Он открыл дверь и вкатился внутрь. Свет вспыхнул, и мы увидели небольшую комнатку, обставленную мебелью с подпиленными ножками. Впрочем, в углу стояла вполне нормальная кровать, застеленная покрывалом.
— Это для гостей, — объяснил Харви и, хохотнув, добавил: — Вроде вас.
Он запер за нами дверь и принялся двигать мебель.
— Есть хотите? — без особого интереса осведомился он, не прерывая своего занятия.
— Да, — кивнул Кристоф.
— Нет, — помотала головой я.
— Дама на диете, — сделал вывод Харви. — А тебе сейчас чего-нибудь сообразим, вот только…
В следующий момент в дверь кто-то заколотил чем-то тяжелым, а потом раздалось странное ржание.
— Вот чёрт… — Харви прервал свою перестановку и покосился на дверь. — Придётся идти. Эта глупышка втрескалась в меня и ещё на что-то надеется. Сколько я говорил ей, что я человек, а не лошадь… Она, правда, тоже не совсем лошадь…
Он поплелся к двери, и мы услышали удаляющийся стук копыт.
— Располагайтесь, — произнёс Харви. — Я скоро. Заодно подыщу мальчику что-нибудь переодеться, а то такое чувство, словно им уличная банда в футбол играла…
— У меня такое же чувство, — кивнул Кристоф, присаживаясь на гостевую кровать.
Харви ушёл, и я заставила Кристофа раздеться. В комнате стоял таз и кувшин с чистой водой, слегка пахнущей дезинфицирующими таблетками, которые применяются десантниками в дальних рейдах для обеззараживания воды. Здесь же было свежее полотенце. Я смыла с его тела засохшую кровь, а раны и ссадины уже успели затянуться. Как я и предполагала, два ребра у него были сломаны, но, к счастью, срастаться начали правильно. Из-за процесса регенерации Кристофа сильно лихорадило. Я велела ему лечь под покрывало, и он не стал спорить. А вскоре вернулся и Харви с каким-то узлом.
— Я забыл сказать, что есть аптечка, — пробормотал он, взглянув на Кристофа. — Здорово они тебя.
—Да уж, — пробормотал тот.
— Ладно, отдыхай. Вот шмотки. Не боись, то, что нужно. Тут можно купить всё. А если я не супермодель, то это ещё не значит, что не знаю, что носят крутые мужики.
Бросив узел на пол, он снова вернулся к мебели и, наконец, отодвинув шкаф, добрался до приборной доски. Приложив к стеклянной планшетке свою ладонь, он включил какую-то аппаратуру и с завидным мастерством защёлкал кнопками. После очередной комбинации на доске открылась небольшая дверца, и оттуда высунулся микрофон.
Ухватив его, Харви какое-то время что-то крутил на ручке и затем, удовлетворенно кивнув, произнёс:
— О, святой Иоанн, благодарение небесам за всех путников, обретших пристанище! Пошли мне долгие годы, всем моим врагам — ужасную смерть, а святому Марку — десять кредов, которые он мне задолжал с прошлой осени. Аминь…
— Шут гороховый… — вяло отозвалась приборная доска голосом Джона Вейдера.
— О’кей, — Харви вернул микрофон на место и снова защёлкал кнопками. — Теперь можно говорить спокойно. Нас никто не услышит, а те, кого это касается, знают, что вы добрались до места.
Он подошёл к какому-то ящику и достал из него пачку полуфабриката походного обеда тоже из арсенала земного космодесанта.
— Ты точно не хочешь есть? — обернулся он ко мне.
На сей раз я неуверенно пожала плечами, и он достал ещё одну.
— Этого нам на двоих хватит, — пояснил Харви. — Мне много не надо, да и ты не собираешься вроде сквозь Арсинойские джунгли прорубаться и ловить тамошних львов.
— А ты был на Арсиное? — спросил Кристоф.
— Где я только не был… — пробормотал Харви, вскрывая пачки. — Работа такая. Ты не смотри на мою внешность — это прикрытие. Самое роскошное прикрытие, которое может дать инспектору природа. Кто, взглянув на меня, скажет, что я инспектор? Никто… Это всё гравитация. Я уже родился таким, — он сел на своё низенькое кресло. — Наша орбитальная станция попала в сектор гравитационного феномена неподалеку от Арсинои. Связь пропала, и нас не смогли найти. Часть людей погибла, часть мутировала и выжила, в частности, и мои родители. Нас нашли, когда мне было уже четырнадцать лет. Сразу отвезли в клинику для генетической коррекции и стали готовить к операции. А по телевизору тогда шёл тот дурацкий долгоиграющий сериал о Шелле Холлисе. Это я теперь знаю, что он дурацкий, а тогда я вдохновился и отказался от операции, позвонил в Инспекцию и предложил свои услуги. Вот так уже двадцать лет и мотаюсь по Галактике. И ни о чём не жалею. Знаю, что времени у меня впереди вагон и, пожелай я, через полгода стану красавцем с длиннющими ногами и физиономией, как у кинозвезды. Но не всем же такими быть. Таких, как собак нерезанных. А таких, как я, — единицы.
Его рассказ меня немного удивил, и я спросила:
— Неужели не хочется хоть чуть-чуть исправить положение?
Из открытых контейнеров поднялось лёгкое облачко пара и запахло чем-то аппетитным.
— А зачем? Я уже привык, — пробормотал Харви. — Ту пачку ему, как выздоравливающему, а нам по полпайка. Рис я не ем, так что можешь забирать, курицу тоже. А шоколад и изюм — мне. Кофе я с тобою поделюсь, а ты оставь мне супа.
— Понято, — кивнула я, открывая банку с дымящейся похлебкой.
— Тебе влюбиться надо, — усмехнулся Кристоф, присаживаясь и устраивая свою порцию у себя на коленях. — Вот тогда тебе длинные ноги и физиономия как у кинозвезды позарез нужны будут.
— Возможно, — кивнул Харви, откусывая кусок шоколадки. — Но мне некогда влюбляться. Вот выйду в отставку, может, тогда…
Трапеза прошла в молчании, если не считать того, что Харви упрекнул меня в том, что я оставила ему слишком много супа, и он может лопнуть. Затем, когда всё было съедено, а упаковки выброшены в утилизатор, спрятанный под кроватью, наш гостеприимный хозяин потёр руки и серьёзно взглянул на нас.
— Теперь к делу. Джонни мне всё рассказал и велел получить информацию от вас, передать информацию вам и вообще обсудить некоторые детали. Что там у вас случилось с полицией?
— У меня — только мордобой и, причём, в одни ворота, — поделился Кристоф.
Я в свою очередь поведала о своём разговоре с Мелисом.
— Интересно, — пробормотал Харви, потирая руки. — Значит, они уже увязали вас с убийством старика Кларка, а теперь ещё сюда приплёлся взрыв завода. А Кларком они интересовались в связи с Ночным Купсой. Ничего себе, узел завязывается! И они сомневаются в том, что Кларка убил мертвяк?
— Выходит так, — кивнула я. — Но какое это имеет отношение к нашему делу? Нас не интересуют ни завод, ни Кларк.
— Не скажи! — возразил он. — Диверсия была предназначена не для Келха, а для вас. Возможно, взрывчатка была заложена под стены раньше, как мера предосторожности, но взрывное устройство задействовали перед вашим визитом туда. А кто знал, что вы туда направляетесь?
— Только свои.
— А Криги?
— Он был в шоке, а аппаратура слежения, насколько я поняла, не работала.
— Он был в шоке, но это не значит, что он совсем ничего не запомнил. Кстати, он пропал. Видимо, ему нечего было предъявить полиции по поводу незаконного содержания магических тварей. Или его кто-то сильно напугал. Повторно. В любом случае, теперь он в официальном розыске. А вы на крючке у полиции, и вас кто-то хочет ухлопать, не исключено, что по наводке Криги. А Криги — это звено в цепи умозаключений Аль-Рагима.
— Как и завод, — кивнул Кристоф. — Но следующего звена у нас нет. У нас есть три пути: Келх, как владелец места сборищ, непонятный знак, который был их эмблемой, и подземный ход.
— Келхом занимается Джонни, — сообщил Харви. — После гибели Аль-Рагима ему приходится заново знакомиться с этой сферой деятельности, так что потребуется время. Кстати, я не думаю, что это Келх. Он бы не стал взрывать свой завод. В его распоряжении целая армия наёмных убийц. О знаке запросы направлены во все научные учреждения, занимающиеся такими исследованиями. Ответы уже идут, но пока это море воды и никакого проку. Подземным ходом тоже уже занялись, но место взрыва оцеплено полицией, и к входу не подобраться, так что остаётся прощупывать его с поверхности, а он, похоже, расположен глубоко. Поэтому скорых результатов тоже ожидать не приходится. У нас есть экстрасенсы, но волшебников нет.
