Аристарх Поликарпович, я понимаю, что не Вы затолкали меня на этот мостик. Я догадываюсь, что не Вы стали причиной, из-за которой я на него ступила, и даже не поводом, из-за которого я сделала это. Но всё же!

Что я тогда делала? Что Вы делали со мной? Что мне делать теперь?

Теперь, когда выбирать приходится не из четырёх вариантов, три из которых отпадают по умолчанию, а из бесконечного множества вариантов ни один из которых не доступен пониманию, так как нет того, с чем его можно было бы адекватно сравнить, дабы оценить его эффективность с перспективностью.

Я знаю, что если не знаешь, что делать, делай хоть что-нибудь. Но у меня нет того «хоть что-нибудь», что можно было бы начать делать.

Это «хоть что-нибудь» обязательно находится, когда тебя загоняют в тупик, и кажется, будто нет никакого выхода.

Но я не в тупике. Я во чистом поле! В безбрежном океане! В бесконечном космосе! Где любое из «хоть что-нибудь», способное вывести из тупика, теряет смысл из-за отсутствия самого тупика.

Я понимаю, что выражаюсь недостаточно ясно. Это всего лишь метафоры с сомнительной точностью. Но по-другому объяснить я не могу. Аристарх Поликарпович, что мне делать?

Весь длиннющий сумбрунейший Ирин монолог Аристарх Поликарпович выслушал очень внимательно с доброжелательной понимающей полуулыбкой на лице.

– Ирочка, Вас вводит в заблуждение мой возраст. Точнее, не возраст, а образ убелённого сединами старца, который имеет нынче моё тело. Этот образ располагает к навязанному стереотипами ожиданию мудрости от его носителя. Но…

Ирочка, если говорить о непрерывной продолжительности жизни человеком, которая по общепринятому мнению наделяет мудростью, по сравнению, скажем, с Джагэ – надеюсь, Вы в курсе о ком я – так вот, по сравнению с ним, я – безусый юнец у которого молоко на губах не обсохло.

Если же говорить о количестве прожитых человеческих жизней, то я и здесь не преуспел.

Хотя, пожалуй, общепризнанную человеческую, так называемую житейскую мудрость я всё же нажил, и успешно делюсь ею со своими детьми, внуками и правнуками, но… Вам, к сожалению, она ничем помочь не сможет.

Тем не менее, я попытаюсь ответить на некоторые Ваши вопросы. Надеюсь, что это окажется для Вас небесполезным.

Что я делал с Вами тогда?

Наверное, примерно нечто из той же оперы, что Вы сделали с Гаэмой2 чуть больше года назад. Направлял, отсекая воздействие тех сил, которые могли бы Вам создать помехи, и усиливая воздействие других, которые могли бы создать эффект попутного ветра.

Как это выглядело в мире явлений, объектов и субъектов, воспринимаемых человеческой сенсорной системой?

Ничего особенного. Мы с Вами беседовали об искусстве, философии, истории.

Что Вы делали тогда?

Я бы назвал это попыткой изменить настройки по умолчанию.

Это – очень энергоёмкая работа, а потому у Вас не хватило энергетических ресурсов, чтобы зафиксировать в своей обычной человеческой памяти происходящее в те дни.

Заявляя это, я, вполне возможно, неправ. Может быть, ресурсов-то и хватало, но Вы намеренно через брешь в памяти создали для себя зацепку, способную вести Вас.

Я же, со своей стороны, зацепив Ваше внимание с помощью Вашей картины и Зива с Лоренцем, в дальнейшем берёг его от того, что Вам, как человеку, могло бы показаться ценным и тем самым заставить энергию распределяться иным образом.

Удалось ли Вам изменить настройки?

Да. Удалось. По крайней мере, те, которые Вы посчитали нужным менять. А посчитали Вы нужным менять не все.

Почему я так полагаю?

Потому что, поменяй Вы все настройки, Вы не находились бы нынче в таком настроении.

Насчёт того, почему Вы решили поменять не все настройки, у меня тоже есть догадки. Думаю, сейчас они придут и к Вам.

Аристарх Поликарпович замолчал и многозначительно посмотрел на Иру.

Она улыбнулась своим мыслям и начала излагать их вслух:

– Настройки по умолчанию определяют работу программы.

Средний пользователь довольствуется теми, которые заложены производителем.

Продвинутый пользователь может отредактировать их. Либо сразу после установки программы, либо выбирает наиболее для себя удобные в процессе работы. Но затем, если все параметры его устраивают, более не возвращается к этому.

Средний пользователь, даже будучи рад что-то поменять в настройках по умолчанию, не всегда знает, что это реально, либо неспособен обнаружить в меню функции, с помощью которых это делается.

Но даже продвинутый пользователь в силах изменить лишь настройки по умолчанию, лежащие как бы на поверхности.

Только программист знает, как добраться до настроек по умолчанию кардинально влияющих на сам принцип работы программы.

Люди веками спорят: бытие определяет сознание или сознание бытие?

Безусловно, бытие сознание. Но само бытие определяется настроем, то есть, настройками по умолчанию, которые люди – в подавляющем большинстве своём являющиеся средними пользователями – никогда не подвергают изменениям.

Как-то, гуляя с Лёшей – моим сыном – по городу, мы встретили поочерёдно кучу знакомых, которые все, как один, после традиционного приветствия начинали жаловаться на жизнь. В какой-то момент это меня достало, и я высказала всё, что думаю по этому поводу.

Лёша ткнул меня носом в необоснованную, с его точки зрения, резкость суждений, на что я ему ответила, что, возможно, излишне грубо их выразила – можно было бы и помягче – но вот суть вполне обоснована.

Помню, я тогда сказала ему:

«Я не устаю поражаться человеческой тупости! Говоришь человеку: поменяй в своей жизни это и это. Так нет! Он прав и готов за это убиться, а то, что в его жизни чёрти что творится, так то не он, а жизнь виновата, судьба! Видите ли, она, гадина, к нему, к такому всему из себя правому, несправедлива, зараза!

Я считаю, что если ты предпочитаешь держаться своих убеждений, не жалуйся на то, что из-за них происходит. Если же тебя не устраивает то, что происходит, меняй убеждения.

Ведь не бывает убеждений правильных и ложных. Есть те, которые подходят или не подходят данному человеку.

Если ты придерживаешься подходящих тебе убеждений, твоя жизнь складывается благополучно. То есть, ты воспринимаешь её, как благополучную, и наслаждаешься ею, даже если окружающие с тобой не согласны.

А если убеждения тебе не подходят, то ты страдаешь, даже несмотря ни на какие казалось бы блага. Обстоятельства начинают стекаться не так, как тебе бы хотелось. Жизнь изо всех сил кричит человеку: "Не то!!! Не твоё!!!", а он упрямо прёт и жалуется, жалуется, жалуется».

Получается, я говорила тогда об изменении настроек по умолчанию. Правда тех настроек по умолчанию, которые лежат на поверхности и доступны для изменения продвинутым пользователем. Но и они способны определять бытие.

Более глубоко лежащие настройки, способные изменить бытие кардинальным образом, доступны для произведения каких-либо действий лишь программисту. А программист, в данном случае, это – АЗ. То есть, непознаваемая человеческим сознанием душа, воплотившаяся человеком.

– Ирочка, – перебил её Аристарх Поликарпович, – терминология, конечно, не самое важное, но всё же постарайтесь не называть АЗ душой.

– Почему?

– Видите ли, то, что люди называют душой, это – не АЗ.

– А что?

– Душа – это носитель информации, необходимый в пределах миров Вселенной.

Именно в этом смысле – правда, не отдавая себе отчёта – используют этот термин люди.

Вспомните всё, что говорится о душе в религиозной, философской и художественной литературе, и Вы поймете, о чём я.

– Да, вообще-то. Моя душа. А то, что моё, это – не я, а лишь принадлежащее мне.

– Именно! Душа принадлежит АЗ точно так же, как и тело. Она более долговечна во времени, чем тело, и способна существовать, в отличие от тела, вне времени, но её можно потерять, продать, или ещё что-то там. Уж не помню всего, что навыдумывали по этому поводу. Надо отметить, небезосновательно.