Ларс покрутил в руках остатки рубашки, скомкал их, чтобы после сжечь в печи, и отнёс корыто обратно в сарай. Собственно, что дальше?
Сидеть без дела он не любил, а возвращаться в дом было настоящим испытанием, Ларс и отсюда ощущал запах волчицы. Только начинал успокаиваться — и по новому кругу. Безумие какое-то!
Воды принести, что ли? Можно дрова поколоть, отлично помогает сбросить лишнее напряжение, но размахивать топором с больным плечом оказалось несподручно. А вот с колодцем он и одной рукой управиться мог. Если устанет, хорошо: меньше сил на глупые мысли.
Бочка рядом с домом почти опустела, а на дне плавала дохлая крыса. Трупик утопленницы Ларс выудил, брезгливо поморщившись, остатки воды выплеснул в огород от греха подальше. Оставалось надеяться, что его мыли не этой «живой» водой, но отчего-то сразу безудержно зачесалось под коленом и лопаткой.
Первые подходы к колодцу и обратно дались легко, а монотонная работа и впрямь отвлекала: нацепить ведро, покрутить ворот, донести воду до бочки, стараясь не расплескать по пути. Ларс заодно и голову себе вымыл. Нита его, конечно, от души прополоскала от болотной жижи, чтобы не тянуть грязь в дом, но запах тины на волосах никуда не делся.
Ведьма застала его у колодца, когда бочка заполнилась больше чем наполовину. Ларс переоценил себя и теперь пытался отдышаться, судорожно глотая воздух. Всё-таки яд гуля изрядно подорвал силы, и каждый новый круг давался всё тяжелее.
Зато и запах подошедшей волчицы больше не сводил с ума. Ларс умаялся так, что думать мог только о том, чтобы не свалиться ей под ноги, в грязь. Сил мыться по второму разу у него не было.
— И чего тебе без дела не сидится? — поинтересовалась Нита, наблюдая, как пошатывающийся парнишка тащит ведро к бочке.
— Там крыса плавала. Пришлось воду менять, — пропыхтел он, обещая себе, что на сегодня это последнее ведро. Сдаться и бросить его прямо сейчас не позволяло упрямство.
— А старую куда вылил?
— В огород, — он мотнул головой, и женщина, проследив за его взглядом, недобро хмыкнула.
— Так понимаю, прямо на целебные травы, которые я поливаю специальными удобрениями? Молодец, — протянула она, дёрнув себя за кончик косы. Но ругаться не стала. Сама не предупредила, да и с одного раза растения не увянут. Дождь вон поливает — и ничего, а парнишка старался! — В следующий раз спрашивай, прежде чем что-то делать. Идём в дом, я хочу кое-что проверить.
— Насчёт проклятия? У тебя появилась идея?
Ларс выпрямился. Сил будто прибавилось. Он вылил воду в бочку, оставил ведро и поспешил за хозяйкой.
Конечно, он не ждал мгновенного исцеления: когда раз за разом терпишь неудачи, перестаёшь верить в чудеса. А Ларс, пока искал способ выздороветь, навидался всякого, и больше всего мошенников, обещавших результаты в самое кратчайшее время.
Нита на мошенницу не походила. На страшную старую болотную ведьму, которую он ожидал встретить у могильника, тоже, хотя сейчас в доме пахло именно лекарственными растениями: ромашкой, зверобоем, багульником… и топлёным салом. Ларс невольно сморщил нос, но хозяйка этого не заметила. Вместо этого она поставила рядом с ним крохотную баночку с какой-то мутной чёрной жижей.
— Повернись. Да не спиной, татуировку покажи, хочу рассмотреть получше, — она бесцеремонно покрутила его, заставила сесть на скамью и провела пальцами по татуировке, повторяя замысловатый узор. И, естественно, заметила. Три длинных шрама через всю руку, подживших, уже светлых и тоненьких. Раньше не обратила внимания, слишком занятая раной.
— А это что такое? — нахмурилась Нита, сжав ему руку.
Рассказывать о собственной дури не хотелось, но ведьма ждала ответа, и Ларс нехотя признался:
— Предположил, что, если повредить татуировку, получится избавиться от проклятия. Искал способы.
— И что, нашёл?
— В одной книге было написано, что проклятие можно разрушить свежим осколком или веткой каменного древа. Я подумал, что способ выглядит логичным...
— Думал?..
Короткий смешок, и ведьма отстранилась от него, глядя сверху вниз.
А она разозлилась. Вот до этого была спокойна, даже когда Ларс подумал, что она хочет сварить из него супчик, а сейчас глаза чуть ли молнии не метали.
— На заборе тоже написано, ты всему веришь? — сказала Нита — как выплюнула. — Малые дети знают, что нельзя лишний раз их трогать, а ты себя осколком полоснул! Каким надо быть идиотом, чтобы…
Она сорвалась на рык, но тут же умолкла и, выпустив наконец руку парня, которую сжала до синяка, глубоко вздохнула, успокаиваясь. Ну придурок он, какое её дело? Он ей никто.
— Вот что, малыш, — медленно заговорила Нита, и в голосе зазвучало зловещее предупреждение. — Если ты попробуешь подумать так ещё раз и сделать что-то с проклятием, не спросив меня, то я умываю руки. Не хочу тратить время на того, кто свою жизнь ни в мелку не ставит. — Она ткнула пальцем в шрамы. — Знаешь, что это?
— Неудачная попытка? — предположил Ларс, чувствуя подвох.
После того, как он располосовал себя осколком, было так плохо, что чуть лапы не откинул. Хорошо, шаман был рядом и выходил, отпаивая горькими до тошноты отварами. Но он и не ругался, сказал только, что этот способ не поможет. Впрочем, имай вообще отличался спокойствием, его сложно было вывести из себя, в отличие от эмоциональной волчицы.
— Ага, договаривай уж до конца. Неудачная попытка свести счёты с жизнью, — дополнила его пояснение Нита. — Проклятия — штука тонкая, чужого вмешательства не любят. Тем более такого грубого!
— Бывали случаи, — упрямо возразил Ларс.
Он не сразу от шамана пошёл на эти болота. Старик говорил со знанием дела, но Ларс не привык верить кому-то на слово. Осторожно поспрашивал про других специалистов по проклятиям, взглянул на того типа, к кому посоветовали обратиться в городе. К такому он не то, что с проклятием не подошел, лишний вопрос задавать не стал бы. Магия имаев вне закона. Ещё, не дай Древо, в стражу капнет, и доказывай потом, что ты — жертва, а не страшный чёрный маг. Лучше проверенная ведьма у Мёртвого леса, чем городской абы кто. Это не обычные целительские практики, проклятия — тема скользкая.
Немало времени Ларс провёл и в библиотеке за старыми книгами. Руку, как предлагалось в одном древнем трактате, отрубать и не подумал, но отрезать руку и иссечь кожу куском камня — не одно и то же, а такой совет тоже попадался. Быть волком со шрамами лучше, чем не быть им вовсе. Да и случай этот он проверил, его описывали в нескольких местах. Соврали, получается?
— Исключения, — поправила женщина. — Один случай из тысячи. Да и проклятие проклятию рознь. В любом случае я тебя предупредила: хочешь помощи — никакой самодеятельности. Спасать тебя от твоей собственной дури я не стану. Ты меня услышал?
Ларс поджал губы, но кивнул.
— Вот и умница.
Она посчитала разговор законченным, зачерпнула из баночки немного дурно пахнущей мази и провела по самому краешку тёмного знака. Кожу защипало, но жжение почти сразу прошло. Процедуру Нита повторила ещё несколько раз, внимательно наблюдая за его лицом.
Слишком близко. Ларс выдохнул сквозь зубы, стараясь дышать медленно и думать о проклятии, а не о волчице. Но его проблема была старой и привычной, и Нита будоражила мысли куда сильнее.
— Больно? — неправильно истолковала ведьма его тихое шипение. Спасибо, что не стала дуть на кожу, чтобы уменьшить боль — такого издевательства он бы точно не выдержал!
— Нет. Как крапивой хлестнуло, — не соврал Ларс. Если он и испытывал дискомфорт, то совсем не от лечения. Собраться с мыслями рядом с волчицей оказалось настоящим испытанием! — Лёгкое жжение, так и должно быть?
— Вообще-то нет. Сработай как надо, тебя скрутило бы от боли. — Нита постучала ногтем по баночке. — Это духогон. Я вспомнила о нём, пока варила мазь от прострелов.
— Духогон? Это не тот, от которого одержимого корчит в судорогах, а он пытается дорваться до любого живого и порвать в клочья? — с нервным смешком уточнил Ларс, не веря, что ведьма так просто испытывала на нём подобную дрянь.
