– Замолчи!

– Прости, я не подумал.

Я отвернулась. Невыносимо было даже думать о том, что я могла понадобиться в качестве вещи еще кому-то…

По нескольким секундам молчания после такой моей реакции я поняла, что члены стаи переглядывались, а затем Гулльвейг уверенно сказала:

– Я просто срежу его, – быстро достала кинжал и перерезала обнаруженный стежок.

– Словно огонек вспыхнул и погас, – констатировал Сайрис.

– Скорее – искра, – поправил Сфинкс.

– И все равно я думаю, что мы лишились возможности выйти на след кукловода, – протяжно вздохнул Велерус.

– Я не согласна делать из Лекты жертву даже понарошку, – гневно ответила Гулльвейг. – Мне не нравится эта затея.

– Тебе много чего не нравится из того, что могло бы неплохо сработать, – парировал Велерус.

– С чего ты вообще взял, что это как-то связано с убийствами? У тебя есть какие-то предположения? – не унималась Гулльвейг.

Я повернулась, чтобы лучше видеть лица всех своих друзей.

– Убийства происходили чаще всего по необходимости: пропадали тела, которые нужны, все мы уже примерно поняли для чего, – начал объяснять Велерус. – Места их свершения были обнаружены в разных, не связанных районах. Кто-то же как-то на них выходит?.. Вполне возможно, что кукловод все-таки имеет сообщников, которые выслеживают и помечают его будущих жертв. Это путает следы.

– Как это связано со стежком? – Гулльвейг не была убеждена.

– Кукловод – условное обозначение существа или группы существ, связанных с убийствами, – вздохнув, терпеливо повторил Велерус. – В честь актера-кукольника, который может управлять куклами с помощью ниток или, даже, шить их.

– Кто тронул тебя, Лекта? – серьезным тоном спросил вдруг Сфинкс.

– Женщина в очках из трактира, – уверено ответила я. – У нее были магические портновские принадлежности.

– Все это можно снять, и ищи свищи ее потом, – сказал Велерус.

Гулльвейг что-то еще ответила ему, а он – ей, но я уже не вслушивалась. Их сдержанно-напряженная перебранка продолжилась, даже когда Сфинкс, запустив пальцы в волосы, пошел дальше, к храму, и все потянулись за ним. Мне было приятно, что Гулльвейг беспокоилась обо мне и по-своему защищала, однако я не могла полностью не согласиться со словами Велеруса. Я… боялась. Я снова боялась, что этот стежок невиданной мною ранее материальной магической нити, – я была уверена, что это она! – был не столько делом рук самого кукловода или его приспешников, сколько… действием высших эльфов Дома Черного Опала, чья резиденция располагалась в верхнем квартале. Даже несмотря на все, что грозило моей стае сейчас и в будущем, мое прошлое пугало меня и тормозило мои дальнейшие шаги. Меня это раздражало.

В конце концов, Велерус устал спорить с Гулльвейг и, завидев группу из трех стражников впереди, быстрым шагом направился к ним. Никто из нас сразу и не понял, чего он хотел. Оказалось, Велерус намеревался уточнить местожительства всех жертв, однако когда в ход пошел документ от командира Кофена, состоялся весьма любопытный диалог.

– Ого, еще одни! – весело пробасил стражник-орк. – Какими судьбами?

– С Крата, от капитана Чеда к командиру Кофену Черноруку как беспристрастные исполнители в помощь в этом деле приставлены, – отрапортовал Велерус.

– В каком смысле «еще одни»? – спросил Сфинкс

– Так господин Тейран Солнечная Тень собрал свою команду и поручил им помогать командиру Кофену в расследовании, – пояснил второй стражник.

Кажется, это был человек. В этих доспехах со шлемами ничего не разобрать…

– Если бы не он, все эти убийства как обычно бы замяли, – протянул стражник в сюрко, чью расу я так и не смогла определить на глаз. – В нижнем квартале постоянно кого-то убивают.

Я мельком глянула на Сайриса; он задумчиво кивал, мол, так он и предполагал. Я вздохнула и опустила глаза. Солнечная Тень… Такие прозвища давались только…

– А кто это такой? – поинтересовался Сфинкс.

– О-о-о-о, это весьма влиятельный господин, из высших эльфов будет, – с воодушевлением заговорил стражник-человек. – В верхнем квартале у него отдельная резиденция имеется. Вторая по величине после резиденции правителя Конраку, между прочим! Хороший он, много кому помогает.

– Так он по доброте душевной этим делом занялся? – недоверчиво сощурился Сфинкс.

– Лучшая портниха нижнего квартала, Оливия, убита была, – пояснил стражник в сюрко. – А у нее господин Тейран, между прочим, заказ большой сделал.

– Не повезет тем, кто за всем этим стоит, – посмеялся стражник-орк. – Господин Тейран в гневе страшен! Поделом всем причастным будет!

О чем еще моя стая говорила со стражниками, я не запомнила. Я даже не поняла, когда мы снова продолжили путь к храму. Просто в какой-то момент я запуталась в собственных ногах и едва не упала, но меня вовремя за шиворот подхватил Сфинкс. Когда я молча посмотрела на него, он глядел на меня не так, чтобы вот-вот пошутить или пожурить, он выглядел… понимающим?..

Отвлек нас голос Гулльвейг.

– О, так это храм Богу Гумбра́р, – сказала она, остановившись перед началом фигурно выложенной разноцветными камнями трехсотфутовой площади, в центре которой стоял большой храм, похожий на тот, что все мы видели в Крате с той лишь разницей, что на витражах изображались горы на фоне пурпурного неба. – Это Бог земли, твердости и постоянства. Опасаться его не стоит.

Его, может, опасаться и не стоило, но как только я заметила на ступенях с западной стороны храма четыре тонкие фигуры, в которых сразу узнала эльфов, то встала на месте, как вкопанная. Они, все в длинных одеждах из тканей насыщенных зеленых, бордовых и синих цветов, со светлыми макушками, неспешно двигались к трехдверной арке с треугольным ажурным навершием. И пусть только над белокурой макушкой одного из них кружились прозрачные и оливковые нити магии, самой ситуации было достаточно, чтобы я стала пятиться, в надежде укрыться в паутине высоких домов.

– Я туда не пойду, – твердо сказала я.

Меня стало трясти, я отчаянно пыталась унять это, держа глазами фигуры впереди ровно до того момента, пока они не скрылись за узкими дверьми храма. Я готовилась объясняться, но никто ничего спрашивать, к моему удивлению, не стал. Просто на плечо опустилась чья-то ладонь. Когда я обернулась, то увидела улыбающуюся мне Гулльвейг. В этот момент с другой стороны раздался спокойный голос Сфинкса:

– Я останусь здесь, с тобой, остальные сами в храме разберутся.

Гулльвейг кивнула и они с Велерусом и Сайрисом, проверившим наличие на голове капюшона и ворчащего что-то про «ненавижу храмы, снова эти эльфы» ушли.

Я опустила голову. Меня переполняла благодарность всем им за такое понимание, и я терзала себя мыслями относительно того, что никак не могла справиться со своими эмоциями и приносила стае сложности. Как же я собираюсь жить дальше, если от всех на свете высших эльфов все равно не скрыться?.. Минуточку… когда это я начала думать о будущем?..

– Как думаешь, Гулльвейг и Сайрис выйдут из храма уже венчанными? – нарушил молчание Сфинкс.

Когда я посмотрела на него, то заметила его расслабленность, и это помогло мне слегка успокоиться. Его шутка, – а шутка ли? – заставила вспомнить свой давнишний вопрос Филае и покойному Фоку еще до посещения Клисхула, поэтому я решила спросить об этом Сфинкса, раз уж к слову пришлось.

– Это ведь заключение договора на любовь между существами, так?.. Получается, можно осуществить это без вмешательства Дома?.. – видя, как Сфинкс непонимающе повел бровью, я пояснила, – ну, без согласия и предварительного обсуждения всех деталей их стаями? То есть… семьями…

Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, Сфинкс мягко улыбнулся, возвращая себе привычного для меня себя, и осторожно спросил:

– Это тебя так в твоем Доме семью научили понимать?

Я задумалась. В стае, в которой я родилась, никто никого не любил. Из поколения в поколение союзы между мужчиной и женщиной там заключались лишь из выгоды и цели, воплотившейся во мне.