Древние российские стихотворения, собранные Киршёю Даниловым». М.-Л. 1958) (курсив наш – А. И.).

После этого по необходимости краткого обзора мы готовы рассмотреть применение сказанием перечисленных мотивов в конструировании образа Арджуны, а в своё время и по мере надобности – его братьев и кузенов. В отличие от эпоса многих других народов, где юный герой проявляет недюжинные качества самостоятельно или даже вопреки ожиданиям и обстоятельствам, древнеиндийская культурная традиция отводит особую роль воспитанию юнца и личности воспитателя: «Из темноты в темноту идёт тот, кого посвящает невежественный. Поэтому пусть стремится иметь посвящающего, который происходит из хорошего рода, учёного и обуздавшего свои чувства» («Апастамба-дхарма-сутра» I, 1, 11–13). И индийский героический эпос следует этой традиции. Отметим мимоходом, что мотив воспитания составляет важную часть героического детства и в якутских олонхо, где в качестве воспитателя юного героя выступает дух-хозяйка местности, и это очевидно иномирное существо «рассказывает герою о его происхождении, нарекает богатырским именем, указывает ему верное направление, снабжает божественной влагой илгэ или кормит своим молоком» (Л. Н. Семенова. «Эпический мир олонхо», с. 97–98. СПб. 2006).

Когда отшельники привели юных Пандавов из леса в столицу, многие выражали сомнение, что это сыновья Панду и наследные принцы. В это время «раздался громкий глас невидимых существ, потрясший все страны света. Полился ливень цветов, издающих приятный запах. Раздались звуки раковин и барабанов. Такое произошло чудо при вступлении Партхов» (метроним Пандавов – А. И.) «(в город)» (Мбх I, 1, 76–77). Так царское происхождение явившихся из леса отроков и, следовательно, право старшего Пандавы на трон были подтверждены небом.

«…Пандавы прошли очиститительные обряды» (очевидно, после поминок по Панду – А. И.), «предусмотренные в Ведах, и росли в доме отца» (возможно, имеется в виду Дхритараштра, заменивший сиротам отца и относящийся для Пандавов к «поколению отцов» – А. И.), «вкушая удовольствия. Забавляясь вместе с сыновьями Дхритараштры в отцовском дворце, Пандавы отличались во всех детских играх. В быстроте, в попадании в цель, в еде, в поднимании пыли Бхимасена побивал всех сыновей Дхритараштры» (Мбх I, 119). Далее сказание чрезвычайно подробно описывает все атлетические достижения Бхимы, ни словом не упоминая Арджуну. Это не должно нас удивлять, так как время детских триумфов Арджуны пока не пришло; они будут связаны не с грубой и сверхъестественной силой дитяти, но с обретением и применением отроком воинского искусства. Пока же именно успехи фольклорного силача Бхимасены породили конфликтную ситуацию и провоцировали начало распри двух фратрий: «Видя ту необычайную силу Бхимасены, могучий сын Дхритараштры» (старший из ста братьев-Кауравов принц Дурьйодхана; очевидно, конкурент Бхимы за звание силача – А. И.) «стал тогда выказывать к нему враждебность…У него от заблуждения и жадности к господству зародилось преступное намерение: «Этот Врикодара»» (Волчебрюхий, прозвище Бхимы – А. И.), ««сын Кунти, лучший из могучих… должен быть уничтожен посредством обмана. Затем, насильно заключив в тюрьму младшего из них (Арджуну) и старшего Юдхиштхиру, я буду править землёю»» (Мбх I, 119). Так намечается сюжетообразующий конфликт.

Бхишма в заботе о юных Пандавах и Кауравах как о своих внуках, нанял царевичам в качестве наставника в воинском искусстве воина-брахмана Дрону – это обстоятельство послужит сюжетной основой мотивов воспитания и обретения оружия. У Дроны, как и у царевны Кунти, есть скрытая от Пандавов предыстория: он лелеет план мести обидевшему его царю панчалов Друпаде. Вот почему, приняв Пандавов и Кауравов в ученики, брахман первым делом объявил, что у него есть заветное желание, и попросил у учеников обещания исполнить его, когда они постигнут «искусство владеть оружием». Все ученики «погрузились в молчание… но Арджуна… обещал тогда (исполнить) всё. И Дрона, нежно обняв Арджуну и целуя его в голову всё снова и снова, зарыдал от радости» (Мбх I, 122, 43–44). Так Арджуна выделяется из группы юных принцев, демонстрируя отменную преданность наставнику (возможно, это «детский» мотив, специфичный для индийской фольклорной традиции с её особым вниманием к ученичеству героя) и становясь любимым и преданным воспитанником Дроны. В будущем, когда Пандавам придётся противостоять Дроне на поле битвы, искренняя привязанность к почтенному учителю вызовет эмоциональный срыв Арджуны, тогда как Бхимасена никакого пиетета к престарелому Дроне не проявит, но весьма непочтительно опрокинет его колесницу.

В связи с ученичеством героя отметим два обстоятельства. Во-первых, Арджуна почти самый младший из учеников Дроны, если не считать близнецов: вся сотня Кауравов – погодки Бхимасены, то есть старше Арджуны на год. Во-вторых, Арджуне предстоит выделяться на фоне отнюдь не заурядных юнцов; и Кауравы, как Пандавы, имеют сверхъестественное происхождение и обо всех царевичах сказание говорит, что они растут необыкновенно быстро: «И пятеро их, а также сотня (сыновей Дхритараштры), приумножившие род Куру, выросли все за короткое время, точно в воде лотосы» (Мбх I, 116, 28).

Сказание подводит краткий итог постижения царевичами воинского искусства, а заодно и объясняет источник превосходства Арджуны. «Среди Кауравов два ученика Дроны, Дурьйодхана и Бхима, предавались особенно упражнениям на палицах. Ашваттхаман» (сын Дроны – А. И.) «превосходил во всех тайнах (применения оружия), а оба близнеца превзошли других мужей умением владеть мечом. Юдхиштхира же был наилучшим из бойцов на колеснице, но во всех отношениях отличался Дхананджая» (Арджуна – А. И.). «Благодаря уму, усердию, силе и настойчивости в упражнениях во всех видах оружия Пандава прославился (по всей земле) до самых границ океана как вожак вожаков колесниц. В военной (науке) и в преданности учителю Арджуна превосходил всех. Хотя наставления (учителя) по части оружия были (для всех) одинаковы, могучий Арджуна, благодаря одарённости, один среди всех царевичей сделался воином-атиратхом» (непревзойдённый колесничный воин – А. И.). «А коварные сыновья Дхритараштры не выносили Бхимасену, превосходящего (всех) силою, и Дхананджаю, овладевшего военным искусством…» (Мбх I, 123, 40–44) (курсив наш – А. И.). Здесь сказание впервые отмечает специализацию и уровень воинского мастерства будущего великого героя; но реализация его в этом качестве ещё впереди. [Ср. с превосходством Рамы над его братьями:

Первая демонстрация выдающейся сноровки и дарований Арджуны происходит, когда Дрона устраивает для учеников стрельбу по мишени – искусственному ястребу, помещённому не вершину дерева. Только Арджуне (а к Дроне, помимо Пандавов и Кауравов, стеклись «царевичи из различных стран») удалось поразить мишень; добился успеха юнец путём необыкновенного сосредоточения. Это важное обстоятельство: взрослый герой не раз проявит свои йогические способности.

Первый детский подвиг Арджуны не заставил себя ждать, когда Дрона «с учениками отправился к Ганге совершить омовение… И когда Дрона погрузился в воду, его схватил за ногу могучий крокодил… И хотя сам он был в состоянии освободиться от него, он вызвал на это всех своих учеников… И, по его повелению, Бибхатсу пятью острыми, неотвратимыми стрелами убил крокодила, погружённого в воду. Другие же в это время смутились и остались каждый на своём месте» (Мбх I, 123, 68–71). Можно видеть, что воинское искусство у Арджуны сочетается с достойной взрослого воина решительностью; кроме того, юный герой подтвердил, что предан наставнику не только на словах.