Меня радует, что она не теряет веру в любовь и, глядя на неё, я тоже хочу испытать это чувство, но очень боюсь обжечься. Совсем недавно за мной пытался ухаживать бывший одноклассник Мэт. Он был обходительным, не торопил развития отношений, понимающе относился к тому, что я не готова бросаться в омут с головой. Всё было очень красиво и романтично. До того момента, пока я не застукала этого подлеца с другой девушкой на вечеринке у нашего общего друга. А после он, по пояс обнажённый, бежал за мной через всю улицу и кричал, что я не так поняла.

Ага. Не так.

А когда он осознал, что я не прощу предательство, то в мою спину полетели обвинения, что это я во всём виновата — нечего было держать дистанцию. Как только у него язык повернулся? До сих пор хочется плюнуть ему в рожу, жаль, что не сделала этого тогда. Но, может, оно и к лучшему, мы ещё ничего не успели сделать. Не наломали дров. Возможно, поэтому мне удалось отпустить это предательство легко.

— Нет, он кретин, — фыркаю, потому что не хочу даже представлять себя вместе с таким, как Итан. И даю понять, что эта тема закрыта.

Мы продолжаем готовить и болтать. Тётя рассказывает про своих ухажеров, и мы так забываемся в ходе беседы, что не замечаем, как перед нами уже стоит ароматный пирог с прослойкой из черничного курда и белой кремовой шапкой. Я, как и планировала, завариваю любимый чай Марты с лимоном и имбирём, и мы усаживаемся за стол.

— А ты знаешь, как познакомились твои мама и папа? — её улыбка не пропадает с лица, но теперь глаза приобретают налёт грусти.

— Нет, — мы редко разговариваем о родителях. Слишком больно. Но мне хочется узнать эту историю. Уверена, что она станет моей самой любимой и переплюнет любой прочитанный роман. А их, к слову, достаточно: два огромных стеллажа, забитых до отказа. — Наверное это было безумно романтично.

Марта искренне смеётся. Будто утопает в воспоминаниях с головой и видит наяву картинки из прошлого. Она раскладывает десерт по блюдцам и разливает горячий чай, предусмотрительно взяв мою любимую кружку в форме лисичьей мордочки.

— Рик не заметил её и нечаянно толкнул в лужу, — её смех колокольчиком звенит ещё громче. — А твоя мама не растерялась, потянула его за собой, пытаясь устоять, и они оказались в одной луже.

От удивления не знаю, что сказать. Слова просто испаряются, а в душе разливается тепло, когда представляю эту картину.

— Твоя мама рассказала мне об этом случае по секрету. После этого твои родители поклялись друг другу больше никогда не попадаться на глаза. Но, вопреки обещанию, уже через год они признали свои чувства и впредь не расставались.

Одновременно грустно и тепло на душе. Решаю отвлечься на пирог. Ложечкой подцепляю крем и отправляю его в рот. Десерт тает, и нежная сладость обволакивает вкусовые рецепторы.

— Вот это я понимаю история как из романа! А мне, видимо, придётся тяжко на работе, — пожимаю плечами и продолжаю наслаждаться пирогом. — Или каждый раз избегать этого ненормального, пока ему не надоест задевать меня, — размышляю вслух, а Марта внимательно слушает.

Продолжаем есть в тишине, погружаюсь в мысли про маму с папой. Отдала бы всё на свете, чтобы снова их увидеть. Доедаю последний кусочек, и на душе хорошо. Идеальное завершение такого насыщенного дня.

— А имя у этого парня хоть есть? — Марта с иронией задаёт вопрос и убирает пустые тарелки в раковину.

— Я не запомнила, — морщусь как от дольки кислого лимона — не хочу произносить его вслух. Слишком много чести. — Кстати, — подхожу к Марте и целую её в щёку. — Спасибо тебе.

— За что?

— Твой чай меня сегодня спас. Представляешь, мистер Ньюман обожает этот напиток и попросил заварить его. А когда попробовал с облепихой, апельсином и специями, сразу же взял меня на работу.

— Это здорово! — она ставит вымытые тарелки на сушилку и поворачивается ко мне. — Запомни, те люди, которые ценят искусство чаепития, не могут быть плохими.

Не знаю почему, но эту теорию я слышу от Марты не в первый раз. Тётя уверенно утверждает это, и её вера передаётся мне.

— Иди отдохни или, может, погуляешь с Эльзой? — тётя садится на диван и включает по телевизору сериал.

— Нет, сегодня не хочу никуда идти, — направляюсь в свою комнату, мечтая скорее закопаться в любимом пледе, как и планировала недавно.

Включаю свет и оказываюсь в своей пятиметровой спальне. По сравнению с домом мистера Ньюмана, здесь места даже меньше, чем у них в кладовке. А уж если сравнить гостевую комнату, которую мне выделили, то там и вовсе королевские покои. Вспоминаю, что до завтра нужно ознакомиться с документами, но я займусь этим позже.

Достаю из тумбочки аромасвечу с запахом тропических фруктов, поджигаю её зажигалкой и, устроившись на небольшой кровати, принимаюсь читать роман. Пространство заполняется приятным ароматом, еле слышен треск горящего фитиля, а мягкий плед дарит чувство уюта. Скольжу взглядом по строчкам и уношусь в мир, где царит любовь, где любые ссоры заканчиваются страстными объятиями, а горькие расставания — долгожданными встречами. Так пролетает несколько часов. Как всегда, не замечаю бег стрелок, когда ухожу с головой в книгу. Дочитываю последнюю страницу и откладываю книгу в сторону.

Перевожу взгляд на окно, а там уже сумерки опустились на город и зажигаются первые звёзды, такие яркие, чистые и красивые. Обожаю любоваться ими, я словно подпитываюсь от их света. Не скидывая плед с плеч, выхожу в гостиную и иду к входной двери. Тётя уже мирно спит под монотонные звуки телевизора, а я, засунув ноги в кроссовки, выхожу на крыльцо и вскидываю лицо вверх. Это моя маленькая традиция. На душе теплее, если представлять, что после смерти самые хорошие люди становятся звёздами, чтобы освещать нам путь. Поэтому каждый раз, разглядывая ночное небо, я ищу две самые яркие: маму и папу.

Какое-то время постояв в тишине и мысленно пожелав им спокойной ночи, возвращаюсь в дом. Прихватываю сумку с документами и плетусь обратно в комнату. Необходимо перед сном всё хорошенько изучить.

В голове всплывает момент нашего прощания с Итаном и его фраза: «Неважно, что отец тебя нанял. Это и мой дом, значит, тебе придётся выполнять и мои поручения». От этого холод пробегает вдоль позвоночника, и я сильнее кутаюсь в плед. Завтра предстоит тяжёлый день, но я непременно с ним справлюсь.

5 глава Итан

Мимо на бешеной скорости проносятся машины, задавая мегаполису сумасшедший ритм, а я так и сижу, пытаясь переварить дерзость новой прислуги. Такое ощущение, будто девчонка не понимает, что нужно вести себя тише воды ниже травы. Возможно, она думала, что её грозные взгляды и боевой настрой заставят меня отступить. Она сама бросила мне вызов — пусть теперь пеняет на себя. Меня вообще мало интересует мнение незнакомых людей. Чтобы стать в моих глазах больше, чем просто зря использованным пространством, необходимо что-то значить для меня. С остальными не боюсь показаться грубым.

Выкурив сигарету, выбрасываю окурок в приоткрытое окно. Раздражение всё ещё бурлит под кожей. Включаю громкую музыку, чтобы заглушить собственные мысли, и вклиниваюсь в плотный строй тачек. Обожаю скорость, но сейчас не погоняешь — слишком плотный поток. Нужно будет с друзьями как-нибудь наведаться на гонки, а то байк давно пылится в гараже. Пора бы его выгулять.

До спортклуба ехать недалеко, буквально через пятнадцать минут паркую авто на подземной стоянке. Надеюсь, спорт поможет выплеснуть накопившийся негатив.

Беру мобильный и выхожу из салона, но стоит опереться о правую ногу, резкая боль пронзает стопу. Вспоминаю, при каких обстоятельствах получил травму, и жалею лишь о том, что не удалось попробовать губы Лили. Интересно, на вкус она такая же горячая, как на язык? Обычно поцелуи с характерными девушками отличаются своей неповторимостью, и это ещё больше пробуждает внутри меня потребность вкусить её. Прекрасно помню дерзкий взгляд Лилиан, которым она прожигала меня. На эти мысли тело снова недвусмысленно реагирует, самоконтроль даёт трещину. Головой прекрасно осознаю, что испытываю к ней презрение, а вот та часть, что ниже пояса, ведёт себя странно, моментально твердеет, стоит представить её милую мордашку с румянцем от злости.