«Как любезно с его стороны! Даже номер квартиры узнал!» – Тао Жань невольно улыбнулся.

Но затем до него постепенно дошёл смысл написанного, и улыбка померкла. Он перечитал часть про сталкера и машинально выглянул в окно. Район утопал в зарослях пышных сосен и кипарисов – настоящий уголок тишины и спокойствия, – с верхнего этажа было видно только бескрайнее море зелени.

Тао Жань достал из шкафа блокнот старого полицейского и ещё раз пролистал его. К титульному листу была приклеена крошечная фотография предыдущего владельца, сделанная во времена его молодости. Коротко стриженный, с квадратной челюстью, он смотрел в объектив камеры без тени улыбки. Под снимком витиеватым почерком[12] было написано его имя – Ян Чжэнфэн.

Страницы, посвящённые делу о похищенных детях, были выделены красной ручкой. Тао Жань знал: наставник помечал так нераскрытые дела. В блокноте нашёлся подробный отчёт о слежке за У Гуанчуанем: за две недели старый полицейский не заметил вообще ничего подозрительного. В конце имелась приписка мелким шрифтом: «По словам коллег, У Гуанчуань провёл в больнице два дня из-за сильного гриппа именно в то время, когда пропала Го Фэй. Медперсонал подтвердил эту информацию. Возможность совершения преступления У Гуанчуанем под сомнением».

Тао Жань налил себе стакан тёплой воды и попытался привести в порядок хаотично скачущие мысли. Говорят, У Гуанчуань был рослым мужчиной, выше ста семидесяти сантиметров – девочке пришлось бы задрать голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Подростки уже знают, чем грозят встречи с незнакомцами, и держат ухо востро. Мужчине, даже учителю, потребовалось бы несколько встреч, чтобы завоевать доверие школьницы. И как У Гуанчуань провернул всё это, пока числился в больнице?

Тао Жань задумался и нечаянно разжал пальцы, блокнот выпал из его рук, и на пол вылетел клочок бумаги, лежавший между последними страницами. На нём рукой самого Тао Жаня было написано: «Полночь. Нулевой час чтения» и FM-частота.

Ян Чжэнфэн погиб три года назад при задержании преступника.

Чем старше он становился, тем выше продвигался по карьерной лестнице. Несколько лет назад его перевели из оперативников в руководители, и до Ло Вэньчжоу даже донёсся слух, что вскоре их наставника ждёт должность заместителя директора управления. Молодые полицейские с нетерпением ждали этого, чтобы отпраздновать – за счёт виновника торжества, разумеется.

Беда поджидала Ян Чжэнфэна не на службе. Он ушёл в отпуск, чтобы собрать своего ребёнка на учёбу в университет в другом городе. Когда с делами было покончено, последний свободный день он задумал провести с женой и рано утром отправился на рынок за продуктами. В подземном переходе полицейский столкнулся с подозрительным типом: мужчина проявлял признаки крайней нервозности и злобно смотрел на всех, кто осмеливался задержать на нём взгляд. Его движения, мимика – всё говорило о том, что он готовится напасть. Ян Чжэнфэн присмотрелся и узнал в этом бродяге объявленного в розыск опасного преступника, который жестоко расправился с соседской семьёй и скрылся от полиции. Чутьё и опыт подсказывали старому полицейскому, что мужчина перед ним нестабилен. Ян Чжэнфэн не стал действовать опрометчиво и связался с коллегами. Однако, чтобы преступник слетел с катушек, хватило самой малости: мимо проходила старушка с собачкой. Собачка, почуяв опасность, зашлась в неистовом лае – псих закричал, выхватил нож и набросился на хозяйку. У Ян Чжэнфэна не оставалось другого выбора: он рванул вперёд… и получил с десяток смертельных ножевых ранений.

Тао Жань дежурил в тот день, он первым прибыл на место происшествия – как раз вовремя, чтобы успеть проститься с наставником. Как ни странно, последние слова Ян Чжэнфэна были не о его семье и даже не о преступнике, которого он пытался задержать. Сжав руку Тао Жаня, он несколько раз повторил: «Восемьдесят восемь и шесть эф эм… Пять минут первого…»

Передача, идущая по радио в это время, называлась «Нулевой час чтения». Позже она переехала на смартфоны в виде приложения, впрочем, и там особой популярности не сыскала. Каждый день в эфире зачитывали аудиокниги одну скучнее другой. Один раз послушав, Фэй Ду обозвал всю эту затею снотворным массового поражения. А вот Тао Жаню передача пришлась как раз кстати: из-за ночных смен у него совсем сбился режим, и заунывные книги помогали ему побороть бессонницу.

До недавнего времени он думал, что неправильно понял последние слова своего наставника. Пока не услышал о радиослушателе с никнеймом Чтец.

Тао Жань включил уже почти разряженный телефон и открыл приложение «Нулевой час чтения». Пролистав каталог, он нашёл рецензию на «Красное и чёрное», написанную этим Чтецом. Начиналась она так: «„А с кем я буду есть?“[13] – в этом вопросе раскрывается вся сущность персонажа…»

Удивительное совпадение: Чжао Хаочан, недавно арестованный за убийство, как раз получил свою должность благодаря связям с семьёй Чжан, и дальше уже использовал каждую возможность, пока не дослужился до звания партнёра. По этому случаю он украл ручку Фэй Ду – главы компании, с которой сотрудничал. На трофей коллекционер навесил памятную бирку с той же самой цитатой: «А с кем я буду есть?»

Тао Жань не мог поделиться своими подозрениями с коллегами. Расскажи он кому, люди бы решили, что он перетрудился и заработал нервный срыв. Каждый раз при упоминании Чтеца его посещало странное чувство, сродни дежавю.

Зачем наставник на пороге смерти упомянул скучную радиопередачу? Может, Тао Жань ослышался, а потом сам себя накрутил? Со временем ему начали мерещиться зловещие тени под каждым кустом.

Тао Жань проработал в полиции больше семи лет и знал, что в стрессовых ситуациях память выкидывает ещё не такие фокусы. Например, люди, ставшие свидетелями тяжёлых преступлений, впоследствии часто всё путали и не могли даже вспомнить, был нападавший мужчиной или женщиной, высоким или коротышкой. За прошедшие годы Тао Жань множество раз просматривал блокнот старого полицейского в надежде найти ниточку, ведущую к разгадке, выучил всё написанное наизусть, но так и не смог увязать его с радиопередачей.

Тао Жань вздохнул, покачал головой и с горькой иронией подумал, что, возможно, стоит обратиться к штатному психологу. Внезапно в правом верхнем углу экрана замигал значок уведомления. Тао Жань прочитал высветившуюся надпись и прищурился.

«„Странник, смог ли ты отыскать свою потерянную жемчужину?“ Перечитываю „Лолиту“. Чтец».

Дом был слишком велик для одного, и человеческого тепла не хватало, чтобы согреть его. Аура смерти разливалась по пустующим комнатам – развеять её не могли ни лампы, ни солнечные лучи, ни свежие цветы. Фэй Ду в нерешительности топтался в коридоре. По здравой логике, это место должно было быть его домом. Но всякий раз, как он ступал в безупречно обставленную прихожую, залитую светом из панорамных окон, его сердце переполнял страх.

Со второго этажа доносилась тихая музыка, нежный женский голос повторял один и тот же припев. Фэй Ду застыл на пороге, парализованный смутным предчувствием. А затем медленно сделал шаг вперёд. Он ощутил солнечные лучи на своей коже, но они не грели, а, наоборот, казались холодными и сырыми, как ветер во время грозы. Его оголённые предплечья, торчащие из-под летней школьной формы, покрылись гусиной кожей.

Когда Фэй Ду поднялся по лестнице, музыка стала громче и отчётливее. От знакомого мотива защемило в груди. Дыхание перехватило, он остановился, борясь с желанием рвануть отсюда прочь, но, оглянувшись, к ужасу своему, обнаружил, что ступени позади растворились во мраке. У него не осталось выбора, кроме как идти по предначертанному пути. Тьма окутывала его со всех сторон, подталкивая вперёд – к двери.

Раздался грохот, как будто что-то взорвалось прямо у его уха. Опустив взгляд, он увидел лежащую на полу женщину. Её шея вывернулась под неестественным углом, кожа отливала белизной, но глаза оставались открыты, словно душа несчастной ещё пребывала в мёртвом теле. Женщина посмотрела на Фэй Ду в упор, из уголков её глаз потекли две дорожки кровавых слёз.