Мужчина осмотрелся. Вокруг него на желтой, давно сгоревшей под лучами жестокого солнца траве, лежала огромная долина. Напротив, ровным, застилающим горизонт каменным забором возвышалась стена, в которой высеченными в скале башнями высились огромные фигуры.

Послышался шорох. Илья обернулся и увидел, как среди исчезающих ночных облаков, закрывая своим телом поблекшую Венеру, к нему приближается человек. Высокий и жилистый, он не был похож на воина-богатыря, но за ним, клубясь чёрными нитями серпантина и вскипая густым туманом, в котором явственно проступали багровые всполохи огня, шла сила.

«Словно дракон в рогатом шлеме-черепе», — подумал Илья.

Но тут «дракон» поднял руку и, улыбаясь, показал путникам авоську, из которой торчали банки с кока - колой и лепешками.

Кроваво - красный силуэт на миг мелькнул в голубом небе и исчез.

В этот момент мальчишки вылезли из палатки и, увидев пришедшего, вмиг выхватили у него банки сладкого напитка.

— Словно щенки, — почему-то подумал Илья.

Светало стремительно.

В надежде спастись от встающего безжалостного светила угольно - чёрный силуэт опоздавшей спрятаться до восхода мыши метнулся в единственную в округе пещеру-палатку.

Близнецы, заметив добычу и толкая друг друга, ринулись было в проход, на ходу поливая себя приторно - шипящей колой. Мышь нервно пискнула, узрев новую угрозу.

— Эй, мужики, оставьте в покое крысу. Любая тварь, которая просит о защите, обязана ее получить. Она сгорит заживо, если не спрячется. Поверьте мне, это страшная смерть, я точно знаю!

Илья посмотрел на небо. Легкий утренний ветер разогнал безжизненные клочья ночного тумана, и бесконечность над ним окрасилась прозрачной невесомой лазурью.

«Какой он дракон? — мелькнула навязчивая мысль. - А если и дракон, то что? Наш он! Советский! Коммунист!»

Богатырь выровнял неровно бившееся сердце и шагнул вперёд!

Глава 19

Хроники особого отдела 2

Глава 3.4. Что мы ищем?

— Не пройтись ли нам к стене? Она древняя, как старый мамонт, и знаменитая, как пропавший в пустыне Сахаре римский легион! Я хочу показать вам монастырь, могилу и фрески, — не поднимая головы, озвучил план на день товарищ полковник. Он возлежал на холмике, заботливо предоставленном для начальника особого отдела в качестве подушки.

Остальные тоже были заняты делом. Жующие горячие лепешки с кислым овечьим сыром и весьма довольные жизнью близнецы в такт словам закивали, всемерно выражая одобрение планам начальства на активный отдых.

— А что за монастырь, Ян? Вроде же тут мусульмане? — поинтересовался Пётр.

Едва приподнявший голову с холмика Ян тут же уложил ее обратно и принялся повышать культурный уровень подчиненных:

— Изучавший горы Гиндукуш в 827 году корейский монах Хуэй-Чжао отметил, что правитель этих мест поклоняется Будде. Ранее область Бамиана считалась центром зороастризма. А ислам проник в долину с приходом Газневида где-то в 9 веке. Да и монастыри — это места, в которых живут люди, поклоняющиеся определённым богам. А богов… их как грязи на колёсах лендкрузера.

Мальчишки хихикнули. Илья вздыхая, молча пошел собираться. Ему смеяться не хотелось. У него болело где-то глубоко внутри. Приснились серые бабкины горы. «Не к добру», — уверенно шептал рассудок.

Через час туристы бодро подошли к стене и, забравшись по выщербленным временем ступеням, оказались на каменном балконе – площадке перед дырой, зияющей чернотой бесконечной ночи.

— Вход, — сообщил их неунывающий проводник.

Отверстие в скале охранял худой старик с темной, покрытой бородавками кожей. По его лицу ползали вездесущие мухи. Аксакал не обратил на пришедших никакого внимания. Проходивший мимо Илья осторожно переступив через торчащие в проходе сухие ноги, дотронулся до сморщенного желтого плеча, с которого сползла старая тряпка.

— Отец? — сидящий не подавал признаков жизни.

— Ян, он жив? Может ему помочь чем, спроси, — обратился богатырь к приятелю.

Последний скорбно посмотрел на друга и злым, каким - то свистящим шепотом произнёс:

— Ты вообще соображаешь о чем просишь? Нам это не надо! От многих знаний - много горя!

Но тут старик вздрогнул, разлепил серые от старого гноя веки и живыми чёрными блестящими глазами посмотрел на пришельцев. Мухи взлетели и громко жужжа напали на стоящего рядом Илью. Старик заговорил:

— Родились в начале начал два духа-близнеца. Один был добрым. Второй — злым. Один был глупец. Второй — умник. Кто изберёт путь праведника? Кто упадёт?

Ян нахмурился.

— Это не те Близнецы, старый дурак, — услышали горы.

— Ты не почитаешь Мазду, не воспеваешь Амеша Спента, не тебе решать, — сказали в ответ старые камни пещеры.

— Это не те Близнецы! — грохот камней, упавших в ущелье, стал слышен у майдана.

— Не кричи, я слышу, враг Дэвов, но не тебе решать…

И тут Ян без взмаха ударил старика ногой в грудь. Спор прервался. Где-то неподалеку с вершины сорвался еще один камень и покатился, гремя, по склону.

Когда настырные насекомые, жужжа, вновь уселись на камни в преддверии пещеры, Илья увидел только детей.

— А где старик? — спросил он, испуганно оглядываясь назад.

— Какой старик, па? — удивлению мальчишек не было границ.

На каменной, выжаренной солнцем площадке до белизны, не было ни души.

Солнце, ослепительно ярким пучком острых лучей, насквозь прокалывающих тела своим огнем, отчаянно, пыталось ужалить стоящих, осмотрительно отодвинутых заботливой рукой отца от входа.

Ян злобно посмотрел на богатыря, перевел взгляд на его вспотевшее потомство, вздохнул, почесал нос и подмышку, хрюкнул, явно проглотив ругательство, а потом громко и четко выговаривая каждое слово, будто минуту назад здесь в самом деле никого не было, начал:

— Окружённая практически непроходимым скалистым Гиндукушем — недружественным преддверием Памира и Тибета - как в глубоком бассейне, лежит, ежегодно расцветая по весне маками и ирисами, долина Бамиан.

Голос Яна отразился от скалы, взвился вверх – и мягко растекся по каменной площадке, погружая слушателей в давние, очень давние времена…

...Горы, за тысячелетия изрытые людским старанием, давно превратили окружающий пейзаж в странный, похожий на рваный орнамент кружева, рисунок. Многочисленные пещеры комплекса старых монастырей переходят от шумерских монахов с их императором - полубогом Энмеркаром к огнепоклонникам и далее, без конца.

Здесь отметились почитатели пророка Зардешта, которого греки назвали Зороастром, Сыном Звезды.

Евсеи писали свои странные речи и проклинали пришедших им на смену толкователей священной книги праариев — Авесты.

Наконец, видимо начитавшись арийских былин, кто-то высек пять скульптур Будды: гигантскую-стоящую, потом лежащую, сидящую, маленькую идущую и, ещё одну, тоже гигантскую. Между этими памятниками, среди бесконечных галерей, пещер и ниш, можно встретить старые фрески — целые книги, давно предлагающие нерадивым потомкам прочитать оставленные на них письмена…

Он вздохнул и остановился напротив расписанной чёрной от старости охрой стены.

— Ну ваще, ты даёшь, — восхитился любознательный Павел.

— Как наша грымза-истеричка Гарпия Лоренс, — хихикнул Пётр.

— Преподаватель истории Британских островов, — поправил Илья.

Отнюдь не польщенный сравнением Ян только выразительно возвел глаза к вершинам гор. Но злиться по таким мелочам он не умел, не считал нужным. И вообще, можно же качественно посчитаться?

— Двигаемся живее, запоминаем проход, ещё минут десять, тут уже недалеко… На месте садимся, перекусываем, осматриваем могилу, — экскурсовод, не обращая внимание на нытьё и выразительные вздохи, тащил туристов в глубь горы.

— Не видели мы, что ли, старых костей, — мальчишкам было немного жутко в этих душных, пустых тоннелях.

— Там нет костей. Там могила. Я про кости не говорил, — хмыкнул проводник.