Поскольку я решил, что у меня нет ни малейшей надежды получить работу ассистента, я взял своего нового щенка с собой на второе собеседование. Стоит ли говорить, что я был единственным человеком, который пришел с лающей собакой в картонной переноске для животных. Джилл Кинкейд попросила меня уйти как раз в тот момент, когда Дейн Харкорт вышел из своего кабинета. Все улыбались, я гримасничал, а он хмурился.

Меня пригласили в его кабинет, и я сел перед огромным старинным деревянным столом. Его кабинет был темным, с полированным полом из твердых пород дерева, что заставляло думать, что здесь живет английский ученый, а не архитектор. Почти все свободное пространство занимали книжные шкафы, а на стенах висело несколько прекрасных картин, написанных маслом. В одном углу стояло несколько больших растений, а в другом, у большого эркера, - два огромных кресла с мягкой спинкой и небольшой журнальный столик, инкрустированный плиткой. Позднее я узнал, что каждая плитка была расписана вручную, и каждый кусочек складывался в изображение павлина. Это был столик его бабушки, и ему было приятно, что он стоит в его кабинете, рядом с ним. Он чувствовал, что частичка бабушки все еще с ним. Через несколько минут он замолчал и посмотрел на меня. Как будто он сам удивлялся тому, что объяснил. Но все делились со мной. Это был настоящий дар.

Он начал расспрашивать меня о моей квалификации, и мой новый щенок завыл. Я отвечал как мог, и он, казалось, был искренне впечатлен тем, что я планирую получить степень в области изобразительного искусства, пока он не начал расспрашивать меня о том, что я собираюсь с ней делать, когда получу ее.

Я сказал ему, что не знаю. Я объяснил, что собираюсь специализироваться в этой области, потому что она мне нравится, и это все. Я не знал, чем действительно хочу заниматься в жизни. Он ответил, что ему нужен человек, который уверен в своем выборе профессии, а не какой-нибудь залетный, который может появиться в один день и исчезнуть на следующий. Я отрицал, что так оно и есть, когда мой щенок испустил пронзительный вопль.

– Что, черт возьми, с этим случилось?

– Он, – подчеркнул я, – просто напуган. Он не знает, где находится, и я уверен, что это пугает.

– Можно задать глупый вопрос?

– Конечно.

– Почему?

– Почему что?

– Вы прекрасно знаете, что, – улыбнулся он, и я понял, что этот человек может мне понравиться. – Почему вы привели свою собаку на это интервью?

– Потому что я нашел его только сегодня утром, и у меня не было времени отвести его в YMCA, иначе я бы опоздал на встречу с вами, и я все равно не могу оставить его в своей комнате одного, я имею в виду... Мне и так придется прокрасться с ним сегодня вечером.

– Вы нашли его сегодня?

– Ага.

– Да.

– Простите?

– Я ненавижу слово «ага». Скажите вместо него «да».

– Хорошо, – медленно сказал я, потому что кто ненавидит слово «ага»? – Да.

– Когда?

– По дороге сюда.

– Вы нашли его только сейчас.

Я пожал плечами.

– По крайней мере, я остановился, чтобы купить для него переноску. Я не хотел, чтобы он нагадил в вашем офисе.

– Очень заботливо с вашей стороны.

Я глубоко вздохнул. Это была катастрофа.

– Вы нашли собаку по дороге на собеседование, – сказал он, словно пытаясь донести до меня эту мысль.

– Может, это хороший знак? – я широко улыбнулся.

Он уставился на меня.

– Вы очень верите в приметы, да?

– Да, сэр, верю, – сказал я, используя слово, которое он предпочитал в этот раз.

– Почему бы просто не отнести его в приют?

Я прищурился на него.

– И как это может внушить надежду?

Его взгляд остановился на мне, прежде чем он прочистил горло.

– Вы знаете, что ваша собака шумная, удачи вам в том, чтобы пронести ее куда-нибудь.

– Он шумный только потому, что засунут в коробку.

– Это правда?

– Конечно.

– Давайте проверим вашу теорию.

– Простите?

– Давайте посмотрим на него.

– Правда?

– Абсолютно, – сказал Дейн, вставая, обходя свой стол и садясь на его край. – Если вы его не выпустите, похоже, он умрет или что-то в этом роде.

Я наклонился и открыл крышку картонной переноски, Шайло перестал выть и сел. Он посмотрел на нас обоих и начал вилять хвостом. Я уже собирался взять его на руки, когда Дейн наклонился и вынул его из переноски.

Мой маленький щенок тут же принялся вылизывать ему лицо, а затем ткнулся мокрым носом в глаз мужчины.

– Простите, – засмеялся я. – Он просто рад вас видеть.

– Он очень милый.

– Я знаю. Но я уже вижу, что он будет настоящей занозой в заднице.

Дейн опустил его на землю, и Шайло принялся бегать по комнате.

– Скажите, мистер, - он остановился и поднял на меня глаза. – Кейз, верно?

– Да, – ответил я, безуспешно пытаясь дотянуться до своего пса, когда он бросился мне под ноги. – Но вы можете называть меня Джори, Джи или как угодно. Мне все равно.

– Скажите, мистер Кейз, что, по-вашему, важнее - преданность мне или преданность «Харкорт, Браун и Коган»? Вы командный игрок или более склонны поддерживать отдельного человека?

Я на минуту задумался, прикидывая, что, по моему мнению, он хочет услышать, но решил просто довериться своей интуиции. Чем это может навредить?

– Если я буду работать непосредственно на вас, мистер Харкорт, то именно в этом и будет заключаться моя преданность. Я буду вашим личным помощником, и ничьим другим.

Он кивнул.

– Спасибо, мистер Кейз, мы будем на связи.

Я поблагодарил его и ушел бы, но нам обоим потребовалось объединить усилия, чтобы поймать Шайло и посадить его обратно в переноску. Как только мы это сделали, вскоре последовало много хныканья и воя.

– Какой же он проказник, – широко улыбнулся Дейн. – Он будет очень хлопотным.

Я кивнул

– Знаю, но представьте, как будет весело.

– Представляю, как весело, – повторил он, его голос был теплым.

Я поднял на него глаза и улыбнулся.

– Вы очень хорошо к этому отнеслись.

Он кивнул.

– Как вы собираетесь его назвать?

– Шайло.

– Фанат Гражданской войны, да ^[4]?

– Нет, – ответил я категорично. – Нил Даймонд ^[5].

– О.

Он растерялся, а я рассмеялся. Он был в порядке.

Через день, в последний день перед моим вынужденным отъездом, позвонила Джилл Кинкейд и предложила мне должность личного помощника Майлза Брауна. Я сразу же согласился и смог сказать «да» парню, с которым познакомился в клубе за неделю до этого. Он и еще четыре человека переезжали в отдельную квартиру, и он спросил меня, не хочу ли я жить с ними. У меня как раз хватало на первый месяц аренды, если не придется тратить больше ни копейки. После того как мне позвонили, я передал все хозяину моего нового жилья - крошечной квартирки в центре города, рядом с железнодорожными путями, которая казалась раем после того, как мне негде было жить. В тот вечер я договорился со своими новыми соседями, что если они будут кормить нас двоих, меня и мою собаку, в течение следующих двух недель, пока я не получу первую зарплату, то я возьму на себя заботу о продуктах и готовке в течение месяца. Я был потрясен, когда они все согласились. Оказалось, что я им единодушно понравился, моя собака показалась им классной, а идея получать домашнюю еду каждый вечер в течение месяца пришлась всем по душе.

Когда мы с Шайло вышли из YMCA, я почувствовал, что со мной наконец-то все будет в порядке. И я был так благодарен фирме «Харкорт, Браун и Коган».

Когда я вышел на работу, Джилл сообщила мне, что ее запутали и что я буду помощником мистера Харкорта, а не Майлза Брауна. Она должна была стать его помощницей, но, видимо, у него были другие планы. Она хотела знать, что именно я сделал для него во время собеседования. Я хотел заставить ее закрыться. Но Дейн избавил меня от этой проблемы, когда вышел и сказал всем, что я был самым честным человеком из всех, с кем он беседовал. И собака помогла. Джилл закатила глаза, а новая помощница Майлза, Селия Джонсон, была озадачена. Собака? Он сказал «собака»?