– А как насчет отношений Альберта с вашей семьей?

– Мне кажется, что его хорошо приняли. Дядя взял его на работу и позже познакомил нас. Он красиво за мной ухаживал, дарил изящные подарки, проявлял знаки внимания и вскоре я вышла за него замуж.

– А как приняли Агату?

– Агата… она сложный и противоречивый человек. Мама её, откровенно говоря, терпеть не может.

– Почему?

– Вы же знаете, что в доме должна быть только одна хозяйка, а когда Агата появилась, то им было сложно делить быт. У них совершенно разные вкусы, да и в целом они очень разные по натуре. Мама все десять лет подозревала Агату в её нечистой любви к дяде. Она считала, что ей от него нужны только деньги.

– А вы что думаете насчет Агаты?

– Честно, я тоже не в восторге от неё. Как по мне, она очень ветреная и непостоянная женщина. Даже когда дядя слёг, она не упустила возможности перекрасить стены в гостиной.

– Вы тоже считаете, что она не любила Стефана?

– Я думаю, что каждый выражает свою любовь по своему, даже если это проявляется в разных поступках. Возможно, что я ошибаюсь на её счет.

– Меня Екатерина посвятила в некоторые детали произошедшего, но все-таки…расскажите побольше о лечащем враче Стефана, – попросила Адель.

Изабель выглядела обеспокоенной и тревожной. Видимо, ее утонченная натура не привыкла быть во внимании.

– Доктор Ковальски уже давно является нашим врачом с тех пор, как Агата его нам представила. Все члены нашей семьи безмерно доверяют ему, и он действительно великолепный профессионал. Несколько лет назад я заболела гриппом. Холера так и не отпускала меня! И Ковальски даже оставался у нас на несколько ночей, чтобы следить за развитием заболевания. И в конце концов я поправилась, хотя чувствовала себя ну просто отвратительно!

– А почему Стефана не отправили в госпиталь на лечение? Сдается мне, что болезни сердца – это совсем не то же самое, что и грипп, – полюбопытствовала Адель, попутно записывая каждое произнесенное слово Изабель со сосредоточенным вниманием.

– Ковальски заверил нас, что у дяди нет серьезных проблем со здоровьем. Он проводил анализы крови каждые пять дней, и, по его словам, у дяди были все шансы пробыть на этом свете еще как минимум два десятка лет.

– Но это оказалось роковой ошибкой. Вы не изменили своё к нему отношение?

– Нет, я по-прежнему уверена, что он действительно высококлассный специалист. Не следует забывать, что врачи не обладают магическими способностями, и они стараются сделать все возможное для нашего блага. Я признательна Агате за то, что она привела к нам замечательного профессионала.

– Как давно Агата и Ковальски знают друг друга? – задала вопрос Адель.

– Я не спрашивала, госпожа Браун. Мне гораздо важнее, что он просто хороший врач.

– Спасибо, госпожа Изабель, за беседу. Вы не знаете, где сейчас Агата?

– Насколько мне известно, она сейчас должна к вам спуститься.

– Спасибо, больше не смею вас больше задерживать.

Проводив Изабель долгим взглядом, пока та не скрылась за дверью, Адель крутила металлическую ручку между пальцами. Она остановила движение, прижав ручку к губам и задумчиво посмотрела в окно, где утренний туман мягко окутывал улицу.

В этот момент в холле появилась Агата.

– Госпожа Браун, я здесь.

Адель медленно повернула голову в ее сторону. Агата, цокая каблучками, подошла к детективу, застопорив свой взгляд на записной книжке.

– Пожалуйста, присаживайтесь. Агата, почему вы не ладите с Екатериной?

Вдова, настроившись на разговор, достала сигарету из портсигара.

– Вы не против, если я закурю?

– Нет. Пожалуйста, – Адель показала жестом, что не против, хотя терпеть не могла сигаретный дым.

– С самого моего прихода в поместье она относилась ко мне с предубеждением, полагая, что моё согласие выйти замуж за Стефана было продиктовано исключительно материальными интересами. Но прошу заметить, что это не соответствует действительности. Стефан подарил мне жизнь, о которой я могла только мечтать, работая официанткой и сталкиваясь с пьяными, нравственно разложившимися мужчинами. Я никогда не стремилась к его богатству или социальному положению.

– По моим воспоминаниям, вы ранее утверждали, что не были осведомлены о том, что в случае отсутствия завещания всё имущество перейдет к Вам, как законной супруге.

– Потеря супруга причинила мне глубокую скорбь, которая не утихла до сих пор. Вопросы о наследстве для меня всегда были второстепенными.

– Почему вы живете в отдельной от Стефана комнате? – спросила детектив.

– Стефан сам попросил меня об этом. Его мучали боли и бессонница, и он не хотел нарушать мой покой.

– И вы так легко согласились оставить больного мужа?

– Вовсе не так. Я говорила ему, что не хочу его оставлять, но он настаивал.

– Когда он Вас попросил об этом?

– Около недели назад, когда ему совсем сделалось плохо, – дала ответ Агата.

– Как вы думаете, почему Екатерина решила, что Стефан умер не своей смертью? Ведь заключение врача есть и всё, казалось бы, логично.

– Очевидно же, что она взбесилась, что она ни копейки не получит от наследства. А вот если бы мой муж успел написать завещание и вписать её туда, то ей было бы все равно, как и при каких обстоятельствах он умер. Получила бы свою долю и ходила довольная.

– Могу я поинтересоваться, что вы намереваетесь делать с наследством?

– Разумеется, для меня это большой и очень уважаемый подарок. Конечно, я продолжу здесь жить, принимать гостей, обустраивать комнаты. Если вы думаете, что я захочу продать поместье, то вы ошибаетесь, госпожа Браун. Это мой дом и часть моей бренной души.

– Вы не собираетесь делиться с остальными членами семьи наследством?

– Я пока не думала об этом. Я переживаю траур, если вы не заметили, – судорожно заявила вдова.

– И все-таки?

– Надо полагать, не собираюсь. Ко мне никогда не относились здесь с любовью или уважением, то почему я должна им отписывать часть своих законных денег?

– Вам не приходило в голову, что покойный хотел завещать им свое наследие?

– Как мы все знаем, этого не произошло. И он никогда не говорил мне о том, что он хочет поделить наследство между всеми. Поэтому я смею предположить, что судьба сама все правильно распределила.

Некоторое время дамы сидели в тишине, обдумывая свои вопросы и ответы.

– Как вы смогли удержаться в семье, где вас очевидно не любят и никогда не принимали?

Агата глубоко затянулась, после чего выпустила облако дыма, и, кажется, на мгновение задумалась.

– Только моя неиссякаемая любовь к Стефану давала мне силы держаться и противостоять. Хотя должна признаться, это было сложно. Я здесь как белая ворона.

– А что вы можете рассказать о вашем семейном докторе?

– О докторе? Почему вы спрашиваете? – томно поинтересовалась Агата.

– Изабель меня известила, что господин Ковальски – ваш давний знакомый. Я бы хотела узнать о нем побольше.

– Да, действительно я знаю его достаточно давно. Однажды ему приходилось лечить мою маленькую племянницу от пневмонии. В тот момент он проявил себя как достойный профессионал, и с тех пор я могу довериться только ему.

– Вас не тревожит тот факт, что Стефан все-таки скончался под его наблюдением?

– Безоговорочно, я переживала, но как пояснил Ковальски, что тромб может оторваться в любой момент жизни. А так как мой муж был уже преклонного возраста, то это не было удивлением.

– Не было удивлением? – переспросила в недоумении Адель.

– Я имею в виду, что в старости наше тело уже неспособно справляться с различными заболеваниями и посему для меня не было неожиданностью о том, что Стефан ушел в таком возрасте.

– Расскажите, пожалуйста, какие, на ваш взгляд, у Стефана и Альберта были отношения?

– Полагаю, что сложные. Они неоднократно ссорились за общим столом, и Стефан всегда сердился на него.

– Из-за чего они ссорились?

– Что-то не поделили в бизнесе. Стефан не посвящал меня в подробности.