- Мужчина вытянулся и довольно галантно поклонился - Вудд. Сэмюэль Вудд.

- А я - Оберон Кайтанский, - коротко поклонился коротышка.

- К нам можно просто Маргарет и Леонард, - хозяйка дома широко улыбнулась, - поужинайте с нами. Сейчас муж уложит Эллин и вернется. К сожалению, не могу предложить вам переодеться в сухое, но камин горит, в доме тепло, и ваша одежда быстро высохнет. Можете снять верхние вещи, - она плавным жестом показала на стену за спинами путешественников. Те синхронно обернулись - в стене возле входа несколько крепких сучков было вбито вешалкой и там висела одинокая мужская куртка.

Поймав несколько удивленный взгляд Самюэля, хозяйка пояснила:

- Я не мерзну. Вообще не мерзну. Внутренний огонь не дает мне этого.

Леди Драко мысленно погладила своего внутреннего дракона по голове, уговаривая показать гостям фокус, от которого Эллин всегда повизгивая, хлопала в ладошки. Она допустила частичный оборот, вытянула губы трубочкой и осторожно подула на стоящую на столе толстую желтую свечу. Та немного подумала, затлела и загорелась ровным потрескивающим пламенем. Со второго этажа спустился Леонард.

- Прошу к столу.

Первое время за столом не разговаривали - и гости и хозяева, порядком проголодавшись за длинный тревожный день, молча насыщались. Лишь когда первый голод был утолен, Леонард отхлебнул травяного настоя и, положив по бокам от тарелки крупные кисти рук, словно бы ненароком спросил:

- Насколько вы задержитесь?

Щедро воздавая дань хозяйскому гостеприимству довольным покряхтыванием и покачиванием головы, Сэмюэль вовсю уплетал лосятину. Оберон ел тихо, аккуратно, словно немного смущаясь.

- М-мм? - долговязый повернул к Леонарду жующую физиономию, и, поспешно проглотив, ответил:

- Ровно столько, сколько потребуется для восстановления полётных способностей дирижабля. Двигатель-то перегрели, придётся перебирать, смазку свежую закладывать.

Леди Драко положила на руку мужа длиннопалую ладонь:

- Это было несколько невежливо, дорогой, - и уже к гостям, - Дело в том, что мы не рассчитывали на прием гостей. В доме только одна кровать, не считаю детскую. Можем ли мы вам ее предложить? Мы прекрасно переночуем и здесь, возле камина, если сдвинуть стол, то я сюда помещаюсь, а со мной муж не замерзнет.

- Что вы! Право, не стоит, - настроение долговязого сменилось на лирично-светское, - К чему такие стеснения! Мы прекрасно устроимся в кабине дирижабля, отопление там имеется, а с утра, едва рассветёт, примемся за ремонт.

- Тогда разрешите предложить вам варенья из земляники, прошлым летом она была отменно хороша.

Разговор плавно перетек на прихоти погоды, последние новости “большого мира”, трудности воспитания детей в плане “как удержать чтобы покалечилась напрочь” и прочие околосветские темы. Когда леди Драко украдкой сцедила зевок в ладонь, Оберон поднялся:

- Да-да, действительно, ужин чудо как хорош, но пора и честь знать. Од… То есть, Сэм, пойдём-ка. Нам ещё печку раскочегаривать.

- Да-да, и то верно! - отозвавшись эхом, долговязый вытер салфеткой губы и ступенчато “разложился”, как складной метр, вытянутый вверх рукой плотника. - Благодарствуем за роскошную трапезу и тепло очага, хозяева. Доброй ночи. Ну… Во всяком случае, пусть хотя бы её остатки будут добрыми.

Чудные гости откланялись и скрылись в непроглядной осенней уличной тьме. Удивлённо покачав головой, Леонард закрыл за ними дверь. Путешественники снова были предоставлены самим себе.

Забравшись по лесенке в гондолу и плотно закрыв люк, стали торопливо готовиться ко сну. Промозглый влажный воздух не особо располагал к философствованию. Оберон полез в кладовку добывать надувные матрасы и одеяла, а Оддбэлл открыл газовый вентиль и разжигал форсунку отопителя, щёлкая кресалом и тихо бурча после каждой неудачной попытки.

Наконец удача улыбнулась ему, и форсунка низко загудела, раскаляя выходное сопло и выталкивая в помещение живительное тепло. Через четверть часа небольшая гондола изнутри напоминала температурой оазис Поющей пустоши, а путешественники, откинув в стороны оказавшиеся ненужными одеяла, уютно посапывали на своих матрасах.

****

Утро встретило их, проснувшихся и зевающих, абсолютной тишиной замершей долины под хмурым свинцовым небом. Ни дождя, ни ветра не было, только примятая трава да стремительно убывающий ручей напоминали о вчерашнем светопреставлении.

Наскоро умывшись, воздухоплаватели разогрели консервы прямо на корпусе отопителя, позавтракали и, облачившись в рабочие комбинезоны, принялись за работу. Ключи, отвёртки, пассатижи замелькали в распахнутых створках двигательного отсека. Загремела жестяная маслёнка, воздух наполнился густым ароматом свежего смазочного масла. Оберон выполз из отсека, и, вытирая ветошью руки, открыл входной люк для проветривания.

Воздух за бортом по-прежнему был прохладным и влажным, но он был свежим, и в этом было его неоспоримое достоинство...

Ремонт занял без малого четыре часа. К полудню друзья сложили инструменты, закрыли отсек, отмылись, разогрев ведро воды, принесенной из превратившейся в прежний обманчивый ручеек реки, и отправились прощаться с хозяевами одинокой горной усадьбы.

Прощание тоже было недолгим. Драконы были доброжелательны, но лаконичны. Напомнив под конец о строжайшем сохранении тайны горной долины и получив горячие уверения со стороны Оддбэлла и спокойное обещание Оберона, затворники напутствовали путешественников коротким пожеланием удачи и корзинкой, полной солонины, сушёных овощей и фруктов, а затем исчезли за грандиозными воротами своей усадьбы.

Воздухоплаватели же, опробовав свежеперебранный двигатель, остались вполне довольны, и, освободив верп от старой коряги, в час пополудни отправились продолжать своё удивительное путешествие.

****

Эмилия проснулась от того, что теплая уютная подушка, на которой она лежала, бессовестно заворочалась, поднялась и утопала куда-то в начинающийся рассвет, оставив после себя жесткую даже через спальный мешок землю и все больше усиливающееся любопытство – для того, чтобы наскоро полить кустики и вернуться, Костя отсутствовал слишком долго. Окончательно дрему мигом прогнал короткий вскрик парня и громкий плеск воды. Девушка на четвереньках выскочила в низкий палаточный вход и кинулась к берегу озера, поднимаясь на ходу, словно репетировала будущие взлеты. Посадка оказалась жесткой – голыми коленями на приозерные камни.

- Костяяяя! – отчаянно закричала девушка, но бурлящая вода ей, естественно, не ответила, постепенно превратившись в темную гладь. Эмилия подскочила и, размахивая руками, с воплем «Держись!» попыталась самоутопиться, совсем забыв, что плавать умеет чуть лучше, чем никак, но была выволочена из ледяной воды бдительным Вороном.

Ящер оттащил ее за шиворот рубашки в палатку и придал ускорения внутрь тяжелым хвостом. И не выпустил, несмотря на слезы ручьем, пока насквозь мокрая девушка не переоделась в сухую рубашку и штаны. Наскоро нацепив на себя то и другое, Эмилия снова подскочила к самой кромке воды. Ворон, настороженно поглядывая на все еще плачущую подопечную, осторожненько подцепил ее когтем за воротник куртки и усадил рядом с собой.