Айри действительно была очень напугана, она не могла здраво мыслить и не понимала, что происходит. Все ее мысли свелись только к одному. «Бежать!» И это единственное что пульсировало у нее в голове.

– Магисса, – продолжил свой монолог монах, – мне нужно спрятать тебя, старейшины скоро узнают и тебе грозит большая опасность, позволь мне… – Торвальд не успел договорить, как девушка резко вскочила и швырнула в него рядом лежащий табурет.

Айри кинулась к двери, жалея, что заперла ее на тяжелый скрипучий засов, которым они не пользовались никогда и потянула обеими руками.

Торвальд едва успел отклониться от этого деревянного орудия и у него не было времени на размышления. Он видел, как девушка уперлась бедром в деревянную дверь и с силой налегла на засов. Если бы не он, девчонка могла остаться открытой старейшинам. И эти несколько секунд позволили ему принять единственно верное решение. Он снял пентаграмму со свитка и насильно прикоснулся к девушке, оставив тяжелый знак печати сокрытия на ее шее. Айри вскрикнула от ожога. Ее затрясло мелкой дрожью и выпав из открывшейся двери, она потеряла сознание.

Торвальд растерянно смотрел на лежащую девушку не зная, что предпринять. Он представлял их встречу совсем по-другому. Более того, повинуясь порыву он снял печать со свитка. Теперь она утеряна навсегда. Старейшины это увидят. Все должно было быть по-другому. Торвальд шумно выдохнул и закрыл глаза. Они должны были вместе провести обряд и скрыть ее от старейшин, но она словно безумная. Как он сможет ей дальше помочь, если она даже слышать не умеет. Но время на исходе. Торвальд еще раз посмотрел на бездвижное тело Магиссы и встал. Он закрыл окно и потушил свечи. Пора возвращаться. Магисса скрыта, осталось не менее сложное, совет, благодать отца Тириса и рассказ о Магиссе. И все полетит в пух и прах, когда совет обнаружит исчезновение пентаграммы со свитка. Они все поймут! Торвальд еще раз печально вздохнул и пришпорил коня.

ГЛАВА 3

Торвальд сидел на лавке возле массивных дверей и ждал окончания совета, хотя понимал, что должен потревожить старейшин и рассказать о Магиссе. Но он упорно оттягивал этот момент, не придумав с чего вообще начать это признание. Время тянулось особо медленно, а из-за дверей ничего не было слышно, как будто совет и вовсе не собирался. Торвальд откинулся на каменную стену и устало прикрыл глаза. Он уже успел отнести обратно свиток и вернуть свечи, а также переодеться в свежую рясу, чтобы скрыть отсыревший подол после утренней прогулки. И вот теперь сидел в ожидании неизвестно чего. За дверью послышалось шарканье ног и Торвальд быстро вскочил. Он не хотел, чтобы его застали сидевшим тут на лавке в размышлениях. Дверь распахнулась и на пороге показался отец Рендол. Он грустно посмотрел на Торвальда и вздохнул: – Какая удача, меня как раз послали за тобой отец, проходи.

Торвальд несмело прошел в залу, а Рендол закрыл за ним дверь.

Комната была не очень большой, но внутри царила торжественная обстановка. Пять больших кресел стояли полукругом на небольшом возвышении, перед ними располагался стол с овальной отполированной столешницей, а напротив них стояла невысокая деревянная скамья. Каменные стены были украшены свечными светильниками и алтарями, защищавшими старейшин от любых источников магии. Торвальд отметил, что отец Альмонд занял центральное кресло, ранее принадлежавшее отцу Тирису, видимо уже принял сан главного старейшины, но виду не подал.

– Садись Торвальд, – указал на лавку главный старейшина. – Где ты был? Насколько я знаю, отец Тирис ждал тебя перед советом, но мы нашли его покинувшим этот мир, а ты даже не известил никого.

Торвальд смело встретил взгляд отца Альмонда. – Да, все верно, я был у него.

– Он умер при тебе?

– Да, – кивнул Торвальд.

– И? – Альмонд замешкался, подбирая слова. – Где его благодать?

Торвальд слегка пожал плечами: – Он даровал ее мне.

Главный старейшина с силой хлопнул по креслу: – Как ты мог ее принять? Она должна была достаться отцу Ранару! Ты не мог этого не знать, – затряс пальцем Альмонд, – И тебе придется ее вернуть! – остальные старейшины согласно заохали и закивали.

Торвальд внимательно осмотрел старейшин и вдруг почувствовал дикое отвращение к этим людям. Кто они? Отец Гарт, отец Видар и отец Нордман, сидящие по обе стороны от главного. Кто их видел? Кто их знал? Что они дали этому миру? Вечно корпящие над свечами в архивах, они даже не воспитали ни одного монаха. Альмонд как коршун взял их в оборот, а они только и рады этому. Как можно им доверить вершить судьбы и благо человеческое? А тем более судьбу Магиссы! Отец Тирис был великим Хранителем, умным и мудрым, перед ним склонялись все, а кто эти люди? Где их споры? Где их битва мудростью? «Что с нами стало?» вспомнились ему последние слова отца Тириса. И Торвальд только сейчас осознал всю силу покинувшего его наставника, он испытал прилив гордости, что именно ему доверил свой путь этот великий мудрец и он никогда не подведет его.

Торвальд почесал рукой короткую бороду и спокойно ответил, глядя в глаза старейшины: – Я не верну благодать главного Хранителя. Отец Тирис даровал мне ее осознанно и по своему выбору. И теперь она моя. Более того, как обладатель благодати, я претендую на место в совете. И никто из вас не смеет мне отказать… – Торвальд медленно обвел взглядом старейшин. Злость сочилась только из глаз отца Альмонда и Торвальд продолжил. – Я займу келью отца Тириса, новую мне готовить не нужно. И еще я хотел бы узнать о решениях, принятых сегодня на совете, и так как сегодня я стал обладателем доверенного мне секрета отца Тириса, возможно нам предстоит поменять ранее принятые решения. – Торвальд встал и гордо прошествовал на пустующее кресло старейшины. Останавливать и возражать никто не стал.

Молчание прервал отец Гарт: – Наши решения незакончены, отец Торвальд. Рэндола за прерванную молитву сослали в коровник, а у склепа усилили молитву до троих монахов.

– Да, да, – вторил ему отец Видар, – но что случилось там в склепе, до сих пор непонятно…

Альмонд махнул рукой, и все старейшины тут же замолчали: – Что за секрет тебе доверил отец Тирис? – обратился он к новоиспеченному старейшине.

Торвальд нахмурился, подбирая слова: – Была еще одна Магисса, рожденная в тайне и без дара. – Выдохнул он и увидел ошарашенные 4 пары глаз, устремленные на него. – Одна из Магисс, это скрыла. Девочка воспитывалась в обычной крестьянской семье, имела обычную внешность и светло-серые глаза.

– Стой, стой, стой, – Альмонд соскочил с кресла. – Это тебе Тирис сказал? – от волнения он забыл про все титулы.

– Да, он поведал мне об этом перед смертью.

Отец Гард закрыл лицо руками и запричитал: – Вот он, вот он ответ.

Отцы Видар и Нордман завороженно молчали. Это откровение меняло абсолютно все.

– То есть, – зашептал Альмонд и подошел ближе к Торвальду, – была еще одна Магисса и он молчал об этом столько лет?

– Да, – кивнул Торвальд. – Но не забывайте, девочка была без дара.

– Так, – потянул Альмонд, потирая ладони, – Так, так, так, значит четырнадцатая Магисса. – Он отошел от кресел и заметался по залу. – Без дара, – размышлял он вслух, – Но старейшина Магисс связала Зло со всем своим родом… она не знала…

– Ребенок, вот ответ, который мы искали столько лет, – вскрикнул отец Гард, но Альмонд вскинул руку и тот тут же замолчал.

– Ребенок Магиссы, – продолжил думать вслух Альмонд, – Это и правда могло повлиять… но ребенок без дара… значит она давно мертва…но зло нет… или же? – Старейшина обратился к Торвальду. – Она продолжила свой род? Тирис сказал? Она точно продолжила свой род.

Торвальд согласно кивнул: – Он наблюдал за ее родом, Магисс не было.

– Ага, – зашептал Альмонд, – И он сказал тебе где последняя из них?

Этот вопрос загнал Торвальда в тупик, он не хотел врать, но и не мог рассказать всю правду, теперь уже не мог: – Зачем их искать, если они все лишь люди? – ответил он вопросом на вопрос.