Примечательно, что в процитированных выше евангельских строках отчетливо просматривается роль Иисуса Христа как первопричины Всего, и эту первопричину св. Иоанн называет «Логосом». Несомненно, апостол использовал это слово не в своем первоначальном значении, а в более позднем, присвоенном ему Гераклитом в V веке до Р. Х. Тогда древнегреческий философ отождествил слово «логос» с огнем, по метафизическим представлениям того времени являвшимся первоосновой мира. В дальнейшем философское значение Логоса приобретало разные смысловые оттенки, но к моменту написания Евангелия св. Иоанном оно окончательно обрело понятие единой всеобъемлющей мировой компоненты – глубинной, устойчивой и существенной структуры Бытия – его всеобъемлющего Закона. Примечательно, что и сейчас прямой перевод слова «логос» звучит как «причина», и только такое его значение гармонично вписывается в евангельский контекст, в то время как все попытки истолковать христианскими богословами Логос как единицу речи выглядят неуклюжими. Назвав Виджняну Истиной, открывающей индивидууму реальноее видение вещей, Веданта определяет ее так же и как Порядок или Закон, ибо в ней содержится действенная сила Сознания, благодаря которой она, обладая совершенным знанием и предвидением, формулирует всякую вещь в соответствии с ее природой. Последнее определение идеально совпадает с одним из значений слова «логос», данное ему Гераклитом, а позже еще и древнеримскими стоиками. Заслуживает внимания и тот факт, что в школе стоиков Логосом называли Высший Разум, и если учесть широкую популярность этого философско-религиозного учения в первых веках от Р. Х., то можно предположить, что при написании первой главы Евангелия, где затрагиваются вопросы метафизики, св. Иоанн воспользовался именно их терминологией.

Продолжая тему Евангелий, имеет смысл рассмотреть христианскую Триаду – Отец, Сын и Дух Святой – с точки зрения Веданты. Согласно христианским догматам, непреложной истиной является единство Бога в трех ипостасях – Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух; и оно, несомненно, так. Однако отсутствие в современном христианстве серьезной метафизической базы не позволяет приблизиться к пониманию столь сложной духовной абстракции. Окутав великой тайной христианскую Триаду, Церковь предлагает принять Бога в трех ипостасях как нечто непостижимое человеческим разумом, рассматривая Его в триединстве индивидуализированных небесных божеств, не имеющих ни формы, ни иерархической подчиненности, не наделенных определенными функциями. Но если из Евангелий все-таки следует вывод, что Отец по небесному статусу выше Сына («ибо Отец Мой более Меня» Ин. 14:28), то статус Духа Святого в этой триаде остается неясным. Но не все так безнадежно! Существует один древний памятник письменности из разряда христианских первоисточников, проливающий свет и на этот вопрос, но он, к сожалению, отнесен к апокрифам, поэтому в расчет богословами не принимается. Тем более что догмат Троицы в христианстве сформировался окончательно как незыблемая истина и пересмотру не подлежит, какие бы убедительные доводы к его корректировке ни приводились.

Итак, «Евангелие от Фомы», речение 49:

Иисус сказал: Тот, кто высказал хулу на Отца, – ему простится, и тот, кто высказал хулу на Сына, – ему простится. Но тот, кто высказал хулу на Духа Святого, ему не простится ни на земле, ни на небе.

Понятно, что речь идет не о пагубности богохульных высказываний в адрес Святой Троицы, поскольку Всевышнему они абсолютно безразличны и затрагивают ровно в той степени, в какой могут возмутить отца неосознанные оскорбления его несмышленого сына. Речь о другом. В данном случае Иисус, используя иносказание, показал порядок божественной иерархии на Небесах. Из него следует, что главенство принадлежит Святому Духу, Брахману, ибо Все покоится на Нем, и Он сам есть Все; за Ним идет Его первая эманация – Отец Небесный, Высшая Личность, Парабрахман, который, в свою очередь, модифицируется в третье лицо христианской Триады – Господа Вишну, или Сына. Таким образом, не Отец, а Дух Святой, Абсолют, главенствует в мироздании, поскольку Он извечно был и всегда остается выше всего, что он творит и чем является. Такой порядок небесной иерархии определен Ведантой, и если бы «Евангелие от Фомы» было включено в канон, христианству пришлось бы в очередной раз пересмотреть свои взгляды на Святую Троицу. Но, к сожалению, несмотря на признание Церковью исторической достоверности найденного Евангелия, древнему тексту в Библии места не нашлось, а следовательно, и все три Лица по существу и свойствам до сих пор сохраняют абсолютное равенство, представляя в своем синтезе единую Личность Бога.

Понятно, что в рамках христианской доктрины Святой Троицы осмысливанию столь непростая духовная абстракция не поддается, но если исходить из концепции Веданты, то изменение агрегатного состояния вещества в зависимости от температуры и давления в первом приближении может проиллюстрировать картину мироздания. Для примера возьмем воду, поскольку это вещество нам хорошо знакомо и ее метаморфозы наблюдаются нами многократно и повсеместно. Параллели между изменением агрегатного состояния воды и проявленных качеств духовной субстанции при переходах с одного плана Бытия на другой прослеживаются совершенно отчетливо. При этом неисчислимое число молекул Н₂О можно уподобить Абсолюту, Брахману, при всех внешних метаморфозах не претерпевающему никаких изменений. В летучем, разряженном состоянии, когда кристаллическая решетка разорвана и молекулы стремятся заполнить окружающее пространство, вода превращается в неощутимый в воздухе пар, не имеющий ярко выраженных физических свойств – он не осязаем, не имеет ни запаха, ни формы. Это агрегатное состояние воды можно сравнить с Парабрахманом, или Высшей Личностью. Когда при снижении температуры расстояние между молекулами сокращается, но их подвижность еще не скована окончательно, вода как вещество переходит в жидкое состояние, что ассоциативно можно приравнять к Миру Причины, или Господу Вишну. На этом образное сравнение Святой Троицы с различными агрегатными состояниями вещества можно закончить, но если упустить несколько инволюционных ступенек, то твердое состояние воды можно уподобить грубой Материи – конечной фазе трансформации летучего Духа в застывшие формы.

А теперь вернемся к реальной картине мироздания.

Спускаясь по инволюционной лестнице, на самой последней ступени Мира Причины Господь Вишну модифицируется в следующую персонофицированную Силу – Господа Брахму, главного конструктора Вселенной. Этот персонаж божественной Триады символизирует силы, творящие феноменальный мир. Традиционно Брахма изображается четырехруким и четырехликим существом, причем все четыре лица обычно золотого цвета, а кожа – красноватого. В отличие от других богов, Брахма не держит в руках какого-либо оружия. Вместо него в одной руке у него скипетр в форме черпака, используемого при жертвоприношениях, так как он их повелитель, а в другой – сосуд с водой, символизирующий изначальный эфир, из которого проявились первые элементы творения. В оставшихся руках у Брахмы можно увидеть четки, на которых он ведет отсчет вселенского времени, и книги Вед. Принято считать, что эти высшие знания исходят именно от Брахмы, поэтому его женская ипостась, богиня Сарасвати, олицетворяет знание и мудрость.

Небесная обитель Господа Брахмы невелика, и на схеме ее следует искать в верхней части миндалевидной фигуры, образованной пересечением кругов, символизирующих Каузальный мир и Мир тонких материальных энергий, Астральный мир. Хоть Брахма и считается саморожденным, но Пураны⁴ сообщают, что третья ипостась Всевышнего появилась из лотоса, который, в свою очередь, вырос из пупка Господа Вишну. По другой легенде, Брахма родился в воде от семени, брошенного туда тем же Божеством. Получается, что, как бы то ни было, Господь Брахма непосредственно связан с владыкой Мира Причины; говоря языком метафизики, Брахма не мог материализоваться из ничего («саморожденный» – лишь образ), а является эманацией или проекцией Господом Вишну.