– Ого! – человек откинул полу штормовки и не медля, выхватил что-то, похожее на маленькую винтовку. С чуть слышными, какими-то мокрыми хлопками из неё полетели комочки в сторону шара. Они впивались в него, цеплялись за ветки, и сразу же раскрывались, выпуская трёхлепестковые соцветия. Росомаха даже подалась вперёд, чтобы получше рассмотреть их и услышать запах. Но холодный воздух над речкой сбивал все ароматы. Как только в шар ударились первые комочки, он сразу же исчез, бесшумно, как провалился под землю.

– Твари! – человек снова сплюнул и сев спиной к осине, продолжил попивать чай.

Волки замерли после выстрелов, и насторожившись, замерли, глядя в сторону шума. Наступившая тишина успокоила их, и они догрызли оленя, иногда поднимая морды вверх и нервно прислушиваясь.

Любопытная росомаха уснула, вскоре и вся тайга затихла, только трепетали неумолчным шорохом листья осин, а под восход солнца, отяжелев от предутренней свежести, затихли и они.

Открыв глаза, Тимур увидел небольшую комнату, в ней кожаное удобное кресло, стол с компьютером, стулья, пустые книжные полки, шкафы и сначала удивлённо хмыкнул, а потом вспомнил. Сейчас же он forest guard, сама крутизна, наёмный боец таинственного концерна, и, конечно, будущий победитель и ниспровергатель гнусных зомбаков и лукавых объектов. Но сегодня герой лесов и болот с тугой пачкой баксов за пазухой отправляется к жене и детям. Им предстоит узнать, что папа нашёл хорошую работу – искать следы НЛО. Причём за очень хорошие деньги. Да, придётся явно переезжать в Соликамск, а то на выходные в Пермь мотаться далековато. Летом тут хорошо, а зимой можно и вообще уезжать, в Турцию, например.

После завтрака Алёха и Тимур вышли с базы и потопали к ближайшей деревне, откуда можно было уехать на машине. Идти до неё вёрст сорок с гаком.

– Мою-то «Ниву» посмотрим? – Тимур оглянулся, когда они выбрались из густого леса, которым заросли подходы к монолиту. Удивительно, но высокие деревья полностью скрывали его. Единственная таёжная звериная тропа лежала метрах в пятистах от опушки прикрывающего леса и уводила вскоре в горные ущелья.

– Крюк сделаем, вёрст на девять, – Алёха тоже огляделся, когда вышли на тропу, но пошли не в горы, а южнее, к городам и посёлкам. Он ещё посмотрел вверх, будто выискивая что-то.

– Доставка летит? – спросил Тимур.

– Нет, – Алёха глянул на него: – Коршунов высматриваю, орлов всяких белоголовых, белоплечих, белоногих, белоруких, кречетов, сапсанов, диких луней и прочих коршунов.

– Зачем они тебе?

– Сейчас Графит коптера зашлёт, – прислонил руку ко лбу козырьком Алёха и вгляделся куда-то в сторону гор. – Дорогу нам проверит, мало ли что. А коршуны эти, белоликие, взяли моду атаковать коптеры и жестоко потрошить. Достали уже. Ладно, птенцы там, осторожность. Сейчас, мне кажется, у них типа спорта это, кто первый расколбасит коптер. Вот он, полетел.

Со стороны базы вынесся дрон, чуть слышно жужжа четырьмя винтами и пошёл над тропой.

– Так ведь ультразвуком можно их отпугивать, – припомнил Тимур.

– Пофигу им этот ультразвук!

– А в аэропортах как птиц гоняют?

Алёха повернулся к нему и криво ухмыльнувшись, сказал:

– Так эти ястребы и гоняют! А отстреливать их это совсем не вариант.

Они шли сначала по узкой тропе, протоптанной зверями, спускавшимися к водопою. Вскоре показалась речка с берегами из ломаного временем плитняка. Они густо заросли рогозом и островками жёсткой осоки. Но возле воды виднелся проход по камням.

– Тут и пройдём немного, – сказал Алёха. – Вода спадает в августе, берега заголяются. А на камне и следов не останется.

– Ждёшь кого-то? – Тимур на миг замер, прислушиваясь. Где то в душе мелькнуло нечто, похожее на гордость, вроде и сам уже как бывалый лесной человек стал.

– Я всегда жду, и лучше знать, с кем встреча, чем сюрприз, – Алёха ощупывал внимательным взглядом деревья на том берегу. – Потопали, новобранец.

По плитняку шагать удобно, ровно, толстые подошвы берц амортизируют камешки и неровности. Иногда под ногами хрустнет на изломе древний известняк, да прошуршат обломки. Их звуки бесследно съедает неумолчный говорок речки. Поглядывая по берегам, Алёха иногда тормозил и всматривался в воду.

Отмахав от базы километров десять, они остановились.

– Здесь чайку попьём, чуть подзаправимся, – сказал Алёха. – Ещё часа через три пообедаем, потом к вечеру, когда вёрст тридцать отмахаем, заночуем. Это чтоб к деревне в первой половине дня выйти. Там машину на тракте поймаешь или с местными договоришься, тысячи за полторы рублей докинут до трассы. Долларами светить не стоит, сам понимаешь, подозрения, да и вообще закопать могут.

– А у меня рублей нет, – вдруг подумал вслух Тимур. – Они в машине остались, в сумке, с ключами и документами. Мы же к «Ниве»-то завернём?

Алёха разжигал костерок, услышал Тимура, обернулся:

– Вот только бабы таскают деньги с документами в сумочках. У тебя карманов нет, что ли? И ведь молчал, когда с базы уходили. Не продуманный ты. Хм, может зря тебя к себе берём?

Тимур расстроился, подумав, что так могут и баксы отобрать. А Алёха нагнетал:

– Ты к лоботомии как относишься? Голова потом не болит?

– Да пошёл ты, – Тимур ухмыльнулся. – Тут столько свалилось, что позабыл о многом.

– Ладно, учись продумывать многое, – Алёха чиркнул спичкой, сухая береста занялась мигом, перекинув жаркие огоньки на шалашик из прутиков. Бездымный костерок быстро разгорелся.

– Чего в речке высматривал? – Тимур достал из рюкзака котелок, набрал воды, поставил у огня. – Акваменов местных, зомбаков подводных?

– Тут хариуса полно. Раньше выбивали его всякие мажоры, на вертолётах прилетят, сетки наставят, флягами сорокалитровыми вывозили солёного. Потом пропали у них человек десять, перестали здесь шататься.

– А полиция не искала? Наверняка боссы всякие были, – удивился Тимур.

– Полиции жизнь дорога, – усмехнулся Алёха. – Из Перми или откуда там, прислали взвод спецназа. Они на алмазников напоролись, битва была как в кино. Потом зомбаки выскочили. Алмазники-то свалили, а спецназ еле ушёл, половина, а то и меньше ушла. Больше не суются. Самолёты летали потом странные, с антеннами, беспилотники кружили, такие, с крыльями. А сейчас года четыре уже никого нет. И хариус опять появился.

У Тимура появилось ощущение, что лесная стража с базы на монолите причастна к этим делам, но он промолчал.

Пройдя с километр по берегу речки, они перешли её вброд на одном из перекатов, и по чуть заметной тропе зашагали в ельнике. Тимур держался за Алёхой. Тот двигался легко, стараясь увернуться от тяжёлых, хлещущих по лицам еловых лап. Вышли в небольшой сосняк. Здесь появилась трава, и Алёха внимательно рассматривал её, обращая внимание на смятые или поломанные стебли мятлика.

Наконец они, миновав ещё сорный – ракиты, березы, лиственницы – лес, опять вышли на речку. Один берег её зарос мелким осинником, на другом осины были побольше, Тимур таких ещё не видал, до метра толщиной. Там же кусты крушины и ольхи. Алёха встал, осматривая чуть примятую траву. Сделал пару шагов, вышел к обросшему зелёным мхом валуну.

– Росомаха вроде тут лежала, – пробормотал он. – Скрадывала кого, что ли?

Он наклонился и выпрямившись, показал Тимуру несколько чёрных жёстких волосков.

– Кого она тут стерегла?

Прищурившись, Алёха рассматривал другой берег. Потом махнул рукой и поднявшись метров на двести вверх по течению, они перешли речку по склизким камням. Вернулись к тому же месту. Тимур и сам увидел небольшое кострище. А покрутив головой, заметил переломанные ветки кустов. У толстой осины трава смята, а несколько стеблей так и лежат, уже чуть желтея, на них чёткий овальный отпечаток.

– Горячий котелок стоял, – шёпотом сказал Тимур.

– Постой здесь, – велел Алёха, а сам аккуратно побрёл к размочаленным кустам. Побродил там, нагнулся пару раз, что-то подобрал. Когда он отошёл в ельник, Тимур невольно поёжился, страшновато что-то стало. И тут он углядел блеск среди корней примятой травы. Присмотрелся, да это гильза от ружья.