«Нужно убить Саладина», — это единственный план, который мне кажется самым верным.

Не станет полководца, не станет и единого Фар-Дарлука. Гвардия Благородного Воителя Востока возможно не дрогнет, но сил от него они больше не будут получать, но сказать легче, чем сделать. К тому же больше времени на размышления мне не дают, так как приближающийся воин скрещивает золотые мечи перед собой, а потом резко разводит в стороны. Волшебный металл при соприкосновении рассыпал во все стороны золотые искры, которые достали даже до меня и попрыгали по каменным плитам.

В следующую секунду противник уже в воздухе, высоко подпрыгнув. Собирается обрушить на меня оба меча, но атака легко читаемая, так что я быстро перемещаюсь в сторону, но при этом делаю в последний момент и остаюсь очень близко. На таком расстоянии оппонент не успевает уклониться от пули из психической энергии, что пробивает шею, которая не защищена доспехом. Тело падает на землю, а пространство каменной арены, на которой мы находимся, освещается светом новых золотых мечей. Теперь вся Золотая Стража Веры готовится на меня броситься, а это почти два десятка молодцов, аура которых не показывает ни грамма страха или неуверенности.

Так и происходит, когда уже трое бегут ко мне, а остальные заходят с двух сторон. Думаю, кто-то из них так вовсе стремится оказаться за моей спиной. Не похоже, что они будут следовать каким-то рыцарским кодексам чести, этого скорее можно было ожидать от воинов орденов Алчного Побережья, хотя тоже не факт. Внутри Башни Испытаний больше ожидаешь уловок и коварных ударов исподтишка, чем каких-то правил. Кто победил, тот и прав.

«Этот аспект Башни изменить будет ой как непросто», — думаю я, смотря на Саладина, который остался с тройкой воинов, которая, наверное, самая лучшая.

Начинается светопреставление, когда золотые мечи проверяют прочность псионического барьера, а я больше не собираюсь экономить силы. Именно сейчас всё решится, поэтому будет глупо делать какие-то сбережения в виде сил. «Боевой транс» ур. 3 вновь задает для меня ритм, когда невидимый барабанщик, нет, даже целый оркестр начали исполнять эпическую музыку только для меня одного.

Псионическая энергия собирается вокруг меня в плотный кокон, который я взрываю с использованием телекинеза. Отталкивающая сила разбрасывает воинов вокруг меня, открывая коридор к Саладину. Я бросаюсь вперед на максимальном ускорении, какое мне только может предоставить псионика. Здесь бы навык Бернарда мне очень пригодился, но даже если бы я передумал насчет ассимиляции его души, времени мне все равно не хватило бы на это.

Фигура легендарной исторической личности стремительно приближается, я вижу сияние золотых мечей и отражение этого света от доспехов. Вижу предельно сконцентрированные взгляды, а «Сенсорика» строит в голове картину вообще всех объектов, даже тех, что остались позади. Еще ни разу на первом или этом этаже я не показывал, что могу на самом деле. Всегда сражался в четверть силы, стараясь вырвать победу скоростью, точностью и аккуратностью. Но количество магических кристаллов, поглощенных на минус первом этаже позволяет мне за раз использовать намного больше силы. Думаю, сейчас самое время выложиться.

«Пси-мост» ур. 1, будь он реальным, раскачивался от проезжающих по нему колонн силы, которая изливается из моего псионического источника. Буря голубых огней, фиолетовых водоворотов и психических разрядов покрывает всю арену, позволяя мне воздействовать на каждого присутствующего с невероятной силой. Долго так делать не смогу, но отведенного времени мне хватает на то, чтобы лопнуть титаническим сжатием го́ловы всех моих врагов. Ошметки мозгов и кусочки черепной костей падают вокруг, когда «Продвинутый телекинез» ур. 4 создал смертельное сжатие, и только Саладин пережил мою атаку.

Его покрывает аура золотой арканы, на которую накладывается зеленоватое свечение, словно какой-то металлический налет. Благородный Воитель Востока лениво обнажает красивый меч, похожий больше на рыцарский, чем на скимитары защитников Фар-Дарлука.

— Мы скованы единой верой, единым языком, единой судьбой, — эти слова эхом отдаются у меня в голове, хотя вокруг воет вызванная мною буря. — Это не просто красивые слова или лозунг. Это выбранный нами путь, Север. В Башне Испытаний у нас нет союзников, нас заставили играть в игры на потеху высшим силам, и я сделаю что угодно, чтобы защитить и отвести свой народ в безопасное место. Ради этой цели я готов пойти на всё, совершить любой поступок. Если ты так хочешь изменить Башню, что я могу даже приветствовать, тебе тоже нужно научиться жертвовать всем вокруг себя, иначе тебя ждет крах. Возможно, не здесь, но однажды ты столкнешься с необходимостью выбора, и оба пути будут нарушать твои принципы.

По какой-то причине я не могу приблизиться к Саладину. От него словно исходит встречная волна давления, потоки энергий ударяются, смешиваются, создают хаотичные турбулентные течения. Кажется, великая душа тоже скрывала свои силы, ведь мне кажется, что я пытаюсь сдвинуть гору, а потом я замечаю, что вражеский полководец бросил меч на пол, сжав нечто невидимое между ладоней.

— Видишь это? Хотя, не думаю, что видишь, ведь администраторы запретили тебе касаться плода с Древа Познаний. Чтобы ты вдруг не решил таким образом подобраться к этому сокровищу, они сделали так, что ты не сможешь его ни увидеть, ни даже пощупать, — продолжает Саладин.

Я не понимаю, что происходит. Ведь задача Саладина в том, чтобы защищать Древо и его плод. А раз он у него в руках, то он сорвал его, получается? Стоп, а я ведь не знаю на самом деле его конечную цель победы.

— Так как я уважаю тебя и уверен, что мы еще встретимся на более высоких этажах, то поделюсь с тобой откровением. Я защищал плод только для того, чтобы самому им воспользоваться. Вся пролитая кровь за время прошедших циклов штурма Фар-Дарлука впитывалась корнями Древа Познания, делая плод всё более сильным. И я поддерживал вечную войну, чтобы крови проливалось только больше. Усвой этот урок, Север, ведь тебе тоже придется однажды чем-то или кем-то пожертвовать, чтобы добиться своей цели. А теперь прощай.

Саладин вдруг начинает обрастать красивейшими розами, распускающимися на его теле и доспехе. Бутоны раскрываются, показывая чарующую глубину цветка, в котором пульсируют загадочные энергии. Я вкладываю максимальное количество сил, готовясь остановить Саладина. Всю высвобожденную энергию я сжимаю для нанесения удара, от которого не получится защититься. И понимаю, что не успеваю, так как фигура полководца рассыпается на лепестки роз, то же происходит с его воинами и даже людьми, что защищали своими телами Древо Познаний. Кажется, что Саладин исчезает из Фар-Дарлука, прихватив с собой всех своих граждан.

«Вот черт!» — ругаюсь про себя, но сейчас рано опускать руки.

Фронт псионических сил я сжимаю до меча размером с многоэтажку, поверхность великого оружия сверкает голубым пламенем, словно там сверхсжатая плазма, а потом обрушиваю этот удар по Древу Познания, чтобы оно больше никогда не творило ничего такого, из-за чего другие будут друг другу глотку рвать.

Последователь Мирового Древа объявляет вас своим врагом.

«Да пошел ты куда подальше», — от своей задачи я не отступлюсь.

Впереди теперь море голубого огня, но я различаю пронзенный ствол, а потом пожар пожирает волшебную древесину, навсегда уничтожая Древо Познания.

Я стою и пытаюсь отдышаться, чувствуя головокружение, давненько не приходилось так напрягаться. Кажется, что теперь всё закончено, и второй этаж уже никогда не будет прежним, хотя звучит слишком драматично. Но раздается грохот, подземный зал трясется, а потом за спиной возникает источник яркого пламени. Ричард Львиное Сердце, думаю, уже понял, что Саладин захватил плод и свалил, а я уничтожил Древо, так что нового плода больше никогда не будет. И все шишки сейчас посыпятся на меня, но и я теперь немного злой после выходки Саладина, который, как говорится, переиграл и уничтожил меня, как дешевку.