– Привлечь Педсовет за нарушение? За самодеятельность в конце прошлого года? – с сарказмом уточнила Мэган. – Да кто нас слушать станет?

Ли пожал плечами:

– Может, и не станет, но обязан – во всяком случае, так сказано в Уставе, который вы все, уверен, даже не читали… кроме, может, Зака. – Он помолчал, подбирая слова, затем несколько грустно промолвил: – Ирэн как-то сказала, что это положение не стоит бумаги, на которой написано, но она была совершенно права, когда требовала отклонить решение Педсовета. Мы имели полное право подать жалобу – и Управляющий Совет был обязан выслушать её и рассмотреть на дисциплинарном слушании.

– Послушай, Ли, всё это не лишено логики, но для Лейквуда это фантастика, – рассудительно заметил Сахель. – Ты никого не сможешь переубедить, даже если очень попытаешься.

– Согласен, – улыбнулся Президент, – но у меня есть решение, которое определенно даст результат. Если только… Если только вы действительно хотите, чтобы нас услышали, – в голосе его неожиданно зазвучали стальные нотки.

Умело прятавшая восторг Гвен, которая предвкушала, как расскажет о заседании сестре, откинулась на спинку кресла с простодушным:

– Ну, мой голос у тебя уже есть, Президент.

– Мой тоже, – почти хором добавили Тина, Сахель и Диана.

Закери буркнул недовольно:

– Я в это мероприятие мало верю, но терять мне нечего, так что я за.

– А мой голос что-то решает? – едко поинтересовалась Мэган в ответ на вопросительный взгляд Ли.

Ли кивнул со слабой улыбкой и взглянул на Мирабелл.

– Ну… я, наверное, тоже не против, – неуверенно, едва ли не испуганно пролепетала та.

– Ты давно это планировал? – спросила юношу Гвен после того, как все разошлись.

– Нет, а почему ты так решила? – удивился Ли, выключая ноутбук.

– Слишком продуманно, – пояснила девушка, убирая папку в шкаф.

Юноша с тихим вздохом прислонился лбом к сцепленным в замок ладоням:

– Думаешь, это даст результат?

– Даже если дело не выгорит, мы хоть попытались, – заметила Гвен. – Ты ещё задержишься? Я хотела пойти в медпункт, – объяснила она.

Ли поднял голову и тихо спросил после недолгого молчания:

– Как она?

– У неё спроси, – предложила девушка.

– Ага, – криво усмехнулся юноша, – как-нибудь в другой жизни…

– Ирэн так надолго не хватит, – с улыбкой бросила Гвен, шагая к выходу.

Проводивший её глазами Ли тепло улыбнулся в ответ и вернулся к тексту прошения, которое собирался подать в Управляющий Совет.

Собравшиеся в обсерватории юноши столь увлечённо спорили возле огромного телескопа, что не заметили Ирэн, неуверенно вошедшую в просторную комнату.

В обсерватории девушка, всегда испытывавшая к подобным местам почти благоговение, была впервые; поправив лямку рюкзака, она окинула стеклянный свод восторженным взором. За огромным куполообразным потолком в глубокой синеве ночного неба мерцали звезды, смотрели в открытые проёмы окон несколько катадиоптриков и рефлекторов Ньютона, возвышался на специальной площадке огромный телескоп-рефрактор, возле которого с картами и схемами шумели студенты. На длинных столах вдоль стен поблескивали в лунном свете серебро и смоль моделей галактик, среди которых знакомыми орбитами выделялась Солнечная система; портреты астрономов перемежались с таблицами астрономических формул и единиц измерения. Ирэн слабо усмехнулась, скользнув взглядом по списку самых больших звёзд на небосводе, внизу которого печальным смайликом привлекало внимание нарисованное от руки солнце, увенчанное нахальным: «А про меня забыли, умники?». Рядом значились явно написанные не в одно время фразы: «Даешь соблюдение солнечных прав!» и «У гениев Международного астрономического союза совсем крыша поехала: исключить Солнце из списка звёзд?!».

– Ребят, о чём спорим? – подошла девушка к толпе возле телескопа и невольно вздрогнула от радостно-оглушительных вопросов, тотчас посыпавшихся со всех сторон:

– Вау, Ирэн, это ты?!

– Как ты? Уже выписалась?

– Ирэн пришла! Эй, ребята, Ирэн здесь!

– Ну и видок! Ты с кастинга «Ходячих мертвецов» сбежала?

Девушка беззлобно фыркнула в ответ на колкость Райана:

– Зато меня приняли без прослушивания.

– Слушай, Ирэн, а Линкольн[1] реально так же крут в жизни, как на экране? – подхватил шутку Брюс.

– Не знаю, я на Джеффри Моргана[2] залипла, – в тон ответила Ирэн.

Вернувшийся к телескопу Стивен припал к окуляру с саркастичным:

– Кто-нибудь объяснит мне, почему девчонкам так нравится папаша Винчестеров?

– А может, кто-нибудь объяснит девчонке, о чём спорят умные мальчишки? – предложила девушка, с интересом вглядываясь в звёздную карту, протянутую Райаном.

– Мы Сириус найти не можем, – поведал Брюс.

– Ну да, он же такой маленький, – сострила Ирэн.

– Вообще-то сейчас его искать без толку, он ближе к утру должен появиться, – заметил Райан, пряча руки в карманы.

Стивен отошёл от телескопа с разочарованным:

– А ведь точно, совсем забыл…

– Давайте тогда поищем Бетельгейзе, – с энтузиазмом предложила Ирэн. – Сейчас самое лучшее время для наблюдения за Орионом.

– Мы её уже наблюдали сегодня, – заметил Брюс.

– Лопух ты, Брюс, – покачал головой Стивен. – Пойдём, Ирэн, поищем ещё раз. Ты сама, или показать?

– Дай попробую.

Ирэн подошла к телескопу с таким радостным предвкушением, что несколько студентов подарили Стивену откровенно завистливые взгляды. Блондин же не мог скрыть чисто мальчишеской гордости и время от времени давал подсказки припавшей к окуляру девушке.

– Нашла Орион? – спрашивал он.

– Ага…

– Видишь оранжевую точку в верхнем левом углу? Видишь?

– Вижу, вижу, – довольно проговорила Ирэн, чуть прищурившись. – Это Бетельгейзе, да? – обрадованно уточнила она, взглянув на Стивена.

Улыбкой юноши можно было осветить стадион:

– Да, она, – подтвердил он, посмотрев в окуляр. – Красивая, даже?

– Очень, – выдохнула девушка и вернулась к наблюдению.

– Даёте уроки прекрасного, мистер Маккой? – послышался голос профессора Мацумото. – Гляжу, к коллоквиуму все готовы и время на подготовку можно не тратить.

– Профессор! – запротестовали студенты.

Отошедшая от рефрактора Ирэн заметила Ли, который шёл за стариком и явно беседовал с ним до того, как они вошли в обсерваторию. Юноша нёс несколько свернутых в трубку карт и пухлый конверт с билетами; подошедший к телескопу профессор, не оборачиваясь, обронил:

– Положите на стол, мистер Арисима, благодарю за помощь… Назовите особенности цикла Бетельгейзе, мисс Бёртон, – тотчас добавил, едва посмотрев в окуляр.

– Это переменная звезда, которая естественным образом тускнеет и светлеет каждые четыреста дней, – быстро ответила девушка: привыкшая к обыкновению старика задавать неожиданные вопросы, она всегда приходила на его уроки, тщательно подготовившись. Как и всякий его студент.

– Расскажите этимологию названия, – обронил профессор, водрузив очки на нос и внимательно изучая взглядом выуженные из конверта билеты.

– Предполагают, что «Бетельгейзе» восходит к ошибке в транслитерации на латинский арабского названия «Яд-аль-Джаузе»… – начала было Ирэн и смолкла от саркастичной просьбы Райана:

– Ирэн, умоляю, давай на человеческом.

Метнув в юношу недовольный взгляд и не заметив слабой усмешки профессора, девушка медленно проговорила:

– Какой-то умник прочитал «ба» вместо арабской «йай» и решил, что в названии вместо «руки» Близнеца написано «дом»… Буквы очень похожи по написанию, и «Яд-аль-Джаузе» видоизменилось в современную абракадабру, – без тени смеха добавила она, не обращая внимания на дружный хохот однокурсников.

– Ответ принят, – уже не сдерживая улыбки, проговорил профессор Мацумото. – Прежде чем приступим к практикуму, хочу напомнить о первой научно-исследовательской работе этого семестра, – начал он. – Перечень тем вы найдёте на стенде перед входом в аудиторию. Работаете в тех же парах, что и в прошлом году. Мисс Бёртон, – взглянул он на девушку, не успевшую озвучить вопрос, – поскольку среди моих студентов только у мистера Арисимы нет соавтора в исследовании, в этом году готовите проект вместе с ним.