– Леди, –  он ехал рядом на лошади, –  я говорю, что вы можете сесть в фургон.

– Да? Спасибо, я думала моя очередь ещё не скоро, –  я благодарно на него посмотрела. – Только не зовите меня леди, у меня больше нет титула, теперь я буду обычной горожанкой, если мой дом в черте города.

– Я знаю, что вы не ссыльная, что вы просто идёте с нами в Радол, –  какой-то сегодня парень разговорчивый, обычно стражники ни с кем не говорили больше чем пара фраз. – Где ваш дом находится? Я местный, подскажу.

 Парень смотрел открыто, даже немного улыбался, поэтому скрывать ничего не стала. Документы на дом были надёжно спрятаны, по крайней мере, без моего ведома их точно не достанут, но адрес я запомнила хорошо.

– Улица Камнетёсов, дом двадцать три.

– О, это самая окраина города, можно сказать практически за чертой, точнее, за городской стеной. Раньше это была деревенька, а потом, когда Радол вырос, стену подвинули, и часть деревни попала в пределы города, а улицы Камнетесов и Лесорубов остались за городской стеной.

– Наверное, это хорошо.

– Ну, дома там добротные. А кто у вас там?

– Сейчас никого, а раньше жила прабабушка Янира Норн. Она мне оставила его в наследство.

– Что ж, желаю вам удачи, – и парень двинул коня вперед.

– Спасибо, – я забралась в фургон.

Когда солнце стало клониться к закату, впереди замаячили стены города. Все воодушевились, даже лошади заперебирали ногами быстрее. Казалось, вот он последний рывок, последнее усилие и можно отдыхать. Сначала я взбодрились, а потом приуныла. Потому что поняла, что сегодня придётся ночевать вместе со всеми. А это значит опять сторожить своё добро, опять напряжение и вообще я уже устала от такого количества людей, хочется побыть одной, обдумать всё. От таких мыслей настроение испортилось окончательно.

  Но время шло, стены приближались, и какое—никакое, а облегчение чувствовалось. Мы дошли. Я дошла. Куда, правда, непонятно, но лучше так, чем тюрьма или плаха. Считай я даже, наоборот, спасибо должна сказать заговорщикам, что освободили меня. Хотя от таких мыслей в душе неприятно кольнуло. Ведь среди них был мой отец. Пусть мы никогда не были близки, но так радоваться всё же не стоит. Неправильно это.

  Город, что виднелся впереди, был небольшим. Каменные дома, черепичные крыши. Ворота ещё открыты, но на ночь наверняка закроют, потому что граница рядом, кочевые племена могут в любой момент набежать. А вот и те самые домики за чертой города. Справа и слева от ворот виднелись дома с небольшими огородиками в два ряда и дорогой между ними. Наверное, какой-то из них мой. Эх, жалко, что управа уже закрыта, сегодня никак не попасть к градоначальнику, чтобы получить ключи и подтвердить права владения имуществом. Да и у коменданта следует отметиться, хоть я и не ссыльная, а всё же обо мне ему могли сообщить, чтобы присмотрел, вдруг я что-то скрыла.

  В воротах встречали стражники. Наши сопровождающие выстроили всех по двое и, отдав списки коллегам, начали сверяться с документами. Когда очередь дошла до меня, ухо всё же резануло:

– Госпожа Алисия Норн, вольная переселенка, – непривычно больше не быть леди.

  Такое обращение в ходу в королевстве Ниарат. Неважно кто ты по происхождению, но прежде всего к тебе вежливо обратятся «господин», а уж потом будут выяснять, кто ты есть на самом деле. Правда, аристократов простолюдины легко вычисляли и обычно сразу обращались «лорд» или «леди».

– Переселенка? – удивился стражник.

– Да, у меня есть наследство в вашем городе, дом и земля.

– Позвольте тогда взглянуть на ваши документы, – я немного удивилась, не думала, что для посещения города нужны веские причины. Думала, можно приехать в любой город королевства как на несколько дней, так и навсегда. – Наш город у границы, да ещё и с добычей орты, поэтому приказ коменданта следить за всеми прибывающими отдельно.

– Вот, пожалуйста, – пришлось немного смутиться, так как бумаги нужно было достать из-за корсажа, а я не каждый день запускаю прилюдно руки в декольте. Но ничего, от стыда не сгорела, а стражники даже не очень-то удивились.

  Мужчина изучил бумаги и вернул их мне со слова:

– На сегодня администрация города закрыта, но завтра утром вас примут в приёмной градоначальника. Также, госпожа Норн, нужно обязательно зарегистрироваться у коменданта и получить сигнальный амулет.

– Сигнальный амулет? – удивилась я. – Это что такое?

– Судя по бумагам, жить вы будете за городской чертой, а там обязательно иметь сигнальный амулет, чтобы в случае тревоги всё бросить и быть за городской стеной или вы самостоятельно могли подать сигнал о помощи.

– Понятно, спасибо! – искренне поблагодарила мужчину, и, наконец, освободила застопорившуюся за мной очередь.

  Стражники сопроводили нас до бараков для ссыльных. Там осуждённых ждали бригадиры, которые поделили людей, расселили и обозначили примерные планы на ближайшее время.

  Ссыльные будут работать на выработках орты или нести службу в ополчении. Бригадиры сразу предупредили, что и там, и там работы много, отдыхать не придётся.

  Для начала они предложили людям самим определиться и несколько решили свою судьбу самостоятельно. Остальных же ждал короткий опрос и решение в ту или другую бригаду идти. Стоит отметить, что ополченцы – это не военные. Их будут обучать воевать, защищать в случае нападения, но по большей части они будут выполнять общественно полезные работы. Ополченец при изрядной доле старания сможет перейти в солдаты, но для этого нужно потрудиться, да и всё равно зависит от того, по какой статье тебя отправили в ссылку.

  Пока определялись кому и куда идти, я тихонько переговорила с комендантом общежития, так тут называли бараки для ссыльных. Попросилась на одну ночь переночевать. Просить было неудобно, потому что денег-то за постой у меня не было. То есть можно было, конечно, выделить немножко из того небольшого запаса, но я бы лучше сберегла их, мне ещё столько всего нужно. Но оказалось, что беспокоилась я зря, комендант возражать не стал, особенно после того, как я показала документы на собственность, и даже про деньги не спросил. Единственное, что предупредил, что ужин мне дадут, а вот на завтрак могу не рассчитывать. Это было даже очень хорошо. А с завтраком разберусь утром.

  Определили меня в пятиместную комнату, где четыре кровати уже были заняты. Я поздоровалась при входе и заняла свободную кровать. Женщины на меня внимание обращали мало, занятые своими делами, да и устали все.

  Я запихнула чемодан под кровать, решив, наконец, с ним расстаться, всё равно самое ценное я ношу на себе.

– Кто—нибудь пойдёт обмыться? – спросила женщина примерно моего возраста.

– Я бы хотела, – смыть с себя грязь хотелось очень.

– Тогда идём вместе.

  Я снова вытащила чемодан и достала из него запасное платье. Темно-коричневое, плотное, с неширокой юбкой и воротником-стойкой. К нему ещё прицеплялась камея с кружевом, но она осталась в чемодане, ни к чему сейчас такое. Взяв ещё смену белья, я поспешила за девушкой.