По мнению Бруно, любой, кто мог продолжать розыгрыш более полудюжины ударов, был достойным игроком, а этот уже перевалил за десять ударов и не подавал признаков остановки. Мячи попали глубоко и были направлены в сторону другого игрока, а не в угловые. Должно быть, они выбивали мячи, а не играли в серьезный матч, подумал он. Затем сумасшедшая англичанка забила мяч в сетку. Когда ее соперница повернулась, чтобы забрать несколько мячей с задней части площадки, Бруно позвал: «Мадам, будьте добры, пожалуйста».

Она повернулась, прикрывая глаза ладонью, чтобы лучше видеть его в лучах косого солнца, которые играли золотыми бликами в ее волосах. Она подошла к краю площадки, грациозно согнула колени, чтобы положить ракетку, открыла ворота и улыбнулась ему. Она была скорее привлекательной, чем хорошенькой, подумал он, с правильными чертами лица, волевым подбородком и хорошими скулами. Ее кожа пылала от тенниса, а на лбу выступило ровно столько пота, что пряди волос прилипли к нему очаровательно вьющимися завитками.

«Bonjour, Monsieur le Policier. Это деловой звонок или я могу предложить вам выпить?»

Он подошел к ней, пожал ее удивительно сильную руку и снял шляпу.

У нее были холодные серые глаза.

«Сожалею, мадам, но это очень деловой разговор. Неподалеку было совершено серьезное преступление, и мы спрашиваем всех соседей, не видели ли они чего-нибудь необычного в течение дня».

Другая женщина подошла к ним, сказала «бонжур» и пожала Бруно руку.

Еще один английский акцент. Сумасшедшая англичанка была выше их двоих, но оба они были привлекательны, с той чистой английской кожей, которая, как говорили Бруно, появилась из-за необходимости жить в постоянной сырости на их туманном острове. Неудивительно, что они приехали в Пиригорд.

«Серьезное преступление? Здесь, в Сен-Дени? Извините, я забываю о хороших манерах. Я Памела Нельсон, а это мадемуазель Кристин Уайатт. Кристин, это наш шеф полиции Курруж. Послушай, мы просто гоняли мяч, и, наверное, пришло время выпить. У нас обязательно будет такой, так что могу я предложить вам небольшое извинение?»

«Боюсь, что не в этот раз, мадам. Я на службе. Речь идет о пожилом арабском джентльмене, месье Бакре, который живет в маленьком коттедже рядом с домом Янника.

Вы видели его сегодня или недавно, или видели каких-либо посетителей?»

Ты имеешь в виду Хамида? Того милого старичка, который иногда заходит сказать, что я неправильно подстригаю свои розы? Нет, я не видел его пару дней, но в этом нет ничего необычного. Он прогуливается где-то раз в неделю и делает мне приятные комплименты по поводу участка, за исключением того, как я подрезаю розы. Последний раз я видел его в кафей ранее на этой неделе, когда он болтал со своим внуком. Что случилось?

Кража со взломом?»

Бруно намеренно проигнорировал ее вопрос. «Вы были здесь весь день сегодня? Вы что-нибудь видели или слышали?» спросил он.

«Мы были здесь до обеда. Мы пообедали на террасе, а затем Кристин отправилась в город за покупками, пока я убирал сарай для гостей, которые приедут завтра. Когда Кристин вернулась, мы около часа играли в теннис, пока не пришли вы. У нас не было посетителей, за исключением почтальона, который пришел в обычное время, около десяти или около того».

«Значит, вы весь день не выходили из дома?» — Настаивал Бруно, недоумевая, почему они все еще валяются без дела через час, а не играют в игру.

«Нет, за исключением моей утренней прогулки верхом. Но это приведет меня к реке, подальше от коттеджа Хамида. Я дошел до моста, а затем купил на рынке немного хлеба, газету, овощи и жареного цыпленка на обед. Я не заметил ничего необычного. Но скажи мне, с Хамидом все в порядке?

Могу ли я чем-нибудь помочь?»

«Простите меня, мадам, но вы ничего не можете сделать», — сказал Бруно. «А вы, мадемуазель Уайатт? Во сколько вы ходили за покупками?»

«Я не могу сказать точно. Я ушел после обеда, вероятно, где-то после двух, и вернулся сюда вскоре после четырех». Она говорила по-французски безукоризненно, но с тем довольно жестким акцентом, который присущ англичанам, как будто они не могли нормально открыть рот. «Мы выпили чаю, а потом вышли поиграть в теннис».

«И вы один из платных гостей?» У нее были очень красивые темные глаза и тщательно выщипанные брови, но она не пользовалась косметикой. Он заметил, что за ее руками и ногтями хорошо ухаживали. Колец на ней не было, и единственным украшением была тонкая золотая цепочка на шее. Бруно решил, что это две очень привлекательные женщины и, вероятно, примерно его возраста, хотя напомнил себе, что с женщинами никогда нельзя быть уверенным.

«Не совсем, не похоже на людей, которые придут завтра. Мы с Памелой вместе учились в школе и с тех пор дружим, так что я не снимаю квартиру, но хожу по магазинам и покупаю вино. Я зашел в супермаркет и в ту большую винную пещеру у подножия дороги. Затем я остановился на заправочной станции и вернулся сюда».

«Так вы здесь в отпуске, мадемуазель?»

«Не совсем. Я остаюсь здесь, пока работаю над книгой. Я преподаю историю в университете в Англии, и мне нужно закончить эту книгу, поэтому я работал все утро до обеда. Я не думаю, что встречал вашего арабского джентльмена, и я не припоминаю, чтобы видел другую машину или кого-либо еще по дороге в супермаркет и обратно».

«Пожалуйста, скажите мне, что произошло, месье Курруж», — сказала сумасшедшая англичанка, которая явно вовсе не была сумасшедшей. «Это кража со взломом? Хамид пострадал?»

«Боюсь, что на данном этапе я не могу сказать, уверен, вы понимаете», — сказал он, чувствуя себя немного нелепо, как обычно, когда от него требовали играть официальную роль полицейского. Он подумал, что ему лучше попытаться загладить свою вину. «Пожалуйста, зовите меня Бруно. Все так называют. Когда я слышу, как кто-то говорит «месье Курруж», я оглядываюсь в поисках старика».

«Хорошо, Бруно, и ты должен называть меня Памелой. Ты уверен, что я не могу предложить тебе выпить, может быть, минеральной воды или фруктового сока? День был теплый».

Бруно, наконец, согласился, и они устроились на белых металлических стульях у бассейна. Появилась Памела с кувшином свежеприготовленного citron pressй, и Бруно откинулся назад, наслаждаясь моментом. Прохладительный напиток в восхитительной обстановке не с одной, а с двумя очаровательными и интересными женщинами был редким удовольствием и бесконечно предпочтительнее того, что сейчас превратилось бы в сумасшедший дом из ссорящихся жандармов, детективов и судмедэкспертов в коттедже Хамида. Это навело на отрезвляющую мысль о том, что его следующей задачей будет пойти и сообщить Мому о смерти отца — если мэр не опередил его — и организовать официальное опознание. Не было ли чего-то особенного в мусульманских погребальных обрядах? Он должен был бы проверить.

«Я не знал, что у вас здесь есть собственный теннисный корт», — сказал он. «Так вот почему мы никогда не видим вас в теннисном клубе?» Бруно гордился клубом с его тремя кортами с твердым покрытием и единственным крытым кортом, где они могли играть зимой, а также зданием клуба с ванными комнатами и раздевалками, баром и большой кухней. Мэр использовал свои политические связи в Париже, чтобы получить правительственный грант на оплату этого.