– Отдай ключи Сергею. Он вернёт их чуть позже.
Словно во сне я достала брелок и протянула охраннику. Он молча кивнул и бесшумно прикрыл дверь. Теперь я осталась наедине с Ракитиным и воспоминаниями о нашем прошлом.
Я тоже опаздываю!
Хуже всего с Марком был запах. Едва я вдыхала смешанные с ароматом его кожи парфюм с горькими нотками полыни, цитрусовыми и дымными оттенками, как проваливалась до самого дна своего желания.
Ракитин использовал разный парфюм, но основным был один и тот же. Дорогой, выполненный лимитированной серией, выпускаемый на заказ и доставляемый для конкретных клиентов.
Мне казалось, что я забыла его совершенно, но однажды, организовывая мероприятие для воротил бизнеса, я почувствовала его шлейф за прошедшим мимо мужчиной. Стыдно сказать, но мои трусики намокли сразу.
И сегодня он выбрал именно его!
В мою кожу впились миллиарды иголочек, а внизу живота полыхнуло огнём. Вашу-машу! Просто какая-то болезненная тяга к мужику, который при расставании прямо сказал: «Ты мне не нужна».
Я сжалась руки в кулаки и подняла на него взгляд. Хорош, зараза, но я справлюсь. Не дождёшься, Ракитин, я перед тобой не буду лебезить, как остальные. Не на ту напал!
– Что у тебя случилось, Юля?
И снова этот сексуальный баритон, бьющий по нервам. Но я справлюсь. Как-то справлялась эти годы и теперь смогу.
– Я же сказала, Марк, сломалась машина. Или у тебя стало плохо с памятью?
Это было по-хамски, но удержаться не смогла. Ракитин едва заметно поморщился. А потом снова посмотрел на меня своими невероятными глазами цвета лапника голубых елей.
– Я прекрасно помню всё, что с тобой связано, Юля. – Это прозвучало так двусмысленно, что мне захотелось открыть дверь, и выскочить на дорогу. Но я сдержалась. Если Марк решил поговорить, он это сделает. Если он решил вышвырнуть кого-то из своей жизни – тоже препятствовать не имеет смысла.
– Тогда что ты хочешь услышать?
– Что именно произошло? Что сломалось?
Мне стало смешно.
– А говорил, что помнишь всё, что со мной связано. Неужели забыл, что я и техника, совершенно несовместимы? В этом отношении ничего не изменилось. Я ехала в потоке. Докатилась до узкого участка. Пока нам горел красный заглушила мотор. Когда зажёгся зелёный, повернула ключ, но машина не хотела заводиться. Несколько раз попыталась запустить мотор. Он ожил раза с 15-го. Вроде бы тронулась, поехала. А потом что-то загремело, и она остановилась.
– А дальше? Ты же что-то делала потом. Ты же не могла просто сидеть за рулём и плакать, как все эти курицы. Ты же не такая, ты же самостоятельная. Да? Тебе же не нужна помощь, да, Юль?
Теперь его улыбка больше напоминала усмешку. Было в ней что-то горькое, укоряющее. Но даже таким он мне нравился безумно. Словно не было этих лет и обидных слов при расставании.
– Да, Марк, я сама живу свою жизнь, и, знаешь, как-то справляюсь. Заглохла машина, позвонила в автосервис. Всё объяснила, сфотографировала, выслала механику. Он сказал, что дело серьёзное и надо везти в мастерскую. Эвакуатор ко мне отправил. Всё.
Больше я тебе ничего не скажу. Если нужны подробности, можешь сам позвонить в автосервис. Механика зовут Сашей.
Простой разговор, обычные слова, а как по битому стеклу из старых обид и претензий. Как босиком по осколкам прошлого. А это, оказывается, больно. Ну и пусть! Один разговор, и я вернусь к своей жизни, а он к своей.
Интересно, какая она, его нынешняя «своя»?
Сердце кольнула ревность. Ну вот ещё!
– Скинь телефон этого твоего Саши. – Он стрельнул в меня недовольным взглядом. Тоже ревнует? Это вряд ли. Он и тогда меня не любил, и через три года не воспылал чувствами. – Сбрось контакт на мой личный номер, если, конечно, ты его не удалила.
И снова взгляд. Раньше бы я смутилась, а теперь решила дать отпор. Я уже не девочка без имени. Я теперь владелица ивент-агентства и, работая с такими же крутыми, как Ракитин клиентами. Не надо меня прощупывать.
– Нет, не удалила. Как-то не до того было. Находила дела поинтереснее.
Отыскав нужный номер, сбросила его Марку. Тот взглянул на свой новомодный телефон и переслал его дальше. И снова пришпилил меня своим проникающим в душу взглядом.
– Знаешь, Юль, это как-то уж очень подозрительно. Такая неожиданная встреча, как в кино. А я, между прочим, опаздываю на важную встречу. И тут машина сломалась, да не у кого-то неизвестного, а у бывшей девушки. У тебя не вызывает вопросов?
– Нет, не вызывает! – Я начала закипать. – Ты, как всегда, только о себе и думаешь, а я, между прочим, тоже опаздываю! У меня, между прочим, тоже работа. И тоже с серьёзными клиентами. Мы сегодня начинаем монтаж конструкций для юбилея Тимофеева, а я, вместо того чтобы контролировать и давать задания, загораю на трассе!
Выпалив гневную тираду, я снова посмотрела на Ракитина. Перемену во взгляде заметила моментально. Теперь в нём не было лёгкости весеннего неба. Была сталь. Я судорожно прокручивала свои слова и не находила в них ничего криминального.
А судя по напряжённой спине Ракитина, она была.
– А для какого из Тимофеевых ты готовишь юбилей? – вкрадчиво спросил он, и по моей спине ссыпались колючие мурашки.
Это месть?
– Марк, я работаю с Иваном Дмитриевичем. Вернее, с его женой. Она согласовывает программу, украшение, стиль, но юбилей у её мужа. Так что мне срочно надо ехать! У меня горит заказ у самого важного клиента!
В машине застыла тишина, которую можно было пощупать руками. Она звенела от напряжения и вибрировала сдерживаемой яростью Ракитина.
– Никогда о тебе так не подумал бы, Юля.
– Да ты никогда обо мне и не думал. Только о себе и о своих миллионах-миллиардах. Не верил в мои перспективы. А я, видишь, всего добилась сама. Всё сумела, даже такого крупного клиента заинтересовала. Смогла. Понятно?
– Понятно, Юль, но зачем же действовать такими методами?
– Да потому что не всем досталось наследство, Марк! Поэтому сначала пришлось работать почти даром для того, чтобы обратить внимание Лидии Васильевны. Потом устроить её праздник. И только потом, когда мы уже провели 3 мероприятия и не провалились, меня позвали делать программу для Ивана Дмитриевича. И что тебя возмущает?
– Твой способ мне отомстить.
У меня глаза полезли на лоб.
– Что? Как отомстить? Зачем? Я тебя не поняла, Марк.
Губы Ракитина превратились в жёсткую ровную линию. Его безупречное пальто и стильный костюм, словно ощетинились в мою сторону. Угрожающе, враждебно, безжалостно.
– И я тебя не понял, Юля. Не думал, что ты опустишься до такого. Ты импульсивная. Могла что-то не то сказать, сгоряча вазу разбить. Но чтобы мстить, пытаясь расстроить заключение моего контракта? Это, как я думал, вообще не в твоём стиле. Думал, что ты выше всего этого. Что до мести не опустишься никогда.
У меня глаза стали огромными от удивления.
– Какого контракта? Ты вообще, о чём, Марк? Ты меня ни с кем не перепутал?
Мне было сложно поверить, что Ракитин говорит всё это всерьёз. Но его, ставший ледяным взгляд, говорил об обратном.
– Тебя разве перепутаешь? Знал, что ты талантливая, но чтобы дойти в мести до таких высот, можешь быть уверена, не додумался. Недооценил ни тебя, ни Тимофеева, а зря.
Чем больше я разговаривала с Марком, тем меньше понимала. То ли я перенервничала с машиной и стала хуже соображать. То ли он сам запутался и меня вводил в заблуждение.
– Погоди-ка. Давай сначала, Марк. Как связана моя работа и твой контракт. При чём тут Тимофеевы?
Ракитин усмехнулся. Набрал сообщение на смартфоне, отравил его и только потом повернулся ко мне с горькой улыбкой разочарованного человека.
– Думаю, что напрямую, Юль. Я вёл переговоры с Тимофеевым, пытался заключить сделку с ним. Но переговоры зашли в тупик. Потом у них изменились требования, а у меня – загрузка производства. Сделка не была утверждена. Думаю, что мы оба проиграли, не подписав контракт.
