В дубовой чаще было сумрачно из-за густой листвы, и в то же время - душно: я чувствовал, что спина и шея стали мокрыми от пота, но всё равно продолжал следовать за прихотливыми извивами ручья и вскоре напоролся на ещё одни развалины. Трудно сказать, чем они были раньше: целым остался лишь небольшой кусок сплошь покрытой лишайником стены и несколько ступеней спускающейся вниз лестницы, которую прикрывал обвал... Обозрев это запустение, я уже собрался идти дальше, но, заметив среди серых комьев земли рыжую от ржавчины пластину, тут же вцепился в неё, как клещ. Расковыряв и разгрёбши землю вокруг своей находки, я понял, что нашёл рассыпающийся в железную труху шлем, вместо навершия украшенный здоровенным шипастым гребнем. Воины известных мне ратей ничего подобного не носили, а я, недоумённо покрутив свою находку в руках, понял, что вместе со шлемом вытащил из земли и его давнишнего обладателя - из-под решётчатого забрала на меня скалился лишившийся нижней челюсти череп. Я оторопело уставился в забитые серой землёю глазницы - покой мёртвых нарушать нельзя, тем более, если они не получили надлежащего похоронного обряда... А этого безвестного воина конечно же никто не хоронил - уцелело лишь то, что было присыпано землёй, а тело по косточкам растащило либо лесное зверьё, либо падальщики-вурдалаки: мерзкие и довольно трусливые твари, они свирепели от запаха крови, а, объевшись человечины, могли напасть на женщину или ребёнка...

Я осторожно положил свою находку на ступень и принялся рыться в карманах в поисках откупного и, поколебавшись немного, положил пере черепом начавшую черстветь хлебную корку.

- Прими и прости, что потревожил.

Где- то вскрикнула одинокая птица и я мимовольно поёжился, а затем, ещё раз взглянув на давно обратившегося в прах воина, поспешил вернуться к ручью - его весёлое журчание немедля разогнало внезапно накатившую на меня тоску и я направился дальше... Ещё через полчаса перед моими глазами оказалось лесное озеро - его воды казались ярко-синими из-за отражающегося в них неба, а пологие берега состояли из мелкого жёлтого песка. К этому времени я уже изрядно вспотел и запарился, да ещё и измазал руки ржавчиной с землёю, так что решение искупаться пришло немедленно. Быстро сбросив одежду, я с разбегу плюхнулся в прозрачную воду. Отцы уже научили меня плавать, так что на мелководье я плескался недолго. Вскоре меня потянуло на глубину - там я нырял и плавал без всякого страха, как вдруг мышцы на моей левой ноге свела острая боль. В тот миг я не испугался - скорее, удивился, но тут судорога скрутила и вторую ногу. Растерявшись, я ушёл под воду с головой, но всё же вынырнул, отплёвываясь, и тут же усердно заработал руками, но ставшие непослушными ноги отяжелели и теперь тянули меня на дно... Я отчаянно пытался удержаться на плаву, но не тут-то было - из-за бестолкового барахтанья я лишь наглотался воды и выбился из сил. Ещё миг - и озёрная гладь сомкнулась над моей головой, а перед глазами у меня поплыли разноцветные круги. Лишившиеся воздуха лёгкие словно огнём пекло - не выдержав, я вздохнул, но вместо воздуха мне в рот потекла вода... И тут что-то большое с силой вытолкнуло меня наверх: оглушённый и полуослепший, я отчаянно вцепился в неведомого спасителя - мои пальцы утонули в густой шерсти, а пришедший мне на выручку зверь поплыл на мелководье. Ещё через минуту мы были уже на берегу. С трудом разжав пальцы, я повалился среди редкой травы и меня начало рвать водой...

Уже пустой желудок сжался в последний раз, и я дрожащей рукою вытер выступившие на глазах слёзы - лёгкие по-прежнему нестерпимо болели, но теперь меня просто таки трясло от холода, а голова непрестанно кружилось. Вытащивший меня из воды зверь вновь оказался рядом - пристроившаяся возле серая громадина лизнула меня в щёку и я, повернув голову, встретился взглядом с большим пепельным волком. Сидящий подле меня зверь недовольно заворчал, показав мощные клыки, но уже в следующий миг ворчание прекратилось, и зверь выжидательно посмотрел на меня.

-Спасибо...- выдавил я из себя. И, вновь почувствовав головокружение, закрыл глаза. Страха во мне не было - если бы волк хотел меня загрызть, то сделал бы это уже давно, к тому же - именно Железный Волк является покровителем нашего отряда... Словно бы подтверждая мои мысли, зверь придвинулся ближе - его влажная шерсть защекотала мне плечо, и я уже без всякой опаски прижался к нему, обняв своего спасителя за шею. Из горла волка вновь раздалось низкое хриплое ворчание, но потом он, повернув голову, стал деловито вылизывать мне лицо и шею...

Когда я немного пришёл в себя, волк, вызволившись из моих рук, деловито потрусил к сброшенной мною одежде. Аккуратно подобрав зубами куртку, вновь подошёл ко мне и положил её у моих ног. Тихо заворчал. На жарком солнышке его шерсть уже высохла и оказалась не столько пепельной, сколько седой - передо мною был матёрый одиночка, но, тем не менее, я вновь огладил его и, кое-как поднявшись, поплёлся к своим пожиткам. Намёк зверя был более чем прозрачным, да и в лагере меня, наверное, уже обыскались.

... Пока я одевался, волк сидел неподалёку - вывалив язык, он внимательно наблюдал за каждым моим движением, а когда я собрался, зверь немедленно потрусил вдоль приведшего меня к озеру ручья. Пару раз он оборачивался, точно проверяя, иду ли я за ним, но я и не думал отставать - поведение волка было настолько человеческим, что у меня не было даже тени сомнений в том, что его послал на помощь покровитель "волколаков". А ещё мне думалось, что хорошо бы было, если б волк не остался на опушке, а пошёл бы со мною в лагерь - вот удивились бы отцы, увидав подле меня такую громадину!.. О том, что за неосторожное купание мне может и влететь, я как-то подзабыл...

Обратный путь вдоль ручья мы с волком проделали без всяких происшествий, но когда из-за деревьев показалась первая, увитая виноградом башня, зверь неожиданно рванул вперёд и скрылся в тёмном проходе.

- Постой! Ты куда? - мой оклик не произвёл никакого впечатления на зверя, и я тут же бросился за ним. Споткнувшись, о лежащие у входа камни, я едва не влетел в проход носом вперёд, как тут рядом со мною раздалось.

- Что ты топочешь, словно лось, волчонок?.. Разве я сам не учил тебя тому, как следует двигаться?

Услышав хриплый бас Брунсвика, я всё-таки не удержался на ногах, и сел прямо на покрытый каменной крошкой пол. В башне не было никого, кроме неспешно одевающегося старшого, но я всё-таки спросил.

- А где же волк?

Брунсвик нахмурил свои густые, начавшие седеть брови.

-Какой такой ещё волк?

- Ну... Такой большой, пепельный... Почти седой. - Я продолжал недоумённо озираться, а Брунсвик огладил свои пепельные, с сединою усы.

- Нет здесь никаких зверей, Виго...

И тут до меня дошло...

- Ты волколак, старшой ?! Всамделишный? Как в сказке?

Брунсвик оправил куртку, потуже затянул ремень.

- Присядем ка на ступенях снаружи, волчонок. Разговор у нас будет долгий...

Поняв, что Брунсвик не сердится на меня, я прямо загорелся в предвкушении обещанной истории, но старшой, как всегда, не торопился с началом рассказа. Несколько минут он молчал, точно собираясь с мыслями, потом снова неспешно огладил усы и лишь после этого заговорил.

- Теперь волколаков чаще поминают в сказках да дурацких байках, но история, которую ты услышишь сейчас, не только полностью правдива, но и страшна. О таком рассказывать тебе рановато, но поскольку одну тайну ты уже узнал, будет лучше, если всё остальное ты тоже услышишь из первых уст... Ещё не так давно такие люди как я не были чем- то особенным. Волколаки и умеющие оборачиваться медведями бэры никогда не любили обосновываться в больших и шумных городах, где люди буквально ходят друг у друга по голове, но в деревнях мои соплеменники встречались не так уж и редко, а сельчане чаще всего знали о том, с кем живут бок-о-бок. Самые пугливые остерегались нас, но большая часть относилась к такому соседству спокойно. А ещё к моим соплеменникам частенько обращались за подмогой, ведь волколак и заблудившиеся в лесу дитё быстрее найдёт и со своими серыми братьями договориться, чтоб те деревенскую скотину не резали...