— Не так быстро, друг мой! — Хмыкнул я, неторопливо всаживая еще одну пулю на сей раз уже в левое плечо гоблина. Третья легла в правое несмотря на протестующие вопли и демонстративно отброшенный подальше лук. Ну так, в качестве компенсации за недавнюю попытку моего немотивированного убийства и дабы не пытался подобравшегося поближе псионика, который намеревался его разум наизнанку вывернуть, отравленным кинжалом тыкнуть. Ведь кинжал у него был, и даже не один, а два. Истекающему болью, страхом и злобой зеленушке хотелось засадить мне его в бочину до зубовного скрежета. Даже легкого прикосновения к разуму этого ублюдка, сейчас искренне обижающегося на меня в стиле: «а нас-то за шо⁈», хватало дабы его намерение просто нельзя было не заметить. — И не надейся, сразу не убью…Хотя и мучить не буду. Не специально, по крайней мере.
Мечник весьма активно задыхался, скребя ногтями землю в агонии. А размалеванный хозяин волшебной булавы так и вообще последнего разума лишился, ну в том смысле, что всякая мыслительная деятельность у него прекратилась, даже рефлекторная, та которая отвечает за процессы дыхания или там сердцебиения. Хм или это не мыслительная, а нервная? В любом случае, я её чувствую и способен опознать, и в этом теле её нет, а значит оно труп. И даже не ходячий, тех судя по залитой в башку базе знаний и умений, моя псионика тоже воспринимает, пусть гораздо хуже и совсем не так, как живых. Шаман же как возможный источник информации, увы, тоже не котировался, поскольку уже умирал от потери крови…А вот догрызающий его сенбернар-мутант чувствовал себя с каждым проглоченным килограммовым шматком гоблинского мяса все лучше и лучше. Боль отступала, тело наливалось силой, шерсть на выжженной проплешине отрастала буквально на глазах и даже стрела, торчащая в боку, потихонечку стала нарастающими тканями выталкиваться! Монстр, пусть и воспринимающий себя благодаря моей магии относительно обычной собакой, все равно оставался монстром, и дорвавшись до плоти разумного существа, по сути своей малоотличимого от человека, он не только выздоравливал, но и становился сильнее!
Воющий и брыкающийся гоблин проявил свое новое защитное умение — зловоние! Оказывается вблизи эти зеленые коротышки пахли подобно закоренелым обитателям теплотрасс, которые мылись если не в позапрошлом месяце, так в прошлом году. И тем вызывали у нормальных людей инстинктивное желание держаться за пределами «ауры», окружающей данных субъектов в радиусе пары метров. Однако я страдания своего носа мужественно превозмог, и пленник был безжалостно оттащен за последнюю здоровую конечность к дереву-людоеду, которое потихоньку просыпалось. Дабы я мог в спокойной обстановке свой резерв восстановить, и чтобы с утилизацией трупа потом долго не возиться. Конечно, я мог свое решение о его судьбе изменить по результатам ментального допроса, но…Но почему-то мне не думалось, будто зеленому коротышке повезет. То ли слишком хорошо себя знаю, а то ли сыграло свою роль ожерелье их человеческих пальцев, которое гоблин таскал на шее. Преимущественно тонких и с цветным маникюром. Женских. Свежих. Причем вряд ли они были срезаны у мутантов, ибо верхние хватательные конечности у большинства из них чуть ли не первым делом меняются в сторону большей цепкости и когтистости. И только развернувшись к его друзьям, у которых могло найтись нечто интересное и полезное, я внезапно понял, что ощущаю нечто странное. Вернее, не ощущаю. Не чувствует тех струек силы, которые во время прошлых побед делали меня сильнее. Вот даже ни капельки. Ни одной.
— Набил максимальный левел всего за пару стычек? Да не…Бред какой-то. — Помотал головой я, а после принялся изучать светящуюся булаву, выглядящую чем угодно, но только не изделием дикарей. Во-первых, была сделана она явно не под малахольных коротышек — слишком велика и тяжела. А во-вторых, неизвестный метал темно-коричневого цвета был покрыт чуть заметными золотистыми узорами в виде каких-то широкоплечих бородатых личностей, менявших мешки на тушки убитых животных, а у гоблинов даже пушка в районе верхней губы не имелось. И как-то я сомневаюсь в том, что эти пахнущие подобно бомжам ребята регулярно бреются до блеска, скорее всего волосы на лице у них просто не растут. — Кажется, в этой игре опыт дают не всем… Вернее, не за всех…Скажите мне, мистер Вонючка, вы и ваши ныне покойные товарищи…Вы ведь не принимали Шёпот?
Оказывается — нет, не принимали, во всяком случае, эти конкретные четверо. Хотя, что такое Шёпот, гоблины прекрасно себе представляли, и даже называли данное явление точно так же, только на своем родном языке, который человек при всем желании полноценно не освоит. Гортань устроена не так. Образы и воспоминания из головы пленника выуживать было одно удовольствие — мы мыслили и воспринимали окружающий мир в удивительно схожем формате, разве только слух и обоняние у зеленокожих коротышек было поострее человеческого и несколько специфическим. Так, например, запах собственного пота они просто обожали и дружно считали таким же непременным атрибутом любых хороших вещей, как человек — чистоту.
Жизнь лучника, которому тетиву уже никогда не натянуть, была с одной стороны скучна и непримечательна, а с другой — ну очень интересна. Родился в большой семье, получал объедки, уроки и подзатыльники, лук осваивал с детства, дабы еду охотой добывать, ибо первые лет десять своей жизни жрать ему хотелось всегда. Вместе с остальными мужчинами племени ходил в грабительские набеги на представителей иных рас или воевал с соплеменниками, которые после своего поражения спокойненько вливались в победившую общину. Ну, те кого не съели и кто не оказался шаманами в жертву принесен.Только вот обитал он в мире, где серый туман был обыденной частью реальности, и был он по меркам гоблинов всегда. Лет сто, а может и больше. Деды дедов погожие ясные дни вроде бы еще помнили, а вот мой пленник солнце своего родного мира видел от силы пару раз в жизни, да и то весьма недолго, поскольку небеса его родины плотно затягивал серый туман. Да и все остальное, за исключением некоторых особенных мест, от оного тумана специально защищенных, тоже в нем плавало. И иногда то, что находится в этом тумане, начинало слышать Шёпот и меняться. Плющило его родину в разы слабее, чем Солнечный во время недавнего катаклизма, да и было это от силы раз в пару лет, но какой-нибудь сосед после такого события вполне мог отрастить себе пасть на пузе и возжаждать мяса ближнего своего куда сильнее, чем раньше, а на месте хорошо знакомой лесной полянки с полезными травами запросто могло появиться болото с пиявками, которые гоблина сжирают за один укус. Если совсем не повезет — пиявки будут разумными и активно пользующимися магией, тогда от них и не отбиться без вождей и шаманов, что приняли хорошие полезные печати и сумели развить дарованное ими могущество. И племя лучника было сильным, очень сильным, самым сильным во всей округе, способным делать налеты на земли людей, гномов, кентавров, кобольдов и даже эльфов, ибо правящая им пара братьев-близнецов, живущая дольше, чем старые большие деревья, достигли почти божественного могущества, заполучив себе аж серебро…
— Пффф… — Не смог удержаться от смеха я, чем похоже вверг допрашиваемого гоблина в искреннее недоумение. Мы не разговаривали с ним, но он благодаря моему ментальному воздействию вспоминал во всех подробностях те или иные моменты свой жизни, а потому отлично понимал, какая именно фигня интересует человека, сумевшего победить его группу. Хм, попробовать что ли полноценное мысленное общение с данным субъектом наладить, а не просто мозги его шерстить? Дарованный печатью пакет информации утверждал, что для опытного псионка это возможно и даже не сказать, чтобы особо сложно. — У меня — золото!
— Врешь! — От возмущения гоблин даже на секундочку забыл, что он тут вообще-то раненный лежит и вообще самым наглым образом допрашивается. — Если бы у тебя было золото, ты бы…Ты бы…Ух!
