Не надевая трусов и забыв о возможности телепортироваться, он пулей взлетел на второй этаж в душевую и лихорадочно принялся отмываться, словно боялся не успеть отделаться от заразы, собранной на себя в лоно природы.

Наконец, отмывшись до скрипа, успокоился, посчитав проведённую санобработку вполне приемлемой. Хотел было Кону дать команду на очистку водной артерии, протекающей по его территории, но передумал. И не потому, что в грязи, как в доме родном, а решил сначала обдумать эту операцию. Команды следует давать грамотные, а то последствия могут быть ещё хуже.

Прежде чем одеваться, голышом подошёл к входной двери, сделал прозрачной стену со своей стороны и чуть в осадок не выпал. За стеной, как за витринным стеклом, красовался какой-то явно европейский город своей старинной, охраняемой Евросоюзом частью. Мощённая брусчаткой площадь, окружённая небольшими кафешками, где перед каждой – пластиковые столы со стульями под зонтами-навесами. И самое шокирующее – площадь была полным-полна прогуливающихся туристов, судя по разномастности одеяния, чуть ли не со всего света.

Только по центру стоял неизменный стеклянный стол с креслами, качественно выделяясь на фоне пластикового ширпотреба. В креслах восседали две породистые девицы в неброских, но явно дорогих брендовых платьях. Длина – классика. Декольте – приличествующее. Причёски – только что из салона красоты. Обувь соответствующая.

Четвёртого кресла не было. Вместо него статуей замер официант с записной книжицей и салфеткой на предплечье. Дамы цедили через трубочку белую жидкость в высоких стаканах, походившую на молочный коктейль.

На этот раз Дима не стал моделировать ни свою внешность, ни одеяния, отдав всё это на откуп Кона. Просто попросил привести себя в соответствие предложенному антуражу. Ну, тот и принарядил. В результате в свет вышел мажор, явно одетый не с вещевого рынка.

Мягкие удобные туфли из кого-то натурального. Классические, но очень качественно пошитые брюки с ремнём из кожи того же, что и туфли. Свободная тонюсенькая рубашка с коротким рукавом, расстёгнутая до центра грудины. Причёска «ёжик волосатый» преобразилась в модельную стрижку. И в заключение Кон увешал статусными аксессуарами по самые уши: массивные золотые часы, резко утяжелившие руку, перстень, брюлик в мочке уха.

Не успел Дима триумфально выйти в свет, как на него тут же налетел спиной низенький турист. Ни то японец, ни то китаец, ни то ещё кто из их азиатской братии. Он их, как и любой среднестатистический европеоид, не различал. Тот, державшийся обеими руками за смартфон размером чуть ли не больше его лица, принялся кланяться и извиняться на своём Кяо-Мяо языке, что навело Диму на предположение, что это всё же японец. Вроде только они так постоянно раскланиваются по любому поводу.

Молодой человек тут же заценил идею Танечки. Прикольно было осознавать, что в очередном виртуальном мире ты не в качестве приведения бродишь, а вполне натурально можешь кому-нибудь набить морду. Или они тебе.

Мать её! Всё было настолько естественно, что Дима встал как вкопанный, озираясь по сторонам и всматриваясь в детали. Даже пластик рядом стоящего стола на ощупь потрогал. На что сидевшая за ним парочка уставилась на него с опасением. Видимо, испугались, что этот франт сейчас их столик с кофе и круассанами приватизирует.

Подруги не обращали на Диму внимания до тех пор, пока он не бухнулся в своё кресло.

– Долго же ты спишь, – вместо приветствия выставила претензию Вера, высасывая из трубочки очередной глоток смеси мороженого с молоком.

– Да какой спишь? – простонал Дима. – С рассвета боролся на реке за экологию.

– В смысле? – подала голос Танечка.

– Презервативы вылавливал, – тяжело выдохнул молодой человек, показывая всю тяжесть проделанной работы.

– Какие презервативы? – удивилась Вера, оторвавшись от сладости, как-то сразу расхотев её употреблять.

– Использованные. Какие ещё. Плавают себе в реке, как само собой разумеющееся.

– Фу, – скривилась Вера и тут же перевела вопросительный взгляд на официанта.

На что последний поднял бровки, развёл ручки и ответил ей на не заданный вопрос:

– Точная копия реальности.

Дима, конечно, догадывался, что этот слащавый мужчинка слегка за тридцать, в белом переднике и колпаке, и есть материализованный Кон, и его ответ лишь подтвердил предположения.

– Фу, – вновь выразила своё мнение по данному вопросу Вера, отодвигая стакан. – Я надеюсь, мы в ней не купались?

– Нет, – с улыбкой полной доброжелательности ответил официант, – до этого беспутства у вас дело не дошло.

– А что это ты, Танечка, над целым Господством изгаляешься? – с хитринкой посмотрел Дима на блондинку, меняя неприятную тему. – В официанта нарядила. Стоять заставляешь.

На что Танечка сделала такую глупую мордашку, априори положенную всем блондинкам, что Дима не сдержался и растянулся в улыбке от уха до уха.

– Так это исключительно для создания соответствующего антуража, – защебетала она, прикидываясь дурочкой. – Ну согласитесь. Это же так круто. Сидеть в кафешке какого-нибудь старинного европейского городка в окружении туристов, с персональным официантом, чувствуя себя путешественником с достатком выше среднего и могущим позволить себе всё, что пожелаешь.

– Ну не знаю, – не согласился с ней Дима, озираясь по сторонам. – Лично меня на такое никогда не тянуло. Это чисто ваши, девичьи закидоны. Выехать в Европу и покрасоваться, до смерти ущёлкав себя смартфоном и забив фотками все социалки, задрав чувство собственной важности до заоблачных высот.

– Не нравится – проваливай, – грубо влезла Вера со своими головными тараканами ненависти ко всему мужицкому.

– Ага, разбежалась, – не повёлся на её показное раздражение Дима. – Чтобы вы на халяву себе ещё один выходной устроили? Обойдётесь. Работать будем.

Вера наигранно вздохнула и присосалась к трубочке с коктейлем, якобы сожалея, что фокус не удался. Танечка тоже перестала корчить дурочку, став серьёзной. Лишь Кон, стоя перед Димой, слащаво лыбился, услужливо чуть прогнувшись и продолжая отыгрывать официанта, поинтересовался, обращаясь к молодому человеку:

– Закажите что-нибудь?

Дима посмотрел на коктейль ведьмочки и понял, что пить эту дрянь он не хочет. А подумав немного, пришёл к выводу, что вообще ничего не хочет.

– Нет, спасибо, Кон. Может, присядешь к нашему столику?

– Нет, спасибо, – продолжая прогибаться, отзеркалил ответ Господство, – я постою.

– Ну как знаешь, – и, обращаясь уже к девушкам, спросил: – С чего начнём?

– Может, с плана? – неуверенно спросила Вера, смотря на свою Берегиню.

– Думаю, – уверенно ответила та, – что сначала нам следует определить базу. У нас должно сложиться единое понимание объекта исследования. Что для вас значит гениальность? Как вы это понимаете?

– А я думаю, – влез Дима со своим видением ситуации, – что для начала нам всё же придётся вернуться к тому, с чего начали вчера. Несмотря на желание оставаться загадкой, тебе, Танечка, всё же придётся выложить свои возможности, которые по установке свыше нам следует объединить. А они у тебя явно креативные. Так что давай, выкладывай, подруга, на что мы можем рассчитывать.

– Ничего особенного, Ди, – расслабленно ответила Танечка, мило улыбаясь. – Поверьте, несмотря на свою фантастическую сущность, я мало чем отличаюсь от обычного человека.

– Не ври, – столь же спокойно прервал её Дима. – Никогда не поверю, чтобы дух, созданный Душой Мира и превосходящий возможности богов, мало чем отличался от обычного человека.

– А что вы знаете о богах? – продолжила она диалог в том же спокойном тоне. – Ничего. По вашим верованиям, вы возложили на них всё, что делает Всевышний Искусственный Разум со своими многочисленными Функциями, и всё, что делает Вселенский Разум с сорока двумя составляющими. На самом деле ваши боги ничего не могут, кроме как портить вам жизнь в угоду себе. Притом не всем подряд, а лишь выборочно, с кем имеют связь в цепочке ДНК. То есть на тебя могут повлиять только твои предки. И что они могут в глобальном смысле? Ты правда считаешь их всесильными?