– Да.

Он был в моей власти, и мне это нравилось. Кто теперь доминировал?

– Ты готов еще покричать мое имя? – спросил я, запустив руки под его свитер, под футболку, скользя пальцами по его горячей коже, по твердым, рельефным мышцам спины, по скульптурным грудным мышцам, по бугристым равнинам живота, по глубокой впадине к пупку. – Боже, Сэм, ты прекрасен.

Он внезапно схватил меня, и мои ноги оторвались от пола, когда он крепко прижал меня к себе, а затем повел обратно по коридору в мою спальню и прижал меня к себе на кровати.

– Позволь мне сказать тебе, кто будет кричать во все горло.

Я вздрогнул, и мое дыхание вырвалось с хрипом, который он и искал. Он перевернул меня на живот, а затем поднял на руки и колени. Я слышал, как он раздевается, его движения были неистовыми, а тумбочка загрохотала, когда он открыл ящик.

– Послушай меня, – прорычал он мне в ухо, от чего по коже побежали мурашки. – Две недели назад я прошел тест, и я чист. Я никогда не был ни с кем, кроме тебя, без защиты, но я хотел быть уверенным. Так что... мы покончили с гребаными презервативами.

Я мог только кивать, пока он скользил смазанными пальцами глубоко внутри меня.

– Скажи мне «да».

– Да.

Его рот оказался на моей шее, и он вошел в меня одним мощным толчком. Я вскрикнул, когда его скользкая рука скользнула под меня, обхватила мой член, и он укусил меня за плечо.

– Моя прекрасная детка.

Мне показалось, что вибрация, которая была глубоко внутри меня, вырвалась наружу, и я задрожал под ним.

– Скажи мое имя! – потребовал он, и его голос был почти не его - такой гортанный, грубый, наполненный жаром и похотью.

– Сэм, – сказал я.

– Я позабочусь о тебе, – пообещал он, толкаясь в меня. – Скажи это!

– Только ты.

Рука запуталась в моих волосах, прежде чем моя голова резко откинулась назад.

– Скажи, что ты принадлежишь мне.

– Я весь твой, Сэм. Я принадлежу тебе.

Он поглотил меня, его рот, его руки, перевернул меня на спину, словно я был невесомым, обхватил мои ноги, вошел в меня, пока я называл его имя.

Власть надо мной, абсолютная собственническая готовность, потребность доминировать надо мной заглушали все остальное.

****

Легкие, нежные поцелуи ложились мне на лопатки, а его пальцы пробирались вверх от поясницы к затылку и обратно. Снова и снова, так нежно, заставляя меня медленно нагреваться.

– Как ты себя чувствуешь, детка?

– Я чувствую себя хорошо.

– Ага?

– Мммм...

– У меня все плохо.

– Что именно?

– Нуждаюсь в тебе, хочу тебя.

– Я бы соврал, если бы сказал, что мне жаль.

Он прижался своим горячим ртом к середине моей спины и стал целовать, посасывая и покусывая. Ощущения были потрясающими.

– Тебе нравится оставлять на мне следы, – я усмехнулся в подушку.

– Да, нравится, и мне нравятся звуки, которые ты издаешь, когда я это делаю.

Он провел щетинистой щекой по моей спине, и я чуть не навернулся с кровати.

– Тебе приятно?

Все мое тело покалывало.

– Да, – смог вымолвить я.

– Знаешь, – вздохнул он, целуя мое плечо и шею, а его рука скользнула вниз по моей заднице и сжала ее. – Ты единственный человек, которого я когда-либо хотел съесть.

– Давай, – глубоко выдохнул я. – Съешь меня.

– Господи, – простонал он. – Я никогда никого не любил так, как люблю тебя, Джори. Это пугает меня до смерти, клянусь Богом.

– Просто оставайся со мной.

Я услышал его прерывистое дыхание. Он говорил так, будто ему было больно.

– Ложись и обними меня.

Мгновенно он прижался ко мне, и я оказался укутанным в горячую, гладкую кожу и мускулы. Он зарылся лицом в мое плечо, а его грудь и пах были прижаты к моей спине и попке.

– Мне нужно встать и сделать несколько звонков, – я улыбнулся, когда мои глаза закрылись.

– Нет, просто отдохни.

– Я даже ничего не сделал, – усмехнулся я, прежде чем сделать долгий зевок.

– Ну, ты будешь отдыхать, потому что не выйдешь из квартиры. Я собрал сумку, так что я тоже не уйду. Я закажу китайскую еду, когда мы проснемся, и мне ее доставят.

Я рассмеялся.

– Мы так и останемся здесь, да?

– Когда мы встанем, мы поговорим. Тебе это не понравится.

– Я никогда не смогу ненавидеть разговоры с тобой.

От его глубокого, раскатистого смеха у меня по коже побежали мурашки.

– Посмотрим.

****

Он был прав. Быть допрошенным, тем более что я был влюблен в того, кто это делал, было очень неприятно.

– Я не знаю, – прорычал я, закрывая лицо подушкой.

– Думай, Джи, – приказал он, отодвигая подушку от меня и опираясь на руку, упираясь подбородком в ладонь, глядя на меня сверху вниз. – Кто тебя ненавидит?

– Очевидно, ты, – простонал я, отстраняясь от него и ложась на живот. – Ради всего святого, Сэм, ты терзаешь меня уже два часа, и мы просто ходим по кругу. Я не знаю, ладно?

Его рука скользнула по моей заднице, и он сильно сжал ее. Это движение вселило в меня надежду.

– Сэм?

– Что?

– Ты хочешь хорошенько меня просверлить?

– Хватит, – он похлопал меня по заднице, после чего его рука скользнула выше, к пояснице.

– Может, мне стоит написать на себе твое имя, а? Нанести его прямо там, где твоя рука?

– Что? Штамп для бродяг... Черт, нет. Если я напишу на тебе свое имя, оно будет на тыльной стороне твоего правого плеча, куда я кусаю тебя каждый раз, когда ставлю тебя на четвереньки, – я почувствовал, как он дрожит, прижимаясь ко мне.

– Давай сделаем это, – сказал я, опустив голову на прохладную простыню.

– Да? Я могу написать на тебе свое имя?

– Да, Сэм.

Мгновенно я оказался прижат к нему, и от тепла его кожи у меня по позвоночнику пробежала дрожь.

– Ты думаешь, это шутка? Ты хоть представляешь, как сильно я этого хочу?

Я повернул голову так, чтобы видеть его глаза, и удивился тому, какими темными, серьезными и голодными они были.

– Я понятия не имею.

Его глаза не отрывались от моих.

– Я не знаю, как дать людям понять, что ты принадлежишь мне.

– Я скажу им, – я улыбнулся ему и провел пальцами по его челюсти. – Тебе не стоит об этом беспокоиться.

Он глубоко вздохнул, глядя мне в глаза. Мы оставались так некоторое время, просто глядя друг на друга.

– О чем ты думаешь?

– Мне просто интересно, будешь ли ты скучать по этому.

– По чему именно?

– Вехи, которые происходят, когда ты являешься натуралом.

– Например?

Я пожал плечами.

– Например, большая, красивая свадьба моего брата Дейна. У тебя никогда не будет со мной диснеевских моментов, понимаешь?

– Объясни это.

– Вся эта история с поиском своей принцессы, Сэм, – я перевернулся на спину и уставился в потолок. – У тебя никогда не будет со мной счастливой жизни.

– Нет?

– Да ладно, ни один из великих моментов в кино не происходит между двумя парнями. Так не бывает.

– Нет?

– Нет, – заверил я его.

– Я думаю, ты ошибаешься. Я думаю, что в реальной жизни волшебство происходит каждый день, – сказал он, перевернувшись на спину и глядя мне в глаза. – Но даже если нет, какая разница? Мне не нужен счастливый конец, Джи, мне нужна только его часть. Прилагательное может быть любым. После взлетов и падений, после некоторых терний, после безумия - мне все равно. Пока ты рядом, мы просто будем делать все, что в наших силах, день за днем.

Слезы навернулись мне на глаза, и он побледнел.

– Господи, у тебя мягкое сердце, – усмехнулся он, вытирая слезы с моих висков. – И детка... не позволяй никому и никогда говорить тебе, что ты не принцесса.

– Да пошел ты, Кейдж! – я оттолкнул его от себя.

Когда он прижал меня к себе и поцеловал, задыхаясь, я думал, что мое сердце остановится. Но оказалось, что биться для Сэма Кейджа было его главной функцией.

Часть 2

Когда я шел по супермаркету, толкая тележку с покупками, во второй половине дня у меня зазвонил телефон. Китайская еда оказалась не слишком вкусной, поэтому мы решили приготовить сами.