- Предупреди остальных, что, если кто-то посмеет посмотреть на мою невесту более трех секунд-их ждет подобная учесть.

Вернув пистолет Олегу, я вернулся в дом. Моя куколка стояла у окна, что-то рассматривая.

- «На кого она смотрит? На молодых охранников?»

Резко развернув её к себе, я впился в её губы, жадно кусая их, всасывая, поглощая её слюны. Мне нужно, как можно скорее сделать её своей, иначе ревность меня сожжёт, превратит в пепел.

- Ты даже не представляешь, что ты делаешь со мной, девочка.

- Руслан, давай поедим?

Я прекрасно понимал, что она хотела меня отвлечь от себя, но это было тщетно. С первого взгляда на этого ангела, все мои мысли были забиты ей, всё моё тело желало лишь её. Рядом с ней я не хотел ни есть, ни спать, ни курить. Мне нужна лишь она и больше ничего в этом мире мне не сралось.

- Конечно, я не допущу, чтобы ты голодала.

На этот раз решил позволить ей порадоваться своей маленькой победой. Но лишь сейчас, в эту минуту. Ведь сегодня ночью я сделаю её своей и больше не отпущу ни на секунду.

Открыв холодильник, я готов был застонать от своей тупости. В последнее время я был забит делами компании и предпочитал ночевать в городе, в своей квартире. Но, встретив Соню, вся работа пошла к черту. Я должен был перед тем, как привести малышку к себе, забить этот гребаный холодильник едой, но это, как и всё остальное – вылетело из моей головы.

- Будешь яичницу?

- Буду, - пискнула куколка позади меня.

Достав яйца, и положив их на стол, я снял с себя пиджак, закрутив рукава рубашки до локтей. Мельком кидая взгляды на девочку, я наблюдал, как она заинтересованно рассматривала кухню.

- Если тебе не нравится интерьер, скажи, и завтра же приедет дизайнер.

- Мне всё нравится, - замахала она руками, - ничего не надо делать.

Она была там прекрасна что я, засмотревшись на неё, чуть не поджарил яйца, перед этим хорошо их посолив.

Поставив тарелку перед ней, я поднял её легкое тельце, а сам сел на стул, и посадил малышку себе на колени. Она опередила меня, схватив быстро вилку. Я усмехнулся, но позволил ей поесть своими ручками, зная, что после нашей ночи, у неё не будет сил даже встать с кровати без моей помощи, и тогда я смогу вдоволь за ней поухаживать.

Сонечка ела, а я всеми возможными способами отвлекал её. То тяжело дышал в волосы, стараясь успокоить своё возбуждение, то целовал в шею, то в плечо. Проводил языком, оставляя мокрый след на её коже. Она брыкалась, терлась о мой и так уже возбужденный член.

- Соня, - простонал я ей в ухо, прижимая к себе, - хватит ерзать, иначе я не дам тебе доесть эту сраную яичницу.

- Яичница не сраная, а вкусная, - произнесла она, вызывая у меня смех.

- Тогда кушай и не брыкайся.

- А почему ты не ешь?

- Мой ужин будет позже.

- Ну уже поздно, - повернула она свою головушку к окну, где было уже темно.

- Я поем в кровати.

Еще одно её слово, и я сорвусь. Трахну её прямо на этом чертовом столе.

Я сдерживал себя, лишь из-за того, что хотел устроить её первый раз в нашей постели, которую мы с ней будем делить до самой смерти.

Матвей достал мне про Соню всю информацию, что я просил. В её медицинских справках я и выяснил, что моя девочка была еще девственницей. Эта новость возбудила во мне нотки собственника. Я, как можно быстрее желал сделать эту малышку полностью своей. Я стану её первым и последним. Она будет знать лишь мои руки, мои прикосновения. Она будет стонать для меня, будет кончать для меня и будет носить под сердцем моих детей.

Отложив вилку, Соня дала понять, что закончила с ужином. Я подхватил её на руки, неся через дом, и поднялся на второй этаж. Зайдя в свою комнату, поставил свою драгоценность на пол, давая время ей осмотреться.

- Это твоя комната?

- Да.

- А где буду спать я?

- Здесь, - указал я на свою кровать, которая теперь и её.

Моя малышка непонимающим взглядом посмотрела на меня. Я подошёл к ней, хватая за спину и притягивая к себе. Она оказалась прижата к моему телу, которое требовало расслабление, требовало её.

- Руслан, - выдохнула Соня, поднимая веки.

Я один резким движением поднял куколку, удерживая на весу за её маленькую попку. Она испуганно визгнула, хватаясь за мою шею. Девочка не успела ничего сказать, как я положил её на свою кровать, нависая сверху. Требовательно накрыл эти крохотные губки. Руки сами скользнули по её бедрам, заставляя раздвинуть их. Оторвавшись от Сони, я взглянул на её лицо, которое было розовое от смущения, а глаза наполнены удивлением, но в глубине их виднелось желание.

- Расслабься, маленькая моя, - шепчу я ей на ухо, прикусывая сладкую мочку.

Сонечка вздрагивает от моих прикосновений, сжимая мою рубашку на плечах. Она смотрит на меня с такой невинностью, с таким доверием, что я готов положить к ножкам этой принцессы весь мир.

Я набрасываюсь на её губы. Сначала нежно прохожусь по ним языком, а после погружаюсь в её ротик, заполняя его.

- Ты моя, - хрипло проговариваю я, сдерживаясь из последних сил. – Скажи, Соня, ты согласна быть только моей?

Она смотрит на меня с испугом и стеснением, а я голодным взглядом выжидаю её ответа.

- Я не знаю.

Я сжимаю челюсть до скрипа. Её ответ меня не удовлетворил. Принимаю решение выбить из неё нужные мне слова другим способом – приятным.

Маленько, хрупкое тельце подо мной сводит меня с ума. Моя малышка лежит на моей кровати, в моем доме. Я начинаю гладить её тело, поднимаясь выше к её шейке. Мои губы захватывают её. Язык погружается в её ротик, поглощая всё, что она может мне дать. Я чувствую, как её руки упираются мне в грудь, как хватают меня за волосы, пытаясь оторвать от себя. Малышка начинается извиваться подо мной, словно змейка, а я усиливаю захват на её шее, усмиряя Соню.

- Не надо, - её голос дрогнул.

Чувствуя, как по её щеке течёт что-то мокрое, я отрываюсь от девочки, возвышаясь над ней. Из её глазок потекла одна слеза, за ней вторая, третья.

- Вот чёрт, - выругался я и слез с Сони, а затем посадил её к себе на колени. – Прости меня, маленькая.

Малышка тихо всхлипывает, закрывая руками лицо. Я тут же убираю её ладони и начинаю покрывать мокрое личико поцелуями.

- Прости, - бубню я, поглаживая её по волосам. – Я грёбаный извращенец, малыш. Не могу сдерживаться, когда ты рядом.

- Ты хотел меня изнасиловать, - пискнула Соня.

- Нет, я хотел сделать тебе приятно.

- Я не хочу, - мотает она головой.

- Хорошо, хорошо, - прижимаю её к своей груди, чтобы она не убежала. – Я никогда не сделаю с тобой что-то против твоей воли.

Прохожусь руками по её голове, целую в макушку, вдыхая её запах. Сдерживаюсь из последних сил, чтобы не положить малышку на кровать и не овладеть её. Я до безумия хотел сделать её полностью своей. Доказать себе и остальным, что она моя. Но в первую очередь, дать ей понять, что она принадлежит мне. Чтобы в её головушке даже мысли не возникло смотреть на других особей с хуями между ног. Я хотел первым открыть ей мир блаженства и подарить ей первый оргазм.

Хочу услышать её стоны, услышать своё имя, вырывающееся с её уст, когда она будет кончать подо мной. Я всё это хочу до дрожи, но, если я возьму её против воли, то покончу с собой. Лучше буду грызть себе локти, и дрочить, как слюнявый подросток, чем изнасилую свою маленькую девочку. Видеть её слезы – для меня сущий ад.

Я слышу, как Соня успокаивается, как её хрупкое тельце перестаёт дрожать в моих руках. Она расслабляется, пока полностью не засыпает. Тогда я осторожно кладу её на кровать и укрываю одеялом. В моей голове проскакивает мысль, что я тороплюсь очень сильно, но сделать с собой ничего не могу. Хочу засыпать рядом с ней, и просыпаться, чувствуя её под своим боком. Что-то мне подсказывало, что тогда я совсем забью на гребаную работу. Даже сегодня я не выполнил и половины того дерьма, что должен был. Весь день любовался Соней, моей маленькой, которая так смиренно сидела в моём кабинете, как будто она рождена была для того, чтобы быть рядом со мной, быть моей.