Едва дверь закрылась за ушедшими, как мужчина встал на пороге двери, ведущей во вторую комнату и начал размахивать руками, делая странные телодвижения. Вокруг него проявился эфир, который сложился в сложную руну и растёкся по стенам всего здания. Ребята поняли, он наложил злосчастный барьер, из-за которого они не могли покинуть помещение. Но то, что последовало за этим, удивило невольных зрителей. Давно ушедший человек, зашел во вторую комнату, а после вышел из неё с большим яйцом весьма необычного вида. Он показал яйцо камере видеонаблюдения, словно стараясь обратить внимание будущих зрителей к своей ноше. Затем жестами показал, что яйцо очень ценное, очень важное, порезал ладонь на своей руке, окропил яйцо своей кровью, после чего опять унёс его во вторую комнату. Вышел из неё, встал перед порогом и провёл жуткий ритуал жертвоприношения. Он отдал свою жизнь для активации барьера.

- Ого. Не простой бедняк тут жил, - стараясь успокоиться после жуткого зрелища, тихо произнёс Мирон. – Видели? Он был мастером рун и не из простых.

- Да уж. Бедняк, а система записи и воспроизведения у него имелась. Интересно в других домах тоже такие есть? Вот бы найти и посмотреть записи, - высказался Генка. – Как подумаю, что в такие далёкие времена люди свободно пользовались технологиями, аналог которых мы едва изобрели, жутко становится. Особенно если подумать о том, как бы мы жили, если бы все эти знания небыли утрачены.

- О, высшие силы! О чём ты думаешь, Генка. Тут настоящее чудо тебе показали. Он нас просто носом ткнул в то, что тут спрятал, а ты о системе наблюдения думаешь. О яйце думать нужно. Найдём его – снимем барьер и будем свободны.

- Да о чём тут думать? – возразил Генка. – Мужик сам показал, куда его отнёс. Нужно просто пойти и взять, - добавил он и направился во вторую комнату, но Мирон остановил его.

- Не спеши. Сначала дай я попробую снять руну.

- Ты же говорил, что руну и созданный из неё защитный барьер можно снять, только найдя охраняемую ценность, - напомнил Генка Мирону.

- Да говорил. Но тогда я не видел, что сделал последний живший здесь человек. А теперь увидел и могу точно сказать, что тут двойная защита установлена. Вторая на пороге двери, ведущей во вторую комнату. Понял это по поведению покойника. К тому же посмотри на своих анчуток. Несколько из них сильно пострадали, пытаясь залететь во второе помещение.

Генка взглянул на своих питомцев и чуть не ахнул. С десяток из них едва дышали, валяясь на грязном полу.

- Давайте, скорее в бутыль пока не померли. Может, духовное пространство вас исцелит, - забеспокоился Генка, помогая анчуткам вернуться домой.

- Хорошо, что этот мужик установил ограничение по времени для своих рун. Даже позаботился о том, чтобы мы увидели последние его действия. Иначе, я б не смог снять защиту, - взволнованно говорил Мирон, не обращая внимания на Генкину суету. – А теперь, могу.

Начинающий мастер рун, приблизился к порогу, встал на него и по памяти начал воспроизводить действия неизвестного мужчины в обратном порядке. Он чётко помнил, что говорили наставники на занятиях. Если руна тебе незнакома, сделай всё в точности, но наоборот, словно не сматываешь клубок, а разматываешь его. Ведь руны и печати из них чем-то похожи на вязание, где нить замысловато переплетаясь, превращается в красивую вещицу. Но стоит потянуть за конец нитки, вещ, распустится, снова превратившись в нить.

Мирон полностью сосредоточился, снимая печать, а парни стояли в стороне, наблюдали, понимая, что нельзя отвлекать и мешать.

- Готово, - радостно воскликнул Мирон и первым шагнул во вторую комнату. – Я уже думал, не получится, но получилось! Даже самому не верится!

- Ты крут, слов нет! – восхищённо сказал Генка.

- Тогда давайте, идите сюда. Только посмотрите, что тут! – позвал Мирон, и парни переглянулись. Голос друга шел, словно из далека, а его самого не было видно во второй комнате.

Ребята быстро пошли на зов друга, и едва переступив порог, поняли, первое впечатление от дома, показавшегося несоответствующим своим размерам, было верным. Всё, что они видели стоя в первой комнате, было иллюзией. Мастерски сделанной голографической обманкой. Обстановка в соседнем помещении очень отличалась от того, что они видели до этого. Здесь было вовсе не пусто, а довольно таки чисто по сравнению с соседним помещением. Вдоль дальней стены стояли прочные шкафы с полками и застеклёнными дверцами, сквозь которые были отлично видны десятки яиц разнообразных окрасок, но одинакового размера и формы. Остальное место занимали кровати и небольшой стол.

- Что это? – удивился Олесь. – Склад? Хранилище?

- Думаю в этой книге всё подробно рассказано, - указывая на стол перед одним из шкафов, на котором лежала книга в стеклянном сундучке, предположил Мирон. – Попробуйте взять её. У меня не получилось. Не далась. Наверное я ей не понравился.

- Что значит, не далась? – поинтересовался Генка, осторожно подходя к столу.

- На сундуке наложена печать. Глядите, - Мирон в доказательство своих слов проявил энергетический замок, запечатывавший сундучок. – Эта охранная печать настроена таким образом, что открыть её может только человек, обладающий определённым набором навыков. Чтобы попытаться открыть, нужно положить на сундучок ладонь, и он возьмёт каплю крови для анализа. Знаете, как те камни, которые определяли наши врождённые способности, когда мы прибыли в часть. Мои способности сундуку не подошли. Отсюда могу сделать простой вывод, книга тоже мне не подходит. Даже если прочту и пойму, использовать прочитанное не смогу. Так что пробуйте вы. Давай, Генка.

- Вот же, - недовольно буркнул Генка. – У меня с этими древними книгами плохие отношения. В последний раз, когда прикоснулся к такой книжонке чуть не подох и толпой анчуток обзавёлся. Теперь приходится есть всякие странности, чтобы жить.

- Ой, Генка не бурчи. Или боишься? – поддел парня Олесь, которого просто манила запертая книга. Он впервые за всё время практики столкнулся с чем-то необычным и загадочным, в отличие от товарищей.

- Да кто боится, - буркнул Генка и нехотя положил ладонь на сундук. Почувствовал быстрый укол и невольно отдёрнул руку, оставив на прозрачной крышке каплю своей крови. Алое пятнышко на глазах впиталось в прозрачное вещество, которое парни приняли за стекло и через минуту, по сундуку прошли маленькие электрические заряды.

- Ну, вот и ты ему не понравился, - констатировал факт Мирон. – Теперь твоя очередь Олесь. Только не спеши, дай сундуку пару минут. У него три минуты уходит на перезарядку.

Товарищи нетерпеливо выждали нужное время, и Олесь с волнением приблизился к сундучку, опустил ладонь, позволил взять образец крови и чуть от радости не запрыгал, когда с тихим щелчком открылось прозрачное хранилище.

- Моя! – восторженно молвил Олесь. – Я ей понравился! Признала! Вот же круть!

- Да успокойся ты, бери книжку осторожно, а то мало ли что может произойти, - поспешил успокоить его Генка, но всё напрасно. Олесь с волнением достал книгу, отёр с обложки тонкий слой пыли и начал рассматривать, показывая друзьям.

- Какая красивая, а обложка странная, словно из кожи. Только гляньте. Даже буквы на ней из чего-то похожего на кости сделаны. Нет, не кости, - Олесь присмотрелся, ощупал буковки. – Хитин. Как плотные раковины моллюсков на ощупь. Жаль только, что написано на незнакомом мне языке.

- Прикалываешься? – удивился Генка. – Там же русским языком сказано «Драконоведение».

Мирон, думавший в этот момент о том, что из такой кучи яиц вышел бы знатный омлет, чуть слюной не подавился.

- Драконоведение? Ты прикалываешься? Так уверенно заявляешь, словно по тартарски читать можешь, - откашлявшись сказал он.

- Почему словно умею? Книжка которая впиталась в мои мозги первым делом обучила меня языку и письменности тартарии. Сам не хотел учить его, но знания самостоятельно поселились в мозгах и ничего с этим поделать нельзя. К тому же чуть ли ни каждый день, та книга открывает мне новую каплю знаний. Даже самому страшно от этого. Ходишь, занимаешься своими делами и тут – бац, оказывается ты откуда-то точно знаешь о жизни вымершей цивилизации новый факт, новую тайну, - пожав плечами ответил Генка. – Поэтому не спорь. Там точно написано «Драконоведение», а эти яйцапринадлежат драконам.