Соня опустила глаза, заставляя меня напрячься. Удивительно, как быстро меняется мой настрой из-за одного взгляда этой дюймовочки. Я уже полностью в её власти. Я зависим от неё, одержим, помешан.

- Не знаю, - тихо пискнула она и подняла на меня свой взгляд, в котором уже не была того огня воина. – Я ничего о тебе не знаю, Руслан.

- Узнаешь. У нас вся жизни впереди.

Она опустила свою головку, закрывая лицо волосами. Я заправил длинные пряди за её ушки, вновь открывая себе обзор на её глазки. В них виднелась грусть, от которой я хотел поехать на кладбище, откопать Рябина и пиздануть его за то, что он посмел сдохнуть и взвалил на меня проблемы, которые мне не всрались сейчас никак. Меня волнует на данный момент лишь девушка, что стоит передо мной, а не наркотики с борделями.

- Руслан, - произнесла Соня тихим голосом, - давай отложим нашу роспись? Я не готова.

Мой мир рухнул. Разбился на мелкие осколки и вонзился в моё тело, словно насмехаясь.

Нервный смешок вырвался с моих уст.

- Не готова, - повторил я её слова, пробуя их горечь ка вкус. Не приятно. – И когда ты будешь готова?

- Не знаю. Нужно время.

Я кинул, словно соглашаясь, но на самом деле сдерживался из последних сил, чтобы не закинуть её на плечо и не увезти в ЗАГС. Не то, чтобы какая-то роспись сыграла большую роль; просто стало бы для меня подтверждением того, что Соня официально моя. Это мне нужно было, и я почти этого достиг. Но малышка решила переписать мои правила. И как же, блять, не вовремя. Сейчас, когда на каждом углу её ждет опасность, когда я вновь вступил по темной дорожке. Ей лучше будет у меня дома, в тепле и безопасности.

- Хорошо. Я дам тебе еще время, но жить ты будешь у меня.

- Папа будет против.

- Не будет.

Этого идиота я до смерти завалю работой, что он даже забудет, что у него есть дочь. Так я поступал до этого дня, так и продолжу.

- Лучше, если я буду жить дома.

- Мой дом-твой дом, Соня. Разве ты это ещё не поняла?

Она закусила губу, задумываясь о чем-то. Я сдержался, чтобы не закатить глаза. Когда девушка начинает думать - жди беды.

- Всё еще я пока поживу с папой.

Я тяжело выдохнул. Нервные клетки, которые восстановились – лопнули моментально.

- Ладно, - процедил сквозь зубы, - как скажешь.

Она попыталась улыбнуться мне, но заметив моё серьезное лицо, в котором не было и тени веселья, виновато опустила голову.

- Если мы всё решили, то иди к Наде и хорошо выслушай её, малыш. Не пропусти не одного слова, хорошо?

Соня нахмурилась моим словам, но кивнула и вышла из уборной. Я услышал, как в коридоре захлопнулась дверь. Она в палате.

Сжав ладони в кулак, ударил по стене. Старая плитка треснула и маленький кусочек уголка упал на пол. Меня разрывало отчаяние. Вот-вот и Соня была бы моей, но она упорхнула так внезапно, что я не успел её схватить. Я сильно на неё давил? Но по-другому я и не мог. Не мог просто второй раз упустить женщину. Один раз недоглядел и горько поплатился за это. Своей честью, гордостью и авторитетом. Второй раз - этого не случится.

Поздно ночью, когда я уже лежала в постели за чтением очередного романа, я услышала, как входная дверь хлопнула. Резко подскочив, села, прислушиваясь к звукам.

Это был не папа. Он предупредил меня, что останется ночевать в офисе. Весь месяц он был в по уши в работе и иногда мне казалось, что седых волос на его голове прибавилось. Мне тяжело каждый день наблюдать, как папа работает и даже в один из вечером подняла тему про увольнения, на что он грубо ответил мне отказом. Больше я не стала вмешиваться в его жизнь и присматривала за ним лишь издалека.

Ночь, её тишина, её покой были разорваны приглушенным стоном, пронесшимся из другого конца дома.

Сердце моё замерло, пульс, казалось, перестал биться. Настала вновь тишина. Звуки боли больше не повторялись.

Я быстро набросила на себя халат, и дрожа от ужаса, выбежала из комнаты, схватив со стола ножницы. Свет был везде выключен и лишь из-под двери ванны сочилось небольшое сияние. Осторожно приоткрыв её, я замерла. На ванне сидел мужчина. Его голова была откинута назад, глаза закрыты, грудь тяжело вздымалась. Я узнала в этом, не подававшем никаких признаков жизни бледном человеке, Руслана. Я заметила также у него окровавленную рубашку, что прилипла к телу, позволяя рассмотреть мне каждый изгиб его мышц.

- Руслан? – прошептала я, в надежде увидеть от него хоть какие-то признаки жизни.

Он приоткрыл глаза и медленно поднял голову, издав мучительный стон. Ему было очень больно, а мне было очень страшно. Я никогда в жизни еще не видела, чтобы из человека выливалось столько крови. Алая жидкость была везде. Она капала с руки Руслана на пол, окрашивая плитку в красный цвет.

- Я тебя разбудил, - прохрипел он, словно извиняясь.

- Ты ранен. Я вызову скорую.

Я уже хотела развернуться и рвануть в комнату за телефон, но мужчина остановил меня.

- Нельзя. Мне нельзя в больницу, - он говорил медленно, с паузами. Ему это явно давалось тяжело.

Мой взгляд не мог оторваться от крови, стекавшую крупными каплями по белой ванне.

- Нужно остановить кровь.

- Думаешь? – усмехнулся Руслан и сразу же поморщился от боли. Он кивнул на ножницы, в которые я вцепилась. – Разрежь рубашку.

Я повиновалась. Сделав шаг к мужчине, почувствовала, как мои оголенные ноги наступили на лужи крови. Проигнорировав неприятные ощущения, я подошла к Руслану. Рана была на плече. Там находилась самое яркое и большое красное пятно. Я аккуратно разрезала рубашку и кинула испорченную ткань на пол. Из меня вырвался тяжелый вздох, когда я заметила на плече мужчины дырочку. Пуля. В него стреляли.

- Есть водка? – вырвал меня из оцепенения голос Руслана.

- Есть. Но разве лучше не будет перекисью водорода?

- Неси водку. И нож захвати.

Я не стала спорить и выбежала из ванны, чуть ли не поскользнувшись. Оставив по всей квартире окровавленные следы, нашла на полке бутылку и взяв нож, и вернулась к Руслану.

- Давай, - протянул он мне руку, и я вручила ему водку.

Он прильнул к ней и сделал несколько больших глотков, а после содержимое вылил на рану. Я могла только представлять на сколько это больно, но мужчина лишь стиснул зубы, тихо простонав себе в руку.

Забрав у него бутылку, поставила её на стиральную машинку.

- Что мне делать?

Руслан опустил голову, борясь с ужасной болью.

- Тебе нужно вытащить пулю. Самому мне будет трудно это сделать.

Я сжала в руках нож, смотря испуганно на мужчину. Я еще ничего не начала делать, а руки затряслись.

- Малыш, ты ждешь, пока из меня вытечет вся кровь? – его уставшие глаза посмотрели на меня.

- Я боюсь. Я не знаю, как это сделать. Тебе будет больно.

- Соня, девочка моя, мучительнее боли, что ты мне причинила своим отказом, в этом мире просто нету. Я этот месяц потихоньку умирал без тебя, без твоего взгляда, запаха, кожи. Я хочу тебя, девочка. Хочу видеть тебя каждый день, целовать каждый миллиметр твоего тела. Если ты мне этого не дашь, то и жить мне не за чем. Просто добей, потому что я способен взять тебя против твоей воли. И, если это сделаю, то потом пущу себе пулю в лоб за то, что посмел причинить тебе боль.

Руслан пошатнулся и начал падать на меня. Я его подхватила, не позволив упасть. Нож выпал у меня из рук на пол. Тяжелая голова Руслана опустилась мне на плечо. Физические и душевные страдания, потеря крови, вызвало у него внезапный упадок сил. Он тихо простонал и обмяк в моих руках. Я ели устояла на ногах, удерживая крупное мужское тело.

- Руслан, - позвала его я, пытаясь привести в чувства.

Мужчина лишь что-то тихо пробурчал себе под нос. Я аккуратно спустила его на пол, спиной облокотив на ванну. Вскочив на ноги, схватила стаканчик, где стояли щетки, и набрала в него воду. Полила на рану, смывая кровь. Я видела пулю. Она сидела не глубоко. Взяв нож дрожащей рукой, преподнесла его к телу мужчины. Руслан все еще был без сознания, что пугало еще больше. Лишь его тяжелое дыхание давало понять, что он еще жив.