– Духи не посылали мне никогда вещих снов или видений. Энергия, правда, по голове ударила, помнится смутно,– Анбу потёр макушку.

– Хм…– шаман выдохнул струю дыма,– в той пещере я свёл немало судеб. М-м-…– промычал он так, будто вспомнил что-то хорошее,– а если считать моего отца и дедушку… Так что… Не ты один там теряешь голову…– и замолчал…

– Эйдар!– В помещение внезапно ворвался громкий баритон.

Зашёл крепкий высокий мужчина с острой чёрной бородой. Ходил он всегда с чуть поднятой головой и выпяченной грудью, словно павлин. С его головы свисали спутанные пряди каштановых волос до плеч. Через его шею и кадык проходил очень широкий и длинный шрам, не говоря уже обо всём остальном теле, покрытом боевыми заслугами.

Его «аристократическая» стать подчёркивалась одеждой: плащом из шкуры пантеры с капюшоном из её головы; набедренной повязка из пурпурно-тёмных тканей. Он вытащил из полимерных ножен изогнутый стальной клинок с ленточками на конце ручки и подошёл к шаману. Преклонившись перед ним, он уже было предоставил ему оружие, но шаман вновь «улетел» и закрыл глаза.

Анбу вновь учтиво кашлянул в кулак, и Эйдар пробудился, взглянув на оружие:

– М?.. А?.. Сейчас не время,– шаман осторожно встал и пошёл к полкам,– прочти письмо от племени Игноков.

Грудь полуголого вождя татуирована всеми фазами солнечного затмения, а живот – всеми фазами луны. Своей величавой фигурой он навис над листком бумаги, бегая по тексту глазами.

– Им что, так сложно предоставить невест?– Он внезапно рыкнул, словно тигр,– или они предлагают выплёвывать выродков?

– Читай дальше, поймёшь,– Эйдар вытащил ещё один мешочек с камнями и прошёл к низкому столику с каким-то широким свёртком.

Каждая прочтённая строчка письма всё больше удивляла вождя и вызывала беспокойство. Сжав письмо в руке, он дёрнулся в сторону Анбу:

– Ты не видел их по дороге?..

– Не встречал,– тот помотал головой,– знаю лишь, что живность последние три луны куда-то пряталась.

– Тишина!– прохрипел шаман и подошёл к краю комнаты, дёрнув за верёвку.

Пройдя к костру, он разложил перед ним бумагу с начертаниями, рядом поставив чашу и кожаный мешок. Начертания – квадрат из меандров, в центре которого находилась октаграмма. Нарисована она так, что квадрат сверху перекрывал второй снизу, а между их углами стояли руны. За квадратом из меандров сверху было солнце, снизу – полная луна, справа – Затмение, слева – уходящий полумесяц.

Дёрнутая верёвка закрыла дыру над кострищем, погрузив помещение в полумрак. Сев поудобнее перед листом и накинув на себя капюшон, старик бросил в пламя медную крошку. Как только оно вспыхнуло синим, он разложил различные камни внутри квадрата из меандров и насыпал сушёную траву в трубку.

Странник и вождь переглянулись друг с дружкой и подсели поближе с заметным любопытством и предвкушением. Блестящий, острый и угловатый обсидиан Эйдар поставил у самого правого угла октаграммы, указывающего на Затмение. Гладкий тёмно-фиолетовый эбонит – на угол полумесяца. Янтарь был положен на угол солнца, а лазурит – на полную луну.

Старик при этом протяжно мычал, невнятно бормотал и в перерывах между камнями раскуривал трубку. Гости представления внезапно ощутили, как мурашки побежали по коже от слабо уловимого шёпота в разуме: еле ощутимого и исчезающего, стоит только вслушаться. Подобно сороконожке он полз по их спинам и пробирался через уши в костный мозг.

По углам квадрата из меандров Эйдар расставил кремниевые лезвия, остриём повернув в центр. Затем он вытащил из мешка камни жемчужного цвета и высыпал в металлическую миску… Внезапный звон эхом отозвался в темноте. Зрители ритуала заметить не успели, как с этим звуком мрак сгустился, словно они переместились в иной мир.

Шаман взял парочку камней и потряс между рук как игральные кости. В этот момент он раскачивался и мотал головой, будто в ритм какой-то музыки, которую слышал только он. Ей же и вторил через бормотания и невнятные словечки, которые переходили в вибрации, погружающие в транс не только шамана, но и остальных.

Внезапно замолкнув, старик распахнул глаза и бросил «кости» на «поле» и увидел, как один камушек упал ближе к левому краю, эбониту; а второй к правому, обсидиану. Нахмурившись, Эйдар изобразил руну и открыл скобку, в которую черкнул ряд других рун и закрыл. Поставив черту он приравнял их к «0,23».

Вычтя его из единицы, он получил новую вероятность «0,77» и отбросил от него ноль и запятую. Отмерив линию длинной с фалангу мизинца на другом листе, он обозначил её двойкой. Из её начала он нарисовал остальные, используя предыдущую как мерило для двух семёрок.

Под конец он соединил концы линий в единый многоугольник, сопоставив его с полем гадания так, чтобы хотя бы две линии проходили по жемчужинам. Шёпот усилился, огонь заиграл и активизировался, несмотря на то же количество топлива, а Анбу и вождь засели в напряжении. Старик переложил трубку на другую сторону рта и задумался:

– Хм-м-м… Грядёт Затмение,– голос его был слегка искажён, более глубок и низок,– вижу, что спустя тридцать лун… Странник, связь… Связан… Подключен… Анбу, к тебе что-то подключилось?..

– Давно не был у машин,– путник недоуменно переглянулся со своим соседом,– правда, и по дороге ни одну не встретил.

– Ты слишком наивен, раз думаешь, что они не могут воспользоваться твоими компонентами на расстоянии.– Его невольный смешок явно был кого-то другого, а в тембр вплетался шёпот, в котором Анбу расслышал «внемли, чужак»,– М-м-… поглядим дальше, духи говорят, что это хороший знак.

Шаман затянулся травой, а наблюдатели предсказания увидели, как дым обтекает какие-то незримые антропоморфные фигуры, склонившиеся прямо над ними. Эйдар глубоко дышал носом и выдыхал им, пока спустя несколько раз не задержал дыхание.

Повторив то же самое, только носом и ртом, он вернулся к трубке и взял ещё пару жемчужин. Потрясая камнями в руках, он раскачивался, мотал головой, словно пританцовывая под потустороннюю музыку. Слушая эхо «костей», зрители ритуала засели в томительном ожидании, смотря с диким интересом. После броска старик обратил внимание, как один камень столкнулся с другим и сместил его к новолунию, что он и поспешил записать. Шаман продолжил работу с числами и вероятностями, сравнивая их через черчение прямых, коих уже было не четыре, а восемь:

– Хм-м… Путешествие,– он прикрыл глаза,– вижу, что машины хотят вновь напасть, но боятся Большого По. Они страшатся пробудить этого великого шамана от многовекового сна… Слышу чужие голоса, ах… из будущего?.. «Чем чудотворнее машина, тем величественнее магический потенциал человека.»… «Корень столь же глубок, сколь и высока крона»,– шаман открыл глаза, и остальные вздрогнули, услышав пульсацию. Радужка глаза шамана воссияла пурпуром, а голос стал ещё ниже и множественнее,– поиск просветления и одновременной войны… Да, их заклинило… Да-да, согласен… Они хотят раскрыть какую-то тайну?.. Хм-м… Погодите…

– Не перестараешься?– вождь заволновался, осмотрев побледневшее лицо Эйдара.

Однако, тот не ответил, распахнув руки и бросив в огонь металлов. Пламя стало переливаться: сначала красный, потом жёлтый, зелёный. Иногда пламя превращалось в разноцветное одеяло из разных лоскутов. Можно было теперь увидеть, как вокруг огня ведут хоровод незримые фигуры, разрезающие дым, наполнивший мрачную пустоту. Бросив ещё пару жемчужин, шаман дорисовал линий до шестнадцати и расчертил новый многоугольник, где из-за разности некоторые углы были вогнутые, а другие – выпуклые.

Старик сопоставил полученную картинку со всеми жемчужинами на поле, поискал места, где не сходится с их положением. Некоторые детали радужки шамана засияли ярче, и он выдохнул дым в потолок:

– Хм-м-м… Давненько я не видал настолько туманных посланий от вас… Перед моими глазами предстают картины противоречащие тому, что сложилось при гадании. М?.. А, понял… При помощи жуков машины смотрят за всеми междусущностями, но на Анбу не стоит слежка… Его судьба – обрести какую-то связь?.. Верхнего и нижнего. Тёмного и светлого. Своего и чужого. Тигра и антилопы. Смирения и предназначения… Что-что?.. Он в пути, но этот путь имеет две формы,– старик закатил глаза,– физическую и духовную. С духовной нет сомнений, но физический аспект выражает нечто неестественное, неправильное…– шаман повернул листок в руке, но продолжил глазеть куда-то наверх,– у машин переполох?– он бегал по потолку взглядом, словно картинки мелькали перед ним,– Да, они решают напасть на людей или переговорами достать какое-то… «Просветление»… Они потеряны и страдают. Вот как… А?.. Что говорите?.. «Рождение», «Плод», «Завершение векового сна»?.. И когда мать и отец соединятся в целое, они родят бесполое дитя, но прежде, чем это случится – им предстоит долгий путь рождения, подобный тому, как младенец вылезает из утробы… И это будет только началом… Помни об этом, чужак…