Итак, я приступаю.

В марте 1849-го года победой англичан завершилась Вторая англо-сикхская война. Пала империя сикхов, которую основал «Лев Пенджаба» – махараджа Ранджит Сингх. Его малолетний наследник отрекся от престола, а Пенджаб был присоединен к британским колониальным владениям в Индии. Для управления новой провинцией был назначен Совет из трех человек, одним из которых являлся Джон Лоуренс5.

В самом конце войны лейтенант Бенедикт Пакстон был ранен и попал в госпиталь в Лахоре. Там он встретил свою любовь. Нет, разумеется, она не лежала на соседней койке, а приходила навещать раненых, беседовала с ними, писала письма родным для тех, кто был не в состоянии делать это сам. Поначалу девушка приносила раненым милые подарки вроде засахаренных фруктов или собственноручно вышитых салфеточек, но очень быстро поняла, что это совсем не то, что им нужно, и стала снабжать их табаком и письменными принадлежностями. Такая сообразительность окончательно утвердила Бенедикта в совершенстве его избранницы.

Звали ее Эммелин Уорд, и это было белокурое ангелоподобное создание восемнадцати лет. Когда девушка появлялась в палате, Бенедикту казалось, будто она излучает свет. Как он узнал, Эммелин приходилась дальней осиротевшей родственницей генерал-губернатору Индии, а в Лахоре жила под опекой полковника Шепарда, командующего военным гарнизоном, и его жены.

Когда Бенедикт выздоровел, то оказалось, что его батальон перебросили в другой район Индии. Его самого оставили служить в Лахоре. Как офицера, его поселили в одном из строений внутри Шахи-кила – Лахорской крепости. Ее мощные стены из обожженного кирпича и красного песчаника окружали территорию, почти равную лондонскому Сент-Джеймс-парку. Члены Совета, служащие и старшие офицеры, а также их семьи жили во дворце махараджи – Шиш-Махале, который красовался внутри крепостных стен.

Поскольку боевые действия уже не велись, то задачами военных были охрана крепости со всеми размещавшимися там службами и, по возможности, поддержание порядка на крайне запутанных городских улочках. Кроме того, солдат иногда привлекали для охраны какого-либо затеянного Советом строительства. Так во время рытья оросительного канала, Бенедикт познакомился с Джоном Лоуренсом.

Молодому лейтенанту было скучно просто наблюдать за копошившимися в земле рабочими; кроме того, он увидел, что некоторые действия совершались беспорядочно и плохо – из-за этого люди напрасно теряли время и силы. (Здесь нужно сказать, что Королевское военное училище Бенедикт окончил по специальности «инженерное дело».) Оттеснив толстого ленивого бригадира, Бенедикт принялся раздавать указания по своему разумению – и дело пошло значительно быстрее и с большей пользой. Он был приятно удивлен, отметив, что рабочие слушали его с уважением и даже были ему благодарны. Это его так вдохновило, что он скинул мундир, закатал рукава рубашки и принялся возить тачки с песком. За этим занятием его и застал Лоуренс. Опытным взглядом чиновник сразу оценил способности Бенедикта и тут же на месте предложил молодому человеку стать его помощником.

С тех пор Бенедикт стал бывать во дворце и получил возможность встречать там любовь своей жизни. Эммелин тоже явно выделяла молодого красавца-офицера и беседовала с ним с явным удовольствием. Счастье Бенедикта омрачало лишь одно: он узнал, что у него есть соперник. Это был секретарь Лоуренса, некий Гарольд Кинни – долговязая ученая селедка в очочках6.

Мучимый ревностью, Бенедикт однажды тщательно и беспристрастно взвесил его и свои шансы завладеть сердцем Эммелин. Нет, в том, что касается внешности, секретарь Бенедикту в подметки не годился: хотя он тоже был высоким, но скорее изящным, чем статным, и к тому же немного сутулился; лицо у него было, впрочем, довольно приятное, однако несколько вытянутое; волосы мышиного цвета он зализывал назад, открывая высокий лоб; из-за стекол очков смотрели обманчиво большие прозрачные глаза. То есть в целом, как честно признался себе Бенедикт, ничего особо отталкивающего во внешности Гарольда не было. Однако при таких данных он определенно проигрывал широкоплечему сероглазому брюнету, да еще и облаченному в ладно сидевший красный мундир. Красный мундир Бенедикт считал – и не без оснований – своим главным козырем.

Теперь перейдем к внутренним качествам, продолжил размышлять влюбленный. Секретарь был, безусловно, умен, образован и начитан; он знал наизусть чрезмерное, на взгляд Бенедикта, количество романтических стихов, а уже одно это могло вскружить голову любой девушке, даже такой умной, образованной и начитанной, как Эммелин Уорд. В присутствии Эммелин секретарь нередко заводил разговор о какой-нибудь книге и, снисходительно усмехаясь, спрашивал Бенедикта его, читал ли тот ее. Однако он, Бенедикт, тоже неглуп, а также наделен честностью, ответственностью и практической сметкой, а это хорошая основа для брака.

Но главное и весьма опасное преимущество Гарольда заключалось в том, что он ошивался во дворце с утра до ночи7, тогда как Бенедикт бывал там лишь три-четыре раза в неделю.

В итоге вывод Бенедикт пришел к неутешительному выводу: их шансы почти равны, и даже имеется небольшой перевес в сторону Гарольда. Но сдаваться Бенедикт не собирался. Его соперник, впрочем, тоже. Их незримая война продолжалась, а полем боя являлись беломраморный дворец Шиш-Махал и манящие тенистые сады, разбитые внутри крепостных стен.

Дворец был и сам по себе великолепен, а о сокровищнице махараджи ходили самые невероятные слухи. Главная драгоценность Лахора, бриллиант «Кохинор», что означает «Гора света», был предназначен в подарок королеве Виктории. Однако генерал-губернатор Индии, маркиз Далхаузи8, не спешил отправлять алмаз в Англию, считая его, по-видимому, военным трофеем. Он передал камень на хранение Джону Лоуренсу. Тот был весьма удивлен, что его выбрали стеречь «королевские побрякушки», но приказ есть приказ, и он подчинился. Лоуренс запер «Кохинор» в ящике комода и забыл о нем.

Ему пришлось вспомнить об алмазе, когда от маркиза пришло письмо с предписанием отправить камень по назначению. Лоуренс должен был лично доставить «Кохинор» в Бомбей и передать в казначейство – на этом его миссия заканчивалась, далее алмаз будет ожидать отправки морем в Англию. Лоуренс был рад избавиться от лишней обузы, о чем и объявил в своем ближнем кругу, который составляли полковник Шепард с женой, майор Невилл, Гарольд Кинни, Эммелин Уорд и Бенедикт. Все они стали упрашивать Лоуренса позволить им взглянуть на знаменитый бриллиант, и тот пообещал вскоре устроить незабываемый показ.

В январе 1850-го года, за пять дней до отъезда Джона Лоуренса в Бомбей началась основная часть истории Бенедикта, которая называется…

Внутренние стены и сводчатые потолки дворца Шиш-Махал были богато украшены великолепной мозаикой из цветных природных камней и блестящих мелких зеркал9. Для описания его просторных и светлых внутренних помещений напрашивалось слово «покои», но англичане условно заменили их более привычными им понятиями – холл, кабинет, столовая и так далее.

Утром, сразу после завтрака, приглашенные собрались в гостиной у Джона Лоуренса. В ожидании волшебного зрелища все расположились с чашками кофе за круглым инкрустированным столом.

По знаку хозяина молодой слуга-индиец, двигаясь бесшумно в своих смешных сафьяновых туфлях с загнутыми носами, принес маленькую жестяную коробочку. Он бережно поставил ее в центре стола и попятился на несколько шагов. Лоуренс открыл крышку и вытащил на свет камень вместе с бархатной подушечкой, на которой тот лежал. Гости с любопытством вытянули шеи. Через пару минут они стали с недоумением переглядываться. Общее мнение выразила Эммелин Уорд, разочарованно воскликнув: