– И никакого начёса! – оценила Макарова.

Младшеклассники начали несмело разбредаться в стороны.

Сизов пошёл искать туалет.

Макарова прилипла к огромному зеркалу в вестибюле.

А Мур отправился по коридору влево, рассматривая портреты выпускников школы, украшавшие стену. Около каждого портрета он притормаживал и внимательно читал информацию под ним. Невозможно было поверить, что все эти известные личности – хирурги, артисты, футболисты, журналисты – тоже были такими же, как и он, рядовыми двоечниками. Но так оно, судя по табличкам, и было.

Вот, например, Надежда Мухатаева – бизнесмен из Самарской области по части разведения оленей. Поставщик оленины для самых взыскательных ресторанов мира. Мур попытался вспомнить, где находится Самарская область, и вспомнил лишь, что уж точно не на Крайнем Севере.

У Надежды Мухатаевой тоже были двойки по географии, но это не помешало ей (а может, наоборот помогло) развести оленей в центре России и обогатиться до состояния миллионерши. Выглядела дамочка дорого-богато.

Константин Плохов – ректор университета. Этому двоечнику даже фамилия не помешала хорошо устроиться в жизни. Сей факт Мура, постоянно комплексующего из‑за своей фамилии, особо порадовал.

Евгений Овчинников вообще космонавт. Не то чтобы Мур мечтал о такой профессии… Он вообще о будущем не задумывался. Но, прочитав, что Евгений был двоечником по физике, фразу своей физички: «Садись – два. Таких не берут в космонавты!» – сейчас вспомнил. И порадовался за космонавта Овчинникова.

На противоположной стене висели более известные, если не сказать великие, двоечники. Некоторых из них он знал в лицо. Кто ж не знает Пушкина! Отпетого, оказывается, двоечника по математике, да и по всем связанным с цифрами наукам. Или кто не знает Чехова, который, прежде чем стать великим писателем, дважды оставался в школе на второй год. В третьем классе – из‑за плохих отметок по арифметике и географии, в пятом классе – из‑за сплошных двоек по греческому языку. Теперь-то Греция, небось, читает его в переводе на греческий…

Особо удивил Ньютон – один из создателей классической физики, математик и астроном, выпускник Кембриджского университета. Точно такой же портрет худшего ученика в классе по математике висел в теперь уже бывшей муровской школе.

А про Билла Гейтса кто бы мог подумать?! Ему родители обещали платить деньги за каждую пятёрку! Мур бы повёлся, а этот нет. Билл игнорил родительские подкупы, вырос и заработал на другом. Что, конечно же, тоже обнадёживает.

А Нобелевская премия по литературе учителей двоечника Уинстона Черчилля повергла бы в шок. «Добрые» училки считали будущего премьер-министра Великобритании самым глупым учеником в классе, за что его, в компании других двоечников, в частной школе в Аскоте, всегда пороли от души. Неужели он их всех простил?

А вот бедняге Циолковскому, похоже, и порка не помогала, и даже карцер, куда его регулярно сажали за двойки. Отца космонавтики за плохую успеваемость сначала оставили на второй год во втором классе, а потом и вовсе исключили из школы… Что не помешало Костику через шесть лет успешно сдать экзамены на звание учителя и получить официальное направление от Министерства просвещения.

Особенно порадовал Мура Гоголь, который улыбался ему в усы с последнего портрета. Надпись гласила, что в школе за сочинения писатель всегда получал плохие оценки. А ведь ещё только вчера учительница перечисляла им его гениальные произведения и задала на дом читать «Мёртвые души». Прочитать произведение этого великого двоечника страшно захотелось, тем более что галерея из известных личностей привела его прямиком в библиотеку.

Вообще-то, Мур очень любил читать, но ото всех скрывал свою любовь. Немодно считалось в его время увлекаться чтением, тем более такому отпетому двоечнику. Поэтому библиотека Мура впечатлила не столько красотой своей, сколько количеством книг. Между которыми то там, то сям дремали коты, вполне себе настоящие и упитанные. Столько книг (да и котов тоже) в совокупности он не видел никогда.

Полки от пола до потолка красивые, деревянные, корешки книг просились в руки, пушистые разноцветные кошачьи хвосты свисали как закладки. Мур взял «Мёртвые души», слегка побеспокоив огромного мейн-куна, и, забыв обо всём на свете, погрузился в мягкое кресло и в чтение. Через 15 минут его отыскала Макарова и, повосхищавшись размерами мейн-куна, потащила в ресторан.

Там уже умопомрачительно вкусно пахло свежеиспечёнными булочками и толпы местных двоечников приветствовали новеньких, радостно нахлопывая в ладоши. Сизов, шагая по зеленой ковровой дорожке, даже помахивал им рукой, как будто он кинозвезда на церемонии «Оскара».

Когда все расселись, Ольга Артуровна, зачитывая новые фамилии, познакомила их с одноклассниками. При упоминании своего имени каждый из вновь прибывших вставал и кланялся публике.

Когда церемония представления закончилась, Ольга Артуровна сказала:

– Я не буду долго утомлять вас правилами поведения в нашей школе, потому что правил, как таковых, у нас почти не имеется. Скажу только: вы можете учиться, можете не учиться, можете прогуливать уроки и заниматься самостоятельно – как пожелаете, главное, чтобы, когда пришла пора сдавать экзамены, мы заткнули за пояс все остальные школы, всех отличников, стобалльников и прочих выпендрёжников! – последние слова она сказала с таким жаром, что все местные двоечники, как один, взревели: «Да! Мы их сделаем!»

– Как это?! – удивился Сизов, которому до сего момента все очень даже нравилось. Но сдавать экзамены лучше отличников – это уж, извините… – Так мы не договаривались! – выкрикнул он нервно.

– Это будет не трудно, я вас уверяю, – успокоила его Ольга Артуровна. – Учиться у нас легко и интересно, скоро вы убедитесь в этом сами. Если вам не понравится какой‑то учитель, вы всегда можете от него отказаться, поменять, выписать другого. В нашей школе главный – ученик и его интересы!

Преподаватели, стоящие полукругом позади Ольги Артуровны, мило улыбались, будто бы ничего ужасного сейчас в их адрес не говорилось.

– Она, что ли, намекает на то, что стучать можно на училок? – спросил Сизов у Макаровой.

Та лишь пожала плечами.

– Круть! – прокомментировал Сизов.

– Чего круть? – хмуро переспросил Мур. – Будешь бегать и стучать?

– А че? Она ж сама разрешила, – кивнул в сторону директрисы Сизов.

– Не по-пацански это, стучать, – сказал Мур, представив, как Сизов пойдёт в учительскую нашёптывать всякие гадости на учителей. Его аж передёрнуло.

– Ага, они‑то всегда на нас кляузничают, – моментально завёлся Сизов. – А нам, значит, не по-пацански…

– Во-первых, именно они на нас ещё не кляузничали, так? – завёлся и Мур. – Во-вторых, кто сказал, что ты должен быть как они?

Сизов затих, поскрёбывая затылок, в котором копошились новые мысли.

Ольга Артуровна между тем пожелала народу приятного аппетита, и все приступили к обеду. Аппетит у новеньких был зверским, а кушанья были поистине ресторанными. Только однажды Муру удалось отведать нечто подобное – на свадьбе, куда пригласили их с отцом в прошлом году. Всё остальное время на завтрак-обед-ужин и просто на перекус он употреблял яичницу. И даже уже не боялся закукарекать.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.