Еще прежние чудотворцы Царского Села знали, как приобрести влияние на политическое руководство, разве не привлекался доктор Филипп к заседаниям императора и министров? Также и во время войны с Японией царь просил совета у юродивого Мити Колябы, а доктор Бадмаев стал его постоянным советником в вопросах дипломатии.
Поэтому никого не удивляло, что власть Распутина при дворе больше не ограничивалась делами личными и религиозными, что императрица все более стремилась употребить мудрость этого «Богом посланного человека» в решении государственных вопросов, ни минуты не сомневаясь в божественном просветлении Григория, будучи уверенной, что Всевышний, как предсказал Филипп, послал его царской чете в качестве истинного советника и «друга».
К этому добавлялась еще идея, которая в свое время побудила «Союз русского народа» использовать личность Распутина с политической стороны: Россию и династию могут спасти только действия народа, и появление обыкновенного крестьянина Григория Ефимовича мистически связано с этим. Бог послал царю этого мужика, чтобы тот перекинул мостик между государем и народом и открыл императору душу народную.
Чем сильнее поведение Распутина, его грубые манеры, мужицкие слова отличались от строгого придворного этикета, тем более явно императрица, боявшаяся одиночества в «идиллии», ощущала, что в данном случае она имеет дело с истинным представителем народа; она чувствовала, что он не стремится, как прочие, скрыть правду за гладкими притворными словами, что он говорит открыто и искренне то, что думает и чувствует. Ей казалось, что Григорий Ефимович был послан Небом, чтобы царь, сквозь малодушие придворных льстецов, мог услышать глас божий.
Сам император был вначале более осторожен, чем его супруга, и его сдержанность к Распутину не могла исчезнуть в один миг. Царица, очень обеспокоенная этим, сочла своей святой обязанностью использовать все свое влияние, чтобы преодолеть недоверие супруга. Она заклинала своего мужа прислушиваться к советам Распутина, исходившим от самого Бога, и всячески старалась его убедить, что Распутин, как никто другой, имеет самые добрые намерения по отношению к нему.
Когда уже во время войны император находился в ставке, Александра не уставала указывать в письмах на святость Распутина и призывать Николая последовать совету «друга». Так, однажды она писала:
В книге «Amis de Diue» один из апостолов говорит, что «страна, в которой государственным советником является божий человек, никогда не погибнет. Это очень верно! Мы должны верить ему и советоваться с ним; мы не имеем права думать, что он ничего не понимает, это очевидно, что сам Бог открывает ему все. Поэтому люди, не постигшие его душу, восхищаются его рассудком! Когда он благословляет какое-либо предприятие, оно заканчивается успешно, если он дает нам совет, мы можем в нем не сомневаться. Его жизненный опыт благословлен Богом, и он реже ошибается в людях, чем мы…»
В другой раз она рассказывает супругу о встрече с Григорием Ефимовичем:
«Вчера я обедала у Анны Вырубовой вместе с моим другом Распутиным… Разреши ему, а через него Богу, руководить тобой!.. Если ты будешь твердым и энергичным, если ты останешься мужчиной, верь только Распутину! Он живет для тебя и для России…»
«Положись на совет нашего друга Распутина! — читаем мы в одном из следующих писем. — Даже наши дети находят, что все, что мы делаем против его указаний, оканчивается плохо, но удается все, что он советует…»
Затем она снова пишет:
«Любимый, оставайся твердым и доверься совету нашего друга!..» «…я не стала бы все это писать, если бы я так не волновалась за тебя и не знала бы, что ты всегда готов уступить! И мы — твоя бедная маленькая жена, Анна и наш друг, должны придать тебе сил! Поэтому клеветники и враги ненавидят наше влияние, которое, однако, может привести только к добру…» — «еще немного терпения и веры в молитвы и помощь нашего друга, и тогда все будет хорошо, и наступят великие и светлые времена для твоего правления и России!»
Императрица до глубины души верила в силу молитв Распутина и даже в то, что он способен укротить силы природы. Когда осенью 1915 года густой туман приостановил движение русской армии, она написала мужу в ставку:
«Наш друг все время молится и желает, чтобы ему сразу же сообщили, когда произойдет что-либо особенное. Ему рассказали о тумане, и он упрекнул меня, почему его об этом не уведомили. Потом он помолился и заявил, что с этого момента туман больше не будет мешать».
И в другом письме императрицы речь идет о чудесной силе молитв Распутина:
«Судно „Варяг“ несмотря на шторм добралось из Гибралтара до Глазго. Корабль и команда остались невредимы, потому что Распутин в Тобольске молился за них…»
Такая безграничная вера в святую силу «друга» объясняет то значение, которое Александра придавала пустяковым, освященным им предметам. В то время когда царь находился в ставке, Александра в письмах просила его, чтобы перед советом министров он обязательно провел по волосам расческой, которую ей подарил Распутин. Эту просьбу она повторяет и в телеграмме:
«Я иду в церковь и поставлю свечку Божьей Матери, чтобы Бог защитил тебя. Не забудь о расческе Распутина!»
Император, вначале сопротивлявшийся указаниям этого сибирского крестьянина, под влиянием милой сердцу Алике, постепенно поддавался чарам «друга». Ему это было легко, потому что еще в ранней юности он был склонен к мистике и вере в посланных Богом «юродивых». Постепенно он, как и его супруга, стал убежденным почитателем старца. Однажды во время прогулки он признался своему адъютанту:
— Видите ли, если меня угнетают какая-нибудь забота, сомнение или огорчение, мне достаточно пять минут поговорить с Григорием, и я сразу же чувствую прилив сил и успокоение. Он всегда дает мне своевременные советы, и действие его добрых слов сохраняется в течение недель…
Но иногда привязанность царя к «другу» приводила к неприятным осложнениям, если речь шла о выполнении желаний Распутина в отношении разных просителей. Григорий вскоре взял себе за правило появляться у царя с прошениями, посылать записки прямо в Царское Село, но императору, при всем его уважении к старцу, было непросто удовлетворять желания всех страждущих из самых различных слоев и сословий.
Со временем царю, наконец, удалось убедить Григория посылать своих просителей непосредственно к нему только в исключительных случаях, но иногда это все же случалось, и монарх нередко оказывался в неловком положении, тем более, если Распутину удавалось склонить императрицу на сторону своего подопечного.
Как царь ценил и почитал Распутина, «спасителя его сына», это лучше всего можно понять из слов Григория, сказанных им монаху Илиодору:
«Папа обнял меня за плечи, — рассказывал он, — пристально посмотрел на меня и воскликнул: „Григорий, ты Христос, ты настоящий Христос!“ Я улыбнулся, а он повторил: „Да, ты Христос!“ В другой раз, когда мы как раз сидели за столом, папа сказал: „Григорий, ты знаешь, как я тебя люблю! Пожалуйста, приходи к нам каждый день, но не проси за других! Мне действительно очень тяжело не выполнить какую-нибудь твою просьбу!“»
Характерен также эпизод, происшедший однажды в Царском Селе во время обеда.
Наследник неожиданно спросил отца: «Папа, а Григорий Ефимович святой?» После чего император обратился к присутствовавшему при этом придворному священнику, отцу Василию, и попросил его ответить царевичу. Духовник оказался в довольно затруднительном положении и дал уклончивое объяснение, из которого не следовало ни отрицания, ни подтверждения. Царь сразу же поднялся и довольно резко оборвал разговор.
* * * *
Политические взгляды Распутина и его манера претворять их в жизнь в полной мере соответствовали его крестьянскому характеру, и в этом смысле Григорий Ефимович действительно был представителем народа при дворе. Всем своим существом он всегда оставался простым мужиком, чувствовал себя им и понимал мысли и чаяния простого народа.
