Эмили повздыхала и выдала:
– Ну, это я во всём, конечно, виновата. Папа, скорее всего, услышал про тебя и Ворона. Испугался большого зверя и написал в Управу письмо. Они и объявили в розыск, поэтому я пойду завтра в город, найду кораблик и поплыву к Великому Орлу. А Вы поедете, наконец, домой.
Последние слова утонули в тяжёлом вздохе и всхлипе.
Покорённый этой фразой и тихим голосом подружки, Костя, собравшись с силами, выдал:
– Ты что же это, думаешь, что странствовать в одиночестве безопасно?! Или у тебя сложилось мнение обо мне, как о распутнике и предателе?..
Он посмотрел на неё и, увидев широко раскрытые от надежды глаза, воодушевился строго продолжив:
– У меня опустились руки от твоих оскорбительных слов. А ты, девушка взрослая, не ребенок! – Костя поднял палец. – Думаешь, сделаться одинокой свободной странницей, до первого встречного охотника, за курицами!
Эмили, которая еле сдерживалась, порывисто вскочила и, заливаясь слезами, просто упала на грудь своего спасителя. Конечно, только с ним! Конечно, она очень сильно его обидела сейчас. Конечно, она виновата и никогда никуда не уйдёт одна!
Сквозь слёзы девушка не видела счастливого лица «сильно обиженного» спутника и ухмыляющуюся рожу Ворона. А Девгри просто тихо ржала...
***
Наступило утро. Костя выбрался из палатки и тихо подошёл к Ворону.
– Ну что, как договорились, так и будет. Давай-ка, беги домой, к Яге и Марку. Письмо положил. Пусть думают, что и как. Буду ждать Вас. А пока ты туда и обратно, сплаваем с нашей птицей к её орлу...
Ворон тихо и негодующе хрюкал. Он был совершенно не согласен с глупым маленьким драконом. Но последний на земле дракон требовал уважения к себе, поэтому даже воррум был обязан кланяться Владыке мира...
Ворон вздохнул, посмотрел на эту нелепую человеческую ипостась и, немного подумав, решил:
«Если что, обернётся и прилетит. Самка рожать не собирается, и дракону в этом мире не угрожает ничего... даже яд королевской кобры».
***
Солнце давно стояло в зените, когда ребята, наконец, спустились вниз в приморский посёлок. В этом уголке мира, отделённом от основного плато горами, и, омываемым тёплым морским течением круглый год, стояла ласковая весна. Летом температура никогда не поднималась выше комфортных тридцати, а зимой не опускалась ниже пятнадцати. Сейчас, когда за горами собирались тучи, и по ночам небольшие водоемы сковывало, пусть не прочным и тонким льдом, здесь расцветали яблони.
Приморский город-порт славился своими купцами, которые ввозили в страну разные чудеса, начиная от невесомого кандагарского плетёного кружевного шёлка, и, заканчивая невероятно лёгким серебряным металлом, который называли люминеем. Однако, Эмили осмотрев расцарапанную Девгри и, поплакав над «несчастным ни в чём не повинным изгнанным из отряда Вороном», приняла единоличное решение спуститься вниз в белый посёлок, а не карабкаться сквозь заросли по бесконечной тропе в сторону города.
Усталые путники без труда нашли единственный в рыбацком поселении трактир и устремились к нему, как косяк рыб прямо в сети. Таверна стояла почти у причала, представлявшего из себя грубо сбитый из досок настил, для прочности, положенный на связанные между собой плавающие пустые бочки. В этом импровизированном порту оказался только один покачивающийся на волнах крупный баркас, чьи круглые, слегка скривлённые бока, заканчивались узким хищным носом. Кораблик, несомненно, мог развивать хорошую скорость и почему-то вызвал у Кости смутное беспокойство и не хорошие ассоциации с 90-ми годами на его многострадальной родине.
Насмотревшись на поскрипывающее судно, ребята, постучав, вошли в полумрак. В зале было немного народа, обыкновенно, являвшегося с вечерней зарёй послушать новости и пропустить пару пива перед сном.
Бородатый хозяин, посверлив пришедших глубоко посаженными маленькими умными глазками, махнул рукой к дальнему столику.
– Чего вам? – грубовато поинтересовался он.
– Нам поесть, помыться и чистую комнату. А там посмотрим, – в соответствии с вопросом, ответил Костя. Он уже решил утром, несмотря на протесты, возвращаться в Ию и там искать корабль к островам Огненного ожерелья. В этом сомнительном месте ему категорически не нравилось.
Хозяин, не торопясь, назвал сумму и, получив половину в залог, отправился на кухню.
Эмили с интересом крутила головой. Таверна постепенно наполнялась народом...
Глава 54 СХВАТКА. Лунный свет (Оксана Лысенкова)
- Какая преинтереснейшая новость! – со всем азартом ученого Оддбэлл взмахнул зажатой в кончиках длинных пальцев жареной фазаньей ногой. Сидящий справа Оберон отработанным движением уклонился от пролетающего мимо предмета. Они сидели в компании Генри и двух новых знакомцев у импровизированной скатерти, роль которой выполняла то ли попона, то ли покрывало, наспех сдернутое с кровати любимой бабушки. В походных мисках перед ними лежали запеченные корневища водяного кустарника тианвы, которые, как уверял Людвиг, весьма полезны для пищеварения. Может быть, и полезны, пробовать змеящиеся отростки в неаппетитной черной корочке кроме самого профессора пока что никто не рискнул. От тушек фазанов, зажаренных над углями, предлагалось отламывать руками, вилки предложены не были по причине их отсутствия. Впрочем, Оддбэлла это нимало не смущало, и, переложив еду в левую руку (уклоняться уже далеко не таким ловким приемом пришлось Марку), он продолжал:
- Вы говорите, воррум? Как нельзя более кстати мы недавно видели целое семейство этих реликтовых ящеров. Взрослого и двух детенышей, вполовину меньше. Может быть, если поспособствовать объединению этих представителей, возникнет новая северная популяция? И да, всадника на ворруме мы имели честь наблюдать в дне пешего пути отсюда. Но одного и едущего в обратном направлении. Если судить по сравнительной величине ящера и всадника, последний с большой долей вероятности был ребенком или карликом. Это значит, существует еще один воррум, приученный ходить под седлом!
- Нет, увы, - поспешил опровергнуть слова ученого Марк, - это Костин воррум возил к нам гостя. Знаете ли, они очень быстро и неутомимо бегают.
- Жаль, жаль, - Оддбэлл покачал головой и обратил внимание на мясо в руке, предусмотрительно отставим миску с корешками в сторону.
После довольно раннего ужина Оддбэлл вытер руки белоснежной салфеткой, с ловкостью фокусника выдернутой из левого верхнего кармана сюртука, посмотрел на нее и, тщательно свернув, переложил в правый нижний.
- А теперь, друзья мои, раз уж волею Творящего мы связны одной целью, позвольте сделать вам деловое предложение: мы перелетим через горы на дирижабле и продолжим поиски по ту сторону все вместе. Только вот куда деть лошадей? – Оддбэлл подпер подбородок костяшками пальцев.
- Я бы, с вашего позволения, - извиняющимся тоном начал Людвиг, - не очень бы хотел преодолевать горы по воздуху. Дело в том, что там, на высоте больше тысячи метров, растет совершенно замечательное растение – высокогорный лунный свет, и я бы хотел созерцать его не в ботаническом атласе, а воочию. Я бы мог взять лошадей цугом и с ними перейти перевал пешком.
Оддбэлл испытующе посмотрел на питона и, звучно хлопнув ладонями по костлявым коленям, обтянутым шерстяными бриджами в фиолетовую клетку, поднялся:
- Хорошо, в ваших словах есть несомненное зерно истины, так и сделаем. Засим позвольте откланяться, завтра через час после рассвета приглашаю вас всех на легкий завтрак, и после наши пути разойдутся.
***
Утром путешественникам был подан омлет по вистлински, тосты из тминного хлеба и ароматные стебли сельдерея. Марк с сомнением посмотрел на свои крепкие пальцы и осторожно взял хрупкую вилочку. К его удивлению, вилочка не сломалась и даже не погнулась.