Доминик посмотрел на меня, потом повернулся и поднял пистолет.

Я напрягся, ожидая удара, но Доминик был погребен под кучей полицейских. Я испытал такое облегчение, что меня начало трясти. Если люди удерживали его, значит, он был жив. Я услышал, как он ругается, и сделал неглубокий вдох, прежде чем закрыть глаза. Я так устал.

– Джори, детка, пожалуйста, открой глаза, – умолял меня Сэм. Его голос надломился, и я почувствовал, как он дрожит. – Детка, пожалуйста.

Я попытался сделать то, о чем он меня просил, действительно попытался.

– Пожалуйста, детка... пожалуйста... – он плакал, и я никогда раньше не слышал, чтобы он так делал.

Я собирался заверить его, что со мной все будет в порядке, но на смену жару пришло оцепенение, за которым последовал холод.

Это было похоже на падение в холодный темный колодец.

Часть 10

Я вздрогнул и открыл глаза. Было тускло, но я смог разобрать достаточно, чтобы понять, что нахожусь в больнице. Штука, с которой свисает капельница, странные лампы, медсестры... Я понял, где нахожусь. Я услышал, как рядом с моей кроватью пикает аппарат. Я несколько раз моргнул, пытаясь прояснить зрение, и был вознагражден, когда увидел его.

Сэм лежал справа от меня, его голова покоилась на сложенных руках, он сгорбился в кресле и спал на кровати.

– О, привет, милый, вы проснулись.

Я повернулся на слабый, мягкий голос и увидел улыбающуюся медсестру. На ее халате были маленькие облачка.

– Мистер Харкорт, я так рада вас видеть.

Я скривился, но она улыбнулась мне в ответ. Я пошевелил пальцами, чтобы привлечь ее внимание, а затем указал на Сэма.

– Что вам нужно, дорогой? Мне разбудить его?

Я закрыл глаза в ожидании отказа, но потом открыл.

– О, – кивнула она, широко улыбаясь. – Я поняла. Я очень хорошо играю в шарады, знаете ли. Это часть работы, – она подняла мою руку и очень нежно положила ее на волосы Сэма. Я шевелил пальцами и смотрел, как медные пряди обвиваются вокруг них.

Мой вздох был очень глубоким.

– О, я знала, что это то, что нужно.

Я был озадачен, и она прочла это по моему лицу.

– Этот - ваш партнер, не так ли?

Я кивнул.

– А архитектор - ваш брат, или это доктор?

Я поднял палец, указывая на номер один. Мой брат, Дейн Харкорт, был одним из лучших архитекторов в Чикаго, где мы жили. Он был не просто архитектором - он был Архитектором.

– Архитектор... Ну вот, теперь все понятно. Архитектор, он то приходил, то уходил, был непреклонен в вопросах вашего лечения. А доктор... доктор был бдителен, я вам скажу, но этот... – она вздохнула и посмотрела на Сэма. – Этот не оставлял вас. Все остальные приходили и уходили, но не он. Он не выходил из больницы уже восемь дней.

Мои глаза расширились.

– Да, дорогой, восемь дней вы были здесь в реанимации.

Я снова посмотрел на Сэма. Мне хотелось, чтобы он проснулся и обнял меня.

– И этот человек не в лучшей форме.

Я кивнул.

– Надеюсь, теперь, когда вы очнулись, он заплачет... потому что я не думаю, что смогу выдержать еще один день, глядя на его лицо. Я никогда не видела таких израненных глаз.

Я снова кивнул.

– Может, нам стоит разбудить его, чтобы он мог пойти домой? – она улыбнулась мне, ее лицо выражало надежду. – Он ест только тогда, когда мама заставляет его, и, как я уже сказала, он ни разу не выходил из больницы.

Я покачал головой, отказываясь.

– Вы, должно быть, красивая пара.

Я попытался улыбнуться.

– И вам очень повезло, потому что это не только мужчина, который любит вас, но и просто красавец.

Она вздохнула.

– И ваш брат, кстати, тоже. Напоминает мне одного из кумиров утренников сороковых годов - не то чтобы я была такой старой, заметьте.

Я попытался улыбнуться.

– А вы, милый, – она откинула мои волосы с лица. – Наверное, самый красивый мальчик, которого я когда-либо видела.

Я застонал.

– Мужчина, – поправила она себя, тепло улыбаясь. – Я имела в виду «мужчина».

Я закатил глаза, и она захихикала.

– Я позвоню вашему врачу, раз уж вы очнулись, чтобы мы могли начать это шоу.

Оставшись наедине с Сэмом, я минуту пытался произнести его имя, но потом сдался и заснул.

****

Я проснулся и, сосредоточившись на минуту, увидел Ника Салливана.

Забавно, что он был здесь, человек, с которым у меня было два свидания, человек, который едва ли был моим другом. Я устроил ему свидание вслепую, которое прошло очень хорошо. Он должен был быть со своим новым любовным интересом, а не следить за мной. Он стоял рядом с кроватью и смотрел на меня, сложив руки на груди, и выглядел странно неловко.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я, и голос у меня получился скрежещущим.

Он тяжело сглотнул и продолжал смотреть на меня.

– Ник?

Он глубоко вздохнул и осмотрел меня с ног до головы. Здесь были трубки и шнуры, монитор был прикреплен к моему среднему пальцу.

– Я хочу обнять тебя, но не знаю, как.

Обнять меня?

– Ты в порядке?

– Нет, я так не думаю. Я просто хочу побыть рядом с тобой.

Я попытался улыбнуться, потому что это было не то, чего я хотел. Вместо этого я решил отвлечься.

– Можно мне выпить воды?

Он подскочил, чтобы сделать это для меня.

– Джори.

Я повернулся и увидел, что Сэм идет к кровати. Я попытался сдвинуться, сесть.

– Нет-нет, не двигайся, – приказал он, дойдя до кровати.

Он наклонился ко мне, поднял мою правую руку, а затем положил ее себе на спину. Его руки обхватили меня нежно, но достаточно крепко, чтобы я чувствовал его тепло через футболку. Осторожно, медленно, он переместился ко мне, чтобы его голова оказалась на моей груди, а сам он растянулся рядом со мной. Я понятия не имел, как ему это удалось, ведь он был таким большим, все его шесть футов четыре дюйма ^[30], но он справился. Ему было так хорошо рядом со мной, он пах мылом, а его волосы были влажными. Я издал звук, наполовину похожий на хныканье, наполовину на вздох. Я был так доволен. Я поцеловал его в лоб и погладил по волосам. Я не помню, как закрыл глаза.

****

Голоса были приглушенными и тихими, но я их слышал.

– Я не понимаю, – внезапно повысился ее голос.

– Мама, не буди его.

– Может, ему стоит проснуться, Сэм. Может, если бы ты посмотрел ему в глаза, ты бы не смог уйти.

– Я уезжаю из-за него. Если бы я посмотрел ему в глаза, это ничего бы не изменило.

– Ты трус.

– Мама.

– Да! Ты убегаешь, потому что не хочешь, чтобы люди знали, что ты спишь с мужчиной! Это единственная причина, по которой ты это делаешь.

– Нет, это не так. Ты не слушаешь.

– Сэм, – она вздохнула. – Ты говоришь мне, что любишь его, в то же время, когда говоришь, что уезжаешь. Как еще я могу интерпретировать это, кроме как трусостью?

– Ты не понимаешь... Я не могу так работать! Я не могу быть таким.

– Каким, Сэм? Ты мне ничего не говоришь.

– Мама, – я услышал, как стул сдвинулся на полу и заскрежетал по нему, как гвозди по меловой доске. – Моя жизнь под микроскопом. Если кто-нибудь узнает, что я встречался с Джори, пока шло расследование... если ОВР хоть раз взглянет на меня, я труп. Ты хоть понимаешь, в какой глубокой яме я нахожусь? Ты хоть представляешь?

– Сэм...

– Это не ограничится тем, что меня выкинут из полиции. Меня могут обвинить во вмешательстве в текущее расследование. Я могу... так много всего может пойти не так. Меня могут даже посадить в тюрьму.

– Это нелепо!

– Только потому, что ты не знаешь законов. Я сильно облажался... ты даже не представляешь.

– Сэм...

– Но мама... если я уеду, сделаю то, что хочет мой капитан, присоединюсь к оперативной группе и буду работать под прикрытием... – я услышал, как он издал дрожащий вздох, затем втянул другой. – Все знают, что я сделал, и все намеренно игнорируют это. Вместо этого они сосредоточились на Доминике. Мне так повезло - ты даже не представляешь, насколько. Они дают мне выход, и я должен им воспользоваться.