Доза Коридоры сиянья сжимаются, жгут Белым. Поломались лучи, и воткнулись, вошли — В тело. Ни дышать, ни смотреть – режут грудь и глаза Слёзы: От бедра, не спеша, надвигалась Она. Поздно. Поздно! Бегать и ждать, умолять и громить Двери. От бедра, через свет – чёрный шлейф за собой Стелет, Чёрным псом настигает, дыханье живых Слышит, Оглушает, сминает, впивается в кровь — Выше… Выше звёзд, выше света и глубже ножа Вдоха! Изнутри давит уши, и глушит, и рвёт Грохот, Распадаются клетки, кричат, кормят тёмного пса Болью, Улыбаясь, Она ловит вдруг поцелуй С солью. Выпивает, и вновь – не касаясь полов Белых, От бедра… чёрный шлейф… скучный труп позади. Целый. Глаз дракона[1] Звенит тишина в стакане И выжившая цикада. Вторая волна цунами Ещё не дошла из ада. Вторая стена тайфуна Невинно стоит у края. Звенят арматурно струны, Асфальт на деревьях тает, Дома распахнули груди, Машины плывут в отливе. «Всё так же» уже не будет, Всё так же – на миг застынет Обманчивым, ярким штилем, Картиной из пасторали. Мы бурю уже забыли. Мы бури ещё не знали. Глядит она мёртвым Оком, Смеются фронтов ресницы: Как люди ползут из окон, Как снова запели птицы, Как скалятся мародёры, Священник поёт средь сора… Волною второю стёрло «Мы выжили среди шторма!..» Полнолуние Слепну. Я слепну. Врачи говорят: «Не знаем». Громко врачи говорят: «Закрывай! Загадка». Просто они прогуляли те пары. Знаю. Знаю, жалею. А врач не жалеет. …Гадко. Серая темь сквозь глаза заползает в душу, Серенькой радостью светит ещё. Прожектор. Белая зависть – она хуже чёрной сушит. – Да, расскажи мне про день этот яркий. …Жертва?.. Нет, не сдаюсь. И не сдамся. Всё тот же сильный. Битой сегодня сто раз отмахнул: «За что мне?..» Этот вопрос даже ты мне втыкаешь в спину. Дёрну плечом: пострашнее я знаю боли. «Самое тёмное время, брат, – перед утром», — Всё повторяешь, и вечности прячешь клейма. Тёмное. Да. Изнутри вижу – светят жутко На непроглядном лице полнолуний бельма. Обнуление
А мне любимый сказал: я никогда не любила. Все эти прикосновенья, годы и дети – мимо! Все эти встречи-слёзы, засосы на тонкой шее — Самообман и грёзы: любить ведь я не умею. Сухо в душе. Пустыня. Струна вместо звона – лопнет. Какой он со зла красивый! Такой, он… Один на сотни. Но раз не умею – нечем любви натянуть мне жилу. Ведь я ему слепо верю. Даже когда чужие. Ошибка По рукавам несбывшихся дорог, По полотну несвадебного платья Бегут следы неприбежавших ног И манят нерождённых рук объятья. Горят победно фары у двери, В их синеве вечерний шик лысеет, И вылизали небо фонари: Сквозь мёртвый свет – живой светить не смеет. По рукавам невыплаканных рек, По полотну нерадостного флага Плывёт корабль «Очередной успех». И разбивается о риф «Уже Не Надо». Небывшие По облакам шагая безвозвратно, Бесстрастно их глазами наблюдаю Всю круговерть от ада и до рая, И круговерть из рая в ад обратно. На карте судеб – русла белых линий, Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «Литрес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. вернутьсяГлаз дракона – середина смерча, кратковременный штиль перед ещё более сокрушительным ударом. |
