Я медленно опускаюсь, не сводя с него настороженного взгляда. Морзелард небрежным жестом взмахивает рукой, и бутылка вина сама наклоняется, наполняя наши бокалы рубиновой жидкостью.

— Давай просто насладимся моментом и этим чудесным видом. А все тревоги и сомнения оставим на потом, — произносит он, протягивая мне бокал.

Наши пальцы на мгновение соприкасаются, и меня будто молнией прошивает от его прикосновения. Я делаю глоток вина, чувствуя, как оно приятно обжигает горло.

Демон не сводит с меня пристального взгляда, в котором плещется бездонная чернота и всполохи адского пламени. Но я больше не боюсь утонуть в этой тьме. И это мне не нравится.

Он медленно протягивает руку и проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. От его прикосновения по телу бегут мурашки, а сердце начинает бешено колотиться.

— Ты прекрасна, — едва слышно шепчет он, наклоняясь ближе. Его горячее дыхание опаляет мои губы.

Разум отчаянно кричит, что нужно оттолкнуть его, бежать отсюда. Вспомнить о своём долге, о людях, которых я должна защищать от таких, как он. Но тело не слушается. Тянется к нему, желая раствориться в его силе, утонуть в ней.

Демон проводит большим пальцем по моей нижней губе, слегка надавливая и вынуждая приоткрыть рот. Его взгляд становится хищным, жадным. Он склоняется ещё ниже, почти касаясь моих губ своими.

— Я чувствую, как бьётся твое сердце, — хрипло произносит он, а потом жар в его глазах сменяется вселенским холодом. — Что тебе предложил Владыка?

Очарование, ассоциирующееся во мне с облаком золотистых блёсток, медленно меркнет. Смысл вопроса оседает в лёгких липкой горечью.

Так вот в чём дело.

А я-то, глупая, уже понадеялась, что я ему симпатична. Есть это в человеческой природе, стремление обмануться, выдать желаемое за действительное.

На деле же демоны снова играют в свои игры, пытаясь вызнать секреты друг друга всеми доступными им способами.

А я, глупая, и рада бы нырнуть во всё это.

— Он хотел переспать со мной. Пообещал, что снимет твою метку и сохранит мою силу.

— И ты согласилась? — он поднимает бровь.

Не знаю, чего я ожидала. Может того, что демон разозлится, будет ревновать, в конце концов, кто-то третий вмешивается в наши с ним дела. Особенно после прошлой ночи, и того что между нами было.

Но он лишь поднимает бровь. Спокойно, будто спрашивает не о том, вручила ли я свою невинность владыке демонов, а про приглашение на чей-то день рождения.

Это злит. Очень. Я же вправе уколоть его?

— А что, если да? Какая разница? — хмыкаю я, откидываясь подальше от него.

— Ты хочешь? — усмехается Мор.

— А что тебя удивляет?!

— То, как отказываешься от более привлекательных вариантов в пользу кого-то вроде него.

Так, моя попытка вызвать ревность зашла совсем не туда, куда я хотела. Это злит ещё сильнее. Но стоит мне набрать в грудь побольше воздуха, чтобы высказать ему всё, что я об этом думаю, Мор ловит меня за руку и не позволяет отстраниться.

— Никогда бы не подумал, что ты из тех, кто готов выиграть спор любой ценой. Но, искорка, тебе точно не стоит соглашаться на это предложение.

— Это ещё почему?

— Как минимум потому, что твоё милое желание сделать что-то мне назло явно не стоят последствий, которые могут свалиться на тебя, твой ковен, да и весь остальной мир.

Его тон по-прежнему спокойный и, наверно поэтому звучит настолько жутко.

— О чём ты?

— О том, что твоя сила и тем более невинность может стать чем-то большим, чем просто предметом спора с демоном. Со мной или кем-то ещё. Как много ты знаешь про ритуалы, основой которых являются изменения в человеческом теле?

— Достаточно, — вздёргиваю подбородок. — Я же выросла в ковене. Магию изучала раньше, чем письмо. Самые сильные ритуалы завязаны на крови. Потеря невинности — особенный. Если возникнет необходимость и совпадёт множество условий, можно провести сложное, но очень интересное таинство, результатом которых станет магия, которую не получить никак больше. Сильнее этих ритуалов только те, что связаны с рождением и смертью.

— Умница, — он снова наклоняется ко мне, и наши лица оказываются на расстоянии вдоха друг от друга. — Тогда ты понимаешь, что владыка демонов хочет поиметь тебя не потому, что ему понравилась твоя мордашка?

Вида я, само собой, не подаю, но от заявлений становится страшно. Разумеется, я об этом думала, но теперь догадка обретает серьёзный вес.

— Что он собирался сделать?

— Не так важно, искорка.

— Важно, Мор! Скажи мне!

— Тебе лучше не знать. Держи колени вместе, а бельё на своей аппетитной заднице, и всё будет в порядке.

Хочется влепить ему пощёчину, но тогда я не узнаю ничего. Впрочем, сама виновата. Это же я первая начала его дразнить.

— Ты можешь ответить мне серьёзно? — хмурюсь я.

— Нет, Ариша. Вначале поешь.

Говоря это, он немного наклоняет голову, выразительно вглядываясь мне в глаза. Не давит, убеждает.

Само собой я голодна, на «завтраке» с Владыкой я не съела ни крошки, но с Мором… Достаточно ли я доверяю ему?

— Не упрямься, — он накалывает на вилку кусочек омлета и подносит к моему лицу. — Знаю же, голодная.

Смотрю на кусочек. Есть и правда хочется. Смотрю в тёмные глаза мужчины и чувствую, как внутри снова разгорается тепло. Мы знакомы не так долго, но всё же Мор… не могу я просто злиться на него. Что-то в душе противится. Возможно я ошибаюсь, но всё же наклоняюсь ближе и съедаю кусочек.

— Видишь? Ничего страшного, — улыбается Мор. — Вкусно?

Не могу врать, вкус взрывается фейерверками восторга. Я только сейчас понимаю, насколько голодной была, так что забираю вилку и принимаюсь за еду.

Мор составляет компанию, но ест лениво, будто просто чтобы избавить меня от неловкости. Пока жую, не могу отделаться от навязчивых мыслей. У меня не остаётся сомнений, что назревает нечто масштабное и опасное, и, кажется, я становлюсь его частью.

Ритуалы, связанные с кровью очень сильные, а тут так некстати ещё Владыка демонов решил жениться. Почему сейчас? Связано ли моё появление здесь с этими событиями? А связь с Мором? Помнится, он и сам удивился моему присутствию в своей ванной. Я не понимаю, как сложить воедино все кусочки этой мозаики. А в ней наверняка ещё немало частей недостаёт.

— Как же громко ты думаешь, искорка, — усмехается демон. — Лучше попробуй мясо в медово-сливочном соусе. Мягкое, само на языке тает.

— Морзелард, я хочу знать. Ты не можешь просто взять и уйти от темы.

— Почему же? Смотри, — он подпирает кулаком щеку. — Кто такие мопсики? Я спрашивал у всех более-менее адекватных демонов, но ни один не смог ответить.

— Это собаки.

— Собаки? Просто собаки?

— Порода. Маленькие такие с чёрной приплюснутой мордочкой. Они похожи на булочки и ещё дышат тяжело, поэтому могут храпеть, когда спят.

— Какой ужас. И зачем тебе эти чудовища?

— Они милые! — хлопаю ладошкой по столу.

— Ладно, как скажешь. Мне нужно взглянуть на них. Может надо и нам их завести. Судя по описанию — идеальный зверь для поместья демонов.

— Мор! Они милые! Им нечего делать здесь!

— Храпящая булочка с приплюснутой мордой — милая? Ладно, как скажешь.

Я поджимаю губы, а потом улыбка соскальзывает с моего лица:

— Ты расскажешь мне, что происходит? — спрашиваю я, поднимая на него взгляд.

Не умею строить глазки, но сейчас очень сильно стараюсь. Мор усмехается и качает головой:

— Ничего такого, о чём тебе стоит беспокоиться.

— Но ведь… ты же сам сказал, — я откладываю вилку. — Пожалуйста. Сделать из меня жертву или что?

— Разумеется, нет, — он откидывается на спинку кресла и касается губами края бокала. — Лучше ответь вот на какой вопрос: как ты смотришь на то, чтобы отказаться от нашего спора?

Вот тут я должна бы во весь голос заорать: «Да!!!”, но… Нет. Все ниточки происходящего так переплетаются, что всё становится не просто спором, а чем-то гораздо большим. Но чем, я могу узнать только продолжив этот грёбаный спор.