Свой нос я совершенно точно не любила. Вздернутый, с веснушками летом, красный зимой и, как говорил мой шеф, сующийся везде и всегда. Но, когда шеф был не в духе, нос меня выручал. Можно было бесконечно рассматривать его блестящий от огуречной воды кончик в то время, когда шеф до звона стоящих на столе стаканов кричал, считая, что я его слушаю.

– …немыслимо, неподражаемо, непостижимо. Как?! Как, я тебя спрашиваю, в голове одной такой маленькой пигалицы появляются такие мысли? Как ты могла? Как?! Мое имя не разменная монета! Его нельзя, повторяю, НЕЛЬЗЯ совать во все руки! Ты не можешь говорить, что я, – он потряс толстыми кулаками над головой, – я, Херонимо Фокс, безусловно во всем разберусь! Что? Что я скажу завтра, когда этот несчастный придет спрашивать у меня, где его трижды проклятый племянник?

Хорошо, хорошо, последний вопрос я услышала. Но сделала вид, что не слышу. Как и раньше, глупо похлопала глазами и улыбнулась.

– О, нет-нет, – догадался шеф о том, что я хочу сказать, и потряс пальцем у моего носа, – не говори мне, что все наладится само собой. Я не детектив, не сыщик. Я консультант! Консультант по семейным отношениям теперь, а не богатый бездельник!

– Конечно, нет, шеф, – принялась убеждать я, проклиная его ноющую по любому поводу и одновременно гордящуюся собой натуру. – Но вы все еще довольно богаты. У вас есть крыша над головой, есть еда и небольшие накопления. А еще у вас есть имя! И много полезных знакомых среди клиентов. Поэтому, если в довесок к безумным супругам брать небольшие заказы…

– Да, мое имя что-то, да значит в этом городе! – гордо сказал этот самовлюбленный бездельник, пропуская мимо ушей все остальное. – Херонимо Фокс, это вам не…

Он развернулся и направился в свой кабинет, все еще многозначительно тряся пальцем. Я закатила глаза.

Порой мне очень, очень хочется стукнуть шефа, но потом я вспоминаю, что он платит мне жалованье и иду пить кофе в любимую кофейню. А если он совсем меня достает, то заказываю к кофе еще и восхитительную песочную корзиночку с вишенкой на белоснежной сладкой кремовой шапке.

Но сегодня будет только кофе. Кофе и несколько кусочков сахара.

В маленьком заведении «Кофе с секретом» с двумя крошечными столиками и стойкой, за которой неизменно стояла владелица заведения, темнокожая Ашули, варился самый вкусный кофе в городе. Уж поверьте, я перепробовала его во всех заведениях, куда заносило меня по роду занятия. Была в больших кафе, богатых и сверкающих золотыми люстрами, была на кухнях таверен и трактиров, где подавали темную бурду, взявшую лишь название у истинного напитка. Никто не мог сравниться с Ашули.

Да и сама хозяйка кофейни отличалась ото всех, кого я знала. Ее кожа была такого глубокого кофейного цвета, что когда Ашули, таинственно улыбаясь толстыми губами, помешивала маленькой медной ложкой с длинной ручкой напиток в джезве, то казалось, что она сама сделана из того самого напитка. К тому же только Ашули могла угадать, какую приправу добавить в кофе посетителю. Всегда спрашивала, предлагая, но всегда угадывала.

– Ты истратишь все мои запасы кардамона, Кис-Кис, – Ашули поставила передо мной блюдце с кусочками сахара, улыбаясь тому, как я с наслаждением вдыхаю аромат, поднимающийся легким дымком над чашкой.

– Тогда ты откроешь какой-нибудь таинственный портал в своей кладовке и пополнишь их, Шу, – улыбнулась я, не открывая глаз. – К тому же, у тебя сегодня не так много взбешенных посетителей, которым был бы жизненно необходим твой бесценный кардамон.

– Что на этот раз? – усмехнувшись и уперев тонкую, длинную руку в бок, спросила она.

Ее десять браслетов из мелких разноцветных камней зашуршали, повиснув у запястья. А я обреченно наигранно вздохнула.

– Его безмерный эгоизм и фантастическая неуверенность. – Ашули рассмеялась и в такт камням браслетов затряслись многорядные бусы на ее шее и груди. – Нет, скажи, как ему удается это совмещать? «Он лучший» и «ничего не получится».

– Он знает, что все получится и просто играет, а ты клюешь каждый раз. Брось, – подруга потрепала меня по голове, разлохматив и без того лежащие в беспорядке волнистые рыжие волосы, и легко оперлась на мое плечо, нагнувшись к самому уху, – только благодаря этой особенности мистера Фокса ты можешь заниматься тем, чем занимаешься.

Я вынужденно покачала головой, соглашаясь. Это правда. Честно говоря, мы с шефом оба играли свои роли в наших вечных перебранках. Он – роль эгоиста и неуверенного в себе неудачника, я – слепо верящей дурочки-помощницы. Хотя нет, эгоистом он был без ролей.

– Не буду тебе мешать, Кис-Кис.

Ашули вернулась к стойке промывать джезву и вновь наполнять ее свежей водой. А я, пригубив напиток, принялась расставлять на столе кусочки сахара.

Итак, что мне известно? Пропавший Кастор, по словам нанимателя, был его племянником. Мистер Звиллинг, известный в городе торговец рыбой, видел «пропажу» вроде третьего дня утром. Тревогу забили, еще когда молодой человек не явился на склад-ледник разбираться с накладными привезенного с моря товара. Списав это на взбалмошный характер юноши, мистер Звиллинг ожидал племянника к обеду, чтобы рассказать тому о его безрадостном нищем будущем. Когда же молодой человек не явился и к ужину, поняли, что что-то случилось. Вчера рано утром младший сын мистера Звиллинга отправился по знакомым Кастора, но все, как один, утверждали, что не видели того уже дня три и вот в обед, когда я с шофером мистера Фокса приехала в лавку за рыбой и обмолвилась, что мистер Фокс очень даже с удовольствием возьмется за это дело, мистер Звиллинг ухватился за мои слова, как сом за крючок с наживкой и уже вечером пожаловал к нам в контору, являющуюся по совместительству домом мистера Фокса, нанимать частного сыщика.

Про то, как пребывающий в совершеннейшем расстройстве после очередного развода клиентов шеф по традиции не принял посетителя, и я подсунула мистеру Звиллингу составленный загодя контракт, как мы рядились со скряжистым рыбопродажцем по поводу цены и ударяли по рукам, рассказывать не стану. Итогом стала сегодняшняя утренняя истерика шефа и мое бдение в кофейне над кусочками сахара.

Прежде чем идти наматывать круги по городу в поисках неуловимого мистера Кастора, следовало подумать, в какую часть города отправиться сначала, а в какую потом. И все потому, что помимо этого задания шеф поручил мне разузнать об одной супружеской паре. Как он любил выражаться «послушать сплетни на рынке». Сплетни я слушала регулярно, это входило в круг моих обширных обязанностей, равно как уже упомянутая закупка продуктов, ведение счетов и документации по текущим делам шефа как консультанта по отношениям, а также закупка бумаги, спичек и ароматических палочек, сулящих хороший доход тому дому, где они раскуривают свой дым. Шеф искренне верил в эту чепуху, а я не возражала, хотя знала, что вся доходная часть зиждилась на банковских вкладах начальства, от которых он получал довольно приличные ежемесячные проценты.

В общем, обязанностей у меня было выше крыши. Хорошо хоть кальсоны шеф закупал себе сам, и если вы подумали, что из чувства неловкости, то вовсе нет. К кальсонам, рубашкам, ботинкам и иже с ними у шефа было нежное отношение. Он никак не мог уместить свой обширный живот в ту первую пару брюк, которые я слепо ему приобрела в обычной одежной лавке и теперь сам каждую среду наведывался к миссис Кэтелин за обновками. У меня было подозрение, что дело не в качестве продаваемой там одежды, а в обожании, светившемся в голубых глазах хозяйки при виде любимого клиента, но я засунула свои подозрения подальше. Чем чаще шеф отсутствует, тем меньше у меня поручений. А значит, больше времени, чтобы заработать ногами себе на масло к тому хлебу, который мне скупо оплачивал работодатель.

Но вернемся к кусочкам сахара. Итак, расположение дома мистера Звиллинга очень удачно совпадало с расположением дома той самой супружеской четы Стирсов, по поводу которой мне требовалось поразнюхать. А вот рыбный склад-ледник, напротив, стоял на окраине, недалеко от железнодорожной станции «Складская». Список друзей Кастора, нашаренный мной в сумке, радовал разнообразием: театральный реквизитор, клерк в банке и забулдон.