К тому времени, когда подключили электричество, он положил новые токарные станки и черепицу на крышу коттеджа и установил изоляцию. Он купил готовые окна у bricomarchй, подогнав их под себя, изготовив собственные деревянные рамы. Дверной проем был необычных размеров, поэтому он соорудил свою собственную дверь из досок и брусьев, и, чтобы исполнить свою давнюю фантазию, возникшую с тех пор, как он впервые увидел лошадь, с любопытством выглядывающую из-за половинки двери в кавалерийских конюшнях в Сомюре, он сделал дверь так, чтобы верхняя половинка открывалась отдельно, и он мог опереться на подоконник половинки двери внутри коттеджа и смотреть на своей территории. Мишель из отдела общественных работ привез механический экскаватор, чтобы отремонтировать старую автомобильную колею, выкопать яму для отстойника и проложить траншеи для труб. Мишель остался, чтобы помочь установить электрическую цепь и протянуть кабели к сараю. Ренни из теннисного клуба провел водопровод, а старина Джо привез свою бетономешалку по недавно выровненной дорожке, чтобы помочь ему уложить новый пол, а затем показал ему, как сделать фундамент для пристройки, которую планировал Бруно, — большой спальни и ванной комнаты. Не задумываясь об этом по-настоящему, Бруно предположил, что когда-нибудь здесь будет жена и семья, которую можно будет содержать.

К концу лета был заложен фундамент нового крыла, и Бруно переехал из сарая в большую комнату коттеджа с видом на плато. Он мог принимать горячий душ в своей собственной ванной, используя воду из газовой колонки, заправляемой из больших синих емкостей, которые Жан-Луи продавал в гараже. У него была газовая плита, холодильник, раковина с горячей и холодной водой, деревянные полы и очень крупный счет в «Брикомарч», который он будет оплачивать пятой частью своей ежемесячной зарплаты в течение следующих двух лет.

Он подписал договор купли-продажи в мэрии под присмотром городского нотариуса, чтобы убедиться, что все было законно. От его армейского довольствия осталось достаточно, чтобы заплатить налоги на недвижимость за первый год, купить хорошую дровяную печь, баранину и сто литров хорошего вина «Бержерак», а также устроить вечеринку по случаю новоселья. Он вырыл яму для костра, на котором будет жарить баранину, и позаимствовал в теннисном клубе гигантскую готовую эмалированную кастрюлю, чтобы приготовить кускус. Он добавил столы на козлах и скамейки из регбийного клуба, пригласил на пир всех своих новых друзей, показал свой дом и стал солидным собственником.

Чего он никак не ожидал, так это подарков. Его коллеги из мэрии объединились, чтобы купить ему стиральную машину, а Джо принес ему петушка и полдюжины кур. Казалось, что каждая домохозяйка в Сен-Дени приготовила ему баночки домашнего паштета или консервированных овощей и джемов, салями и рилетт. За последний год в Сен-Дени не было убито ни одной свиньи, но часть из них оказалась в кладовой Бруно. Теннисный клуб принес ему набор столовых приборов, а регбийный клуб — посуду. Сотрудники медицинской клиники подарили ему зеркало для ванной комнаты и шкаф с аптечкой первой помощи, которой хватило бы на небольшую хирургическую операцию. Толстушка Жанна с рынка подарила ему набор бокалов для вина и воды, который она купила на последней распродаже в видеодоме, и даже сотрудники bricomarchй подарили набор кастрюль для приготовления пищи.

Мишель и ребята из отдела общественных работ подарили ему несколько старых лопат и садовых инструментов, которые им удалось заменить, жонглируя бюджетом на следующий год. Жандармы купили ему большой радиоприемник, а помпье подарили дробовик и лицензию на охоту. Семья мини, воспитанники клубов тенниса и регби, которых он учил играть, собрали свои сантимы и купили ему молодую яблоню, и каждый, кто приходил к нему на новоселье, приносил ему бутылку хорошего вина, чтобы поставить в погреб, который они с Джо построили под новым крылом.

По мере того, как вечер подходил к концу, Бруно чувствовал себя обязанным произнести небольшой тост за каждого из своих гостей. Наконец, ближе к рассвету, когда вино и дружеское общение одолели его, он заснул, положив голову на один из столов на козлах. Друзья, которые выдержали курс, отнесли его в дом, сняли с него обувь, уложили на большую новую кровать, которую соорудил Рене, и накрыли одеялом» сшитым женами помпье.

Но у Бруно был еще один дар. Он мирно спал, свернувшись калачиком, на расстеленной старой газете, и, когда Бруно поднялся с больной головой, он проснулся и подошел лизнуть ему ноги, а затем вскарабкался к нему на колени, чтобы зарыться в тепло и смотреть на своего нового хозяина умными и обожающими глазами. Это был подарок мэра — бассет-хаунд из помета его собственной знаменитой охотничьей собаки, и Бруно решил назвать его Гитане, или цыган. Но к концу дня, когда Бруно уже пришел в восторг от длинных бархатных ушей своего щенка, огромных лап и соблазнительных повадок, его сократили до Джиджи. Для Бруно это был самый запоминающийся вечер в его жизни — его официальное крещение в братстве коммуны Сен-Дени.

Одетый в шорты и сандалии, Бруно подкармливал свои молодые помидоры, когда услышал шум подъезжающей машины, и в поле зрения появился один из участников празднования той первой счастливой ночи. Но в голосе доктора Геллетро не было радости, когда он выбрался из старого «Мерседеса», похлопал по плечу приветливую Джиджи и неуклюже зашагал по дорожке к террасе. Бруно сполоснул руки под садовым краном и пошел приветствовать своего неожиданного гостя.

«Я звонил вам домой ранее, но там никого не было», — сказал ему Бруно.

«Да, спасибо, Бруно. Я нашел твою записку на двери. Мы были в Периге с адвокатом, а затем в полицейском участке», — сказал врач, который наложил пластырь на сломанные ребра Бруно после игры в регби, лечил его от гриппа и подписал ежегодную справку о состоянии здоровья, бегло оглядев здоровое тело полицейского. У Геллетро был избыточный вес и слишком красное лицо, чтобы чувствовать себя комфортно, человек, который игнорировал здравые советы, которые он давал своим пациентам. С его седыми волосами и густыми усами он выглядел почти слишком старым, чтобы иметь сына-подростка, но у него была дочь еще младше.

«Есть новости?» Спросил Бруно.

«Нет, этот чертов дурачок задержан по обвинению в торговле наркотиками, которое, по словам адвоката, может быть необоснованным, поскольку он был под — э — э… арестом, когда прибыла полиция».

Доктор был заметно смущен, и Бруно с трудом удержался от искушения ухмыльнуться.

«Но их интересует именно убийство», — сказал Геллетро.

«Я не могу говорить об этом, доктор, только не с вами», — сказал Бруно, когда Джиджи подошла и потерлась носом о его ногу. Автоматически он наклонился, чтобы почесать собаку за ушами.

«Да, да, я понимаю это. Я просто хотел, чтобы вы знали, что я твердо, безоговорочно верю в его невиновность в этом преступлении. Он мой сын, и я обязан это сказать, но я верю в это всем сердцем и душой. В мальчике нет жестокости, Бруно, ты это знаешь. Ты знаешь его достаточно долго».

Бруно кивнул. Он знал юного Ричарда с тех пор, как тот был чуть старше малыша, научил его держать теннисную ракетку, а затем подавать и отбивать мяч топспином. Ричард был скорее осторожным игроком, чем агрессивным, и если Бруно хоть немного разбирался в человеческой натуре, он сомневался, что в парне было что-то от убийцы. Но кто знал, на что способны люди под влиянием наркотиков, страсти или политического пыла? «Вы видели Ричарда?»