро вернусь, – поцеловав сестру в лоб, пообещал Лютомир и, лихо вскочив в седло, поскакал прочь.

Даже в ночном небе можно было разглядеть тучу из птиц, что неслась над полями и долами. С оглушающим карканьем и хлопаньем крыльев рассекали они ночную тишь и среди птичьих тел едва угадывался женский, красный сарафан. Десятки острых когтей впивались в Василису, истязая ее мягкое, девичье тело, не пощадив даже лицо. Вороны крепко держали свою жертву, но стоило им добраться до дремучего леса, как они разжали когти и княжеская дочь ухнула вниз. Похолодела от страха княжна, едва вырвался крик из измученной груди, как поглотила её с головой тёмная гладь озера. Уж как барахталась в воде Василиса, силясь выплыть к воздуху, да только намокшая одежда тянула её вниз, к самому дну. Из последних сил скинула с себя княжна лямки сарафана, сбросила туфельки и поплыла вверх, за пузырьками собственного воздуха. Вырвалась она из толщи воды, жадно хватая ртом воздух, сквозь налипшие чёрные локоны, рассмотрела она берег и поплыла к нему. Руки у девицы одеревенели от усталости и боли, её снова начало тянуть на дно, но, к счастью, нащупала Василиса носочками илистую землю и тихонько пошла по ней к берегу. Но успела она выбраться из воды по грудь, как вдруг схватил её кто-то за ногу холодной, скользкой рукой. Василиса и звука не издала, как потащило её неведомое создание на дно. Отчаянно билась княжна за свою жизнь, наглоталась озёрной, отдающей тиной, воды, но все-таки вырвалась из хватки. Поспешила она к берегу, но услышала, как за ней движется погоня. Вода за спиной вспузырилась, поднялась грязь со дна, что было не разглядеть преследователя. Её снова повалили холодные, склизкие руки, но тут Василиса нащупала на дне корягу. Схватив её, она развернулась и вдруг увидела синюшное, женское лицо. Походила она на утопленницу, с выпуклыми, рыбьими глазами, а синие губы были растянуты в оскале, обнажив острые, нечеловеческие зубы. Василиса содрогнулась от ужаса и отвращения и, не задумываясь, ударила, по голове ту, что пыталась утопить её. Неведомое создание зашипело, но не отпустило Василису и княжне продолжала её бить, пока, женская голова, покрытая ссадинами, сочившимися синей слизью, не скрылась под водой.