За ужином оборотень встряхнулся, и ведьма о своих наблюдениях забыла — ровно до того момента, когда они поднялись в номер.

— Нита, погоди! — поймал её Ларс за локоть на пути к душу: отсутствие необходимости таскать вёдра будило в ведьме исключительную любовь к водным процедурам. — Давай уж ты меня сразу прибьёшь, а потом пойдёшь отмываться, — усмехнулся он с заметной нервозностью.

— А есть за что? — нахмурилась Нита.

— Сейчас будет! — заверил оборотень и достал из кармана небольшой шёлковый мешочек. — Я же не только инструменты заказал, — со вздохом признался он и вытряхнул на ладонь медальон на прочном кожаном шнурке.

Древо. Тонкая и искусная работа.

Ведьма, разглядев символ, вскинула на белого волка серьёзный внимательный взгляд, и Ларс поспешил пояснить:

— Мне бы хотелось, чтобы ты была со мной. Навсегда. Я не требую ответа прямо сейчас, думай, сколько сочтёшь нужным!

— Я согласна, — тихо проговорила она, почувствовав, как тревожно и сладко ёкнуло в груди.

— Понимаю, что тебе нужно время, это я уже определился, а ты…

Мужчина то ли не поверил, то ли не услышал, только привычным небрежным движением руки стряхнул лазурницу, прямо на ней и возникшую, и, кажется, вовсе не заметил появления бабочки. Нита не сдержала усмешки. Так странно было видеть его неуверенным и смущённым — того самого наглеца, который с самой постной рожей испортил её последнее свидание с Карашем, дразнил, валял по полу и что только не делал. Странно, но… правильно? Не только его волнение, но и её уверенность. И радость. И тревожная недоверчивая мысль, что она больше не одна…

— Ларс! — окликнула Нита, обрывая сбивчивый монолог, и накрыла ладонью его руку с амулетом. — Я согласна, — повторила, когда оборотень запнулся и нахмурился.

Мгновение он недоверчиво смотрел на неё, не веря своим ушам.

— Пусти, ты что делаешь?! — взвизгнула Нита от неожиданности, когда мужчина вместо того, чтобы осторожно надеть ей амулет, как полагалось, подхватил в охапку и закружил, рассмеявшись.

— Радуюсь! — охотно пояснил Ларс, но всё же преодолел порыв, поставил ведьму на пол и надел ей амулет. А что руки в этот момент слегка подрагивали — так это пустяки, никто не видел.

Вместе с амулетом Нита получила горячий поцелуй, и не один, и до душа она, конечно, добралась, но заметно позже и уже не одна. Но так даже лучше.

— Нита, — снова позвал её Ларс через некоторое время, когда, отмытые и утомлённые, они лежали в полудрёме на постели, и ведьма прижималась спиной к груди своего волка, умиротворённая в его объятьях. — У меня есть ещё одна просьба.

— М-м? — лениво отозвалась она. Было так хорошо, что не тянуло придумывать какие-то ужасы.

— Я бы хотел навестить родителей и познакомить тебя с ними. Надо хоть дать им понять, что я живой и у меня всё хорошо. Согласишься — погостим там, а нет — так уедем. Не привязанные же. Что думаешь?

— Берем сегодня плакался, — сонно пробормотала ведьма.

— При чём тут он? — растерялся Ларс.

— Ругался, что понаедут всякие мохнатые и лучшую ведьму увозят, — со вздохом пояснила Нита. — Даже у него сомнений не было. Куда подевалась твоя решительность?

— С тобой не только уверенность растерять — поседеть можно, — тихо ответил он. — Хорошо, я белый, не видно… Ай, не дерись! — дёрнулся он и засмеялся, получив от ведьмы локтем в бок.

— Спи уже! — буркнула она. И, уже проваливаясь в дрёму, почувствовала тёплое прикосновение губ к затылку и услышала тихое «люблю тебя!». А вот ответное «и я тебя», кажется, только подумала.

***

Как ни странно, утро для пары ничего не изменило. Нита первое время порывалась пощупать висящий на шее медальон, Ларс насторожённо на неё поглядывал, опять ожидая проблем, но накал эмоций быстро ослаб, стоило почуять завтрак. Будущий отъезд и маршрут обсуждали мирно, как дело решённое, прикидывали, что нужно взять с собой.

После завтрака отправились проверить избушку и забрать нужные вещи. Всё равно ловить Тарсама для разговора бесполезно, наверняка он занят подгнильщиком.

К месту, долгие годы служившему домом и убежищем, Нита подходила с внутренним напряжением, слишком крепко цепляясь за руку Ларса, внутренне благодарная ему за отвлечённую болтовню. Она не знала, что увидит и почувствует, и — опасалась.

Не почувствовала ничего, кроме лёгкой досады. Сгоревший сарай, вытоптанный двор со следами крови, дверь — настежь. В дом заходила совсем без трепета, словно ей совсем не интересно, что там, внутри, словно…

«Словно в чужой брошенный дом», — поняла она, оглядываясь в большой комнате.

Вещи собирала в полной внутренней уверенности, что обратно уже не вернётся независимо от того как их примут в клане Ларса. Белые волки жили далеко, добираться туда предстояло долго, особенно если не спешить, и какой смысл возвращаться потом в Клофорд, даже если на месте не приживутся? Полно других городов, уж где-нибудь осядут. О том, что осядут вместе, а не разойдутся каждый своей дорогой, она тоже больше не волновалась. Чувствовала — всё наконец стало как должно.

Но перед уходом хотелось поставить точку, хотя бы в память о приглядывающей за ней болотной ведьме: прибраться, всё тщательно проверить и закрыть. Вдруг приблудится другая одинокая душа, не желающая жить в городе и не боящаяся нечисти? Мало ли на дорогах странников, уставших брести без цели. Стоило попросить Тарсама приглядеть за избушкой и проконтролировать, чтобы всё было спокойно.

Всё это заняло много времени. Ларс начисто вымел двор, присыпал песком кровавые пятна. Порванную во время оборота одежду Ниты сожгли, а вот сапоги неожиданно оказались в порядке, зря только новые покупали. Ну да в дороге пригодятся. Несмотря на долгую возню, вещей набралось немного: неприхотливая ведьма не имела кучи тряпок и дорогих сердцу мелочей, многое проще было бросить и купить новое. Вот растения и готовые зелья взяла все: вдали от Клофорда травы Мёртвого леса можно продать втридорога.

За этим незаметно пролетел день, и к Тарсаму оборотни пошли уже в сумерках, плотно перекусив. Профессор предсказуемо оказался в университете, в архиве, что-то выискивающий о подгнильщике в старых записях. Посторонних туда не пустили, но встретивший посетителей знакомый тощий студент — участник недавней экспедиции в Емшан — не просто пообещал позвать Тарсама и проводил в кабинет, чтобы спокойно ждать в удобных креслах, но принёс чай и подсохшее, однако всё равно вкусное печенье. На Ларса косился с любопытством, но держал язык за зубами.

— Не жалеешь, что придётся с ними расстаться? — когда студент оставил их одних, спросил оборотень.

— С кем? — приподняла брови Нита.

— С походами в Мёртвый лес, со студентами, глазеющими на тебя с восхищением, с тайнами Емшана.

— Последними я наелась, спасибо, — усмехнулась волчица и сладко потянулась в кресле. Удобное. Этак она уснёт, пока ждут. — Кажется, наших приключений хватит на пару лет вперёд. А дальше — посмотрим. Ты же сам сказал, мы пока ни к чему не привязаны. Не Мёртвый лес, так какое-нибудь Гнилое болото найдётся.

— Что за Гнилое болото? Незнакомое название, — спросил услышавший конец разговора профессор, заходя в кабинет.

Нита смешалась и приняла приличную позу.

— Да это я так, для примера придумала.

— Вот оно что. Жаль, я уж обрадовался. В последнее время вокруг тебя много чего происходит: один оборотень в одночасье на десяток лет стареет («Взрослеет!» — педантично поправил Ларс), другой мертвецами управляет, теперь вот подгнильщика откуда-то достали…

— А тебе всё мало? — хмыкнула Нита.

— Загадок много не бывает! — развёл руками профессор.

Тарсам выглядел помятым и не выспавшимся, но глаза блестели жадно. За годы знакомства Нита выучила: от новых изысканий его могла оторвать разве что жена, да и то чтобы впихнуть миску супа и на пару часов уложить поспать. С ней он хотя бы боялся спорить.

— Уезжаете, значит? — уже без шуток спросил Тарсам. Ему одного взгляда на древо на груди ведьмы хватило, чтобы верно всё истолковать.