Я стою и стою у двери, в ожидании, когда повезут тело, хотя так я не смогу узнать, чье оно. Наконец где-то слышится легкий скрип двери и приглушенные голоса. Один совсем глухой – через защиту. И второй – более звонкий, голос «ангела». Я, вытянув шею, хотя это мало помогает, вглядываюсь через стекло в левый конец коридора, откуда наконец показывается процессия. Похоронная процессия. На каталке действительно лежит тело в черном пакете.

Я еле сдерживаю подступающие слезы. В горле противный комок. Я каждый раз с ужасом жду, что это будет он. Я видела его живьем один раз, когда несколько недель назад его везли на кресле в палату. Слегка сутулый юноша с прямыми русыми волосами до плеч. С тонкими губами, чуть вздернутым носом и трогательной россыпью веснушек на щеках. И с невероятными, невозможными, меланхоличными голубыми глазами. В них плескалась тоска вперемешку с надеждой, гнетущая усталость и одновременно жажда жизни. Я провожала его взглядом, так и не разобрав, как далеко его палата, и тут же помчалась к ноутбуку, чтобы узнать из чата, кто он такой и куда его поместили.

Оказалось, ему от Брейвида-25 много перепало. В плане разнообразия. Он работал спасателем, и в момент, когда началась пандемия, часто находился в толпе людей. Конечно, все бы и так там перезаражали друг друга, но все происходило слишком неравномерно. Кто-то цеплял парочку кошмаров, а кто-то в это время поглощал все десять. Морицу – я узнала его имя в чате – досталось слишком много. То ли у него какая-то была особенность организма, что он тянул к себе любой вирус. То ли просто оказался в нужное время в нужном месте. Ему катастрофически нельзя было даже засыпать. С дикой яростью набрасывались на него кошмарные сны, буквально сводя с ума. Он согласился на экспериментальное лечение и на то, чтобы ему почти не давали спать. Я слышала, что для таких добровольцев, как он, готовили специальные лаборатории, но процесс затянулся, и пока ему отвели обычную палату, как у всех нас. Просто датчиков было больше, плюс его пичкали специальными лекарствами, не позволяющими заснуть, а когда он все-таки уже не мог превозмочь сон, его погружали в какую-то искусственную дрему, частичную, позволяющую по отдельности отдохнуть организму и разным участкам мозга. Область была неисследованная, и говорили, что это не менее опасно, чем сам вирус, но Мориц согласился. Мне даже страшно представить, что за сны у него были, раз он сознательно пошел на то, чтобы почти не спать.

Из палаты его могли увезти просто на больничном кресле-каталке – и тогда это был бы знак, что открылась лаборатория. А могли забрать в черном мешке. И это значило, что он не выдержал этот безумный экспериментальный режим «недо-сна».

Когда каталка с трупом скрылась из поля зрения, я бросилась к столику и сразу полезла в чат. Мориц был там. От сердца отлегло. Оказалось, что умерла девушка, которую я почти не знала. Коллектив чата тут же принялся строить теории, точнее, повторять старые – о том, что вирус приспосабливается, каждый в своем теле.

Кто-то сразу вспомнил сектантов со их дикой идеей о том, что нужно позволить вирусам из разных тел общаться, и разговор закрутился вокруг этой темы. Вообще, безумств, связанных с Брейвид-25 было немало. Одно из них брало свои истоки среди поклонников особого культа, громко именовавшего себя «Нейросекта». Адепты продвигали собственную идею особенности вируса Брейвид-25. Они утверждали, что, судя по поведению вируса, который показывал себя полуразумным существом, способным к адаптации и развитию, главной целью Брейвид-25 было же, конечно же, плодиться и размножаться, как и у любого другого живого создания. А стало быть, вирус очень хотел жить. И он должен был понимать, что смерть человека ему, в принципе, невыгодна. Ведь вместе с носителем погибает и паразит. И вот представители «Нейросекты» предлагали как-то донести до Брейвид-25, что люди от его действий умирают. Они надеялись что вирус, осознав это, станет вести себя тише и аккуратнее.

Адепты «Нейросекты» считали, что каждый вирус, какое-то время продолжающий жить в остывающем трупе, уже понимает, что натворил, но он не может сообщить это собратьям. Поэтому все они продолжают активничать в человеческих мозгах, убивая людей. Почитатели культа утверждали, что необходимо заразить живого человека вирусом от трупа, чтобы донести эту информацию до разумного Брейвид-25, а потом перекрестным опылением также заразить всех без исключения людей на планете. Тогда опасность человеческой смерти станет для вируса очевидной, и он пересмотрит свое поведение. «Возможно, мы научимся даже сосуществовать вместе», – говорили сектанты. Это было главной движущей силой их объединения. Кажется, они даже мечтали, чтобы это произошло, надеясь, что поумневший и принявший свои ошибки вирус станет демонстрировать не только кошмары, но и вполне интересные, замечательные сны, которые можно будет даже повторять в качестве развлечений.

У безумцев, к сожалению, нашлось немало сторонников, и их армия росла. Те, кто еще не сдался властям для помещения в больницу, или те, кто просто прятался, конечно, тоже не были застрахованы от смерти во сне от Брейвид-25. Каждый подобный труп воспринимался адептами культа, как шанс доказать свою сумасшедшую теорию. И они пытались вводить себе кровь, взятую из тела. На представителей «Нейросекты» охотились, но в условиях чрезвычайного положения, введенного повсеместно, это сделать было очень сложно. Они плодили зеркальные сайты в интернете, которые никак не получалось полностью заблокировать, и зазывали к себе новых членов.

Наш больничный чат снова принялся горячо обсуждать эту теорию, а я, молча проглядывая строчки их сообщений, просто с облегчением думала, что беда сегодня не коснулась Морица. Я залезла в который уже раз в его профиль и рассматривала фотографии одну за другой. Мне была знакома уже каждая черточка, каждая мимическая морщинка на его лице. Взгляд меланхоличных голубых глаз сводил с ума. Я даже не знаю, почему так запал мне в душу этот обычный и даже простоватый, в общем-то, юноша. Может, от одиночества. Сегодня я заметила, как хорош собой наш новый «ангел», провозивший по коридору каталку. У него были почти черные, небрежно вьющиеся волосы и глубокие синие глаза. А еще рядом с ним всем было безопасно. Одно это уже вызывало почтение и благоговейный трепет. Хотя и глупо было думать, что санитар, который все свое свободное время посвящает работе в больнице, вдруг обратит внимание на одну из зараженных, томящихся в своей камере и следящих за ним сквозь небольшое застекленное окошко. Пусть даже и симпатичную. Но я и не мечтала об этом. Мое сердце занимал Мориц. И когда я думала о том, как он страдает от своей вынужденной бессонницы, оно обливалось кровью.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.