***

Аккуратно обходя высокие пики гор, дорога уходила на восток. Четыре грустных товарища из далекой страны второй час тряслись в кузове лендкрузера, какого-то первого, ветхого года выпуска. Лендкрузер скрипел на поворотах и подозрительно чихал при разгоне, а скрежет и грохот при попадании на очередной ухаб или выбоину наглядно свидетельствовали: скоро машина может просто рассыпаться на детали.

Местность вокруг тоже не радовала путников. Никаких пасторальных английских картинок, наоборот, на всем протяжении до линии горизонта она была унылой, серой, и сплошь усыпанной каменной оскольчатой крошкой разной величины. Усталые глаза напрасно искали на этой равнине хоть клочок зелени, хоть блеск случайного озерца. Ничего, только серость и камень, камень, камень – до бесконечности.

Густонаселенная часть страны была чуть поживее – она встретила путешественников многочисленными, остро пахнущими мускусом отарами, а также худыми, высокими, одетыми в мешковатые штаны и подобие российских телогреек, пастухами.

Люди имели почти чёрный, обветренный жгучим солнцем и колючим ветром, цвет кожи. Их согнутые трудом спины привыкли кланяться. Но гордый взгляд пронзительных карих глаз, говорил прибывшим о свободолюбии народа, издревле населявшего эту не слишком гостеприимную страну.

Почти все были вооружены. У некоторых за спиной висели ружья, которые могли бы стать лучшим экспонатом у какого-нибудь коллекционера древностей. Но у большинства на плече висел банальный АК -47.

Впрочем, скоро путникам стало не до наблюдений. Тойоту швыряло на выбоинах и колдобинах от одной стороны дороги к другой так, что порой машина перепрыгивала глубокую колею, но только для того чтобы тут же попасть в более глубокую, соседнюю.

— Ян, в этой проклятой стране никто не думает чинить дороги? — с трудом ворочая пересохшим языком, спросил Пётр.

— А зачем их чинить? — поинтересовался весьма бодрый проводник. Его дикая тряска почему-то не вымотала, он был свеж, аки майская роза и лучился улыбкой, будто ядерный реактор средних размеров.

— Это горцы, они дикие, — попытался объяснить брату, хрипя высохшим ртом, Павел.

— Не надо лезть со своим уставом в чужой монастырь, дети, — грустил Илья.

Навязанная, хоть и долгожданная поездка за приключением, не нравилась никому.

***

Спустя пять бесконечных часов тряской езды машина, проделав двести километров пути от Кабула, вдруг резко свернула и поползла вниз, туда, где темной ниткой блестела лента мутной реки.

К этому моменту вымотанные и почти полностью засыпанные пылью путники пребывали в забытьи, странном состоянии не то бреда, не то ступора, выйти из которого, казалось, не мог уже никто.

Водитель притормозил на холме и прокричал:

— Эй, хоридж! (Эй, иностранцы!)

Никакого шевеления под чёрным, растерзанным беспощадным ветром и песком тентом он не уловил. А потому остановил машину и, аккуратно сняв с шеста привязанный кусок рваной ткани, громко повторил, скептически осмотрев в кузове внедорожника пассажиров:

— Эй?

Одна из фигур зашевелилась, потянулась и ... водитель даже не понял, как рядом с ним оказался только что лежащий без движения человек.

— У-у! Бача-и шурави - хэйли хуб! (Советский парень - очень хорошо!), — восхитился он.

Потом поднял руку и показал вниз, где чернела под исчезающим светилом долина:

— Бамиан!

***

Афганистан. Странная и дикая страна. Именно через нее в Индию придёт буддизм. Именно здесь ровно стучит сердце самого загадочного исламского течения — суфизм. Говорят, отсюда разошлись в разные стороны двенадцать Израилевых колен. Именно в этой стране находится самый древний город в мире — Балх. В нем родился Заратустра и Авиценна. А ещё Афганистан связан с таинственными бактрийцами, улетевшими в далекую Петру на своих коврах-самолетах...

Переполненный дервишами, фокусниками и странными чаровниками змей, имеющий связи с тибетскими йогами, богатый легендами о Гиперборее и Шамбале, неграмотный, озлобленный, работящий и нищий Афганистан. Перекрёсток великих путей. Таинственный. Архаичный. Связанный сверхъестественными силами Сидхи. Только здесь сохраняются зловещие легенды йезидов о Семи Башнях Сатаны. Рассказывают также, что где-то в этих краях, в Хорасане, Ной, покинув ковчег,спустился на землю после потопа. Здесь появилась и выросла секта Павлина, превратившаяся в далеком Туманном Альбионе в масонскую ложу и трансформировавшуюся в двадцатом веке в Бадельберский клуб. Говорят, что Афганистан посещал Иисус Христос, прозванный Юс Асафом.

Перечёркнутая цепями гор, выжженная, никогда никем не завоёванная степь. Страна на которую претендовали и Великий Александр, и Чингиз-хан...

***

Долина, представшая в лучах умирающего заката, показалась огромной. Где-то далеко по кромке каменной гряды темнели фигуры знаменитых Будд. На небе уже появились первые звёзды, и вид на долину с горы напоминал обрыв, дно которого скрывал сумрак.

Между тем путники начали спуск. Почти сразу дорогу пересекла небольшая река, а потом и огромный караван верблюдов, появившийся из-за каменной гряды и напомнивший близнецам сказку Али-Бабы. С величественной неторопливостью корабли пустыни шествовали по своим делам – не замечая всякие презренные мелочи типа грузовиков и людей. Качались лохматые тела, переступали округлые копыта, с бесконечным равнодушием смотрели вдаль рыжие морды…

Пришлось задержаться.

— У верблюда два горба, потому что жизнь борьба, — философски заметил товарищ полковник.

Наконец, машина с урчанием заехала во двор при огромном глинобитном… параллелепипеде. Площадка перед зданием оказалась заполненной автобусами, грузовиками и непонятного цвета легковыми автомобилями, одинаково древними и одинаково грязными.

— Приехали! — громко сообщил команде Ян. — Выметайтесь из машины!

— Где мы? — поинтересовался Илья, вытаскивая рюкзаки.

— Отель имени Ходжи Насреддина, — хихикнул авантюрист. — Для друзей и родственников - «Мехманхану». Ничего не меняется в подлунном мире... Пошли. Поедим и уйдём подальше, на травку. Здесь спать нельзя. Тут блох больше, чем звёзд на небе...

Он перешагнул порог и, подойдя к хозяину постоялого двора, поклонился. Потом приложил свою руку к его груди, а в ответ хозяин прислонился к нему щекой. Обменялись рукопожатиями. И только потом заговорили…

Время текло, как кисель. Притихшие мальчишки с удивлением слушали чужую неторопливую мелодичную речь. Совершенно непонятную, увы.

— Пап, о чем они говорят?

Илья снял шляпу, почесал поскрипывающий от песка затылок и раздумчиво сообщил:

— Здороваются. Как жизнь? Как дела? Сразу-то не поймёшь. Восток оно дело тонкое...

Это «здороваются» затянулось еще на пять минут… потом на десять… потом…

Только через полчаса, заплатив смехотворные 800 афгани за всех, Ян рассадил оголодавшую компанию на ковре за низким столиком. Закрытая темным одеянием и похожая на чёрную мумию дама с поклоном принесла очень вкусный плов и обжигающий чай, с маленькими кусочками похожего на карамельки коричневого сахара.

Поели.

Сытная еда после долгого пути почти моментально склеила веки и отяжелила голову. И ближайшие коврики разом показались невозможно уютными и даже мягкими… а предупреждение начальства о блохах – такими неважными. Спааааааать…

— Ну пошли. Нам палатку ставить. Тут недалеко. Место нормальное. Там и умоемся, — начальник особого отдела растолкал засыпающих мальчишек.

Ненадолго впрочем.

Когда поставили палатку, близнецы спали...

***

Илья проснулся с первым робким лучом, проникшим в палатку через крохотную дырочку в потолке. Желто - золотой горячей накипью он, медленно, расползаясь внутри помещения, попытался влезть прямо в нос спящего. Богатырь сморщился и поторопился вылезти из-под полога. Чихал он громко и будить уставших от бесконечной дороги мальчишек не хотел.