– Тогда можно и в бар, – согласился Костя.
Аркадий взял счёт, заплатил за себя и за своих новых знакомых и в предвкушении предстоящего вечера чувствовал себя как никогда счастливым и совершенно не одиноким и не потерянным.
Трое вышли на Лубянку, прожигаемую лучами заходящего солнца, и направились вверх, в сторону Чистых прудов, на поиски подходящего бара.
В целом, это был удачный период жизни Аркадия Скромникова. Он работал на престижной работе. Получал хорошие деньги. Снимал квартиру и жил отдельно от родителей. При этом у него оставалось много денег, которые он мог бы на что-то откладывать, но Аркадию не на что было откладывать; Аркадий ни в чём не нуждался.
Работа отнимала почти всё его время. Аркадий не завтракал, обедал в офисной столовой, ужинал в Макдональдсе или Бургер Кинге, иногда заказывал пиццу. По выходным читал книги и изредка выбирался в центр выпить кофе или чего-нибудь покрепче. Ни жены, ни девушки у Аркадия не было. Родители в его помощи не нуждались. Аркадий зарабатывал больше, чем ему было нужно, а в благотворительность он не верил.
Да, это был удачный период жизни Аркадия Скромникова.
После долгих лет юношеских страданий и влюблённостей, после бесконечных ссор с родителями, после бесчисленных разочарований на творческом поприще существование Аркадия приобрело умеренный, спокойный и по-взрослому ровный характер. Темперамент молодого человека устоялся, бывший романтический максимализм сменился холодным и трезвым взглядом на этот мир – Аркадий стал стабильным, совершенно не девиантным членом общества, рутинный образ жизни которого всякий другой член общества мог взять за эталон.
Как долго, как упорно родители боролись с его непокорной душой! Целый год после университета Аркадий не хотел никуда идти на работу в надежде на то, что ему как поэту ещё удастся прославиться. Один успешный сборник стихов – и Аркадий мог бы доказать своим родителям, что и на творчестве можно заработать. Но поэзия Аркадия так и не вышла за пределы любительских сайтов. Аркадий и сам увидел, что дело безнадёжно, и, не в силах больше терпеть упрёки родителей, объявил им, что готов устроиться на работу, лишь бы от них съехать. Отец Аркадия не растерялся и, пока сын не отказался от этой идеи, устроил его на фирму к одному своему знакомому, который был директором одной полугосударственной организации, чей офис располагался на Лубянке.
Занималась эта организация не пойми чем. Даже спустя два года Аркадий не смог бы объяснить, какие именно услуги оказывала эта фирма. Функции Аркадия в компании были также расплывчаты – он созванивался с высокопоставленными людьми, составлял сметы, делал презентации в PowerPoint и таблицы в Excel, снимал рекламные ролики, организовывал фуршеты, устанавливал компьютерные программы и даже координировал действия других сотрудников. По связям отца должность Аркадий сразу занял высокую и на фирме гордо назывался помощником генерального директора. Правда, в этой компании каждый назывался помощником генерального директора. Но для 23-летнего молодого человека занимать такую высокую должность и курировать такие серьёзные проекты – это уже повод для гордости.
Однако Аркадий собой не гордился. В работу он вкладывал всю энергию, но считал своё дело, да и дело всей фирмы, совершенно бесполезным и бесцельным. Что все эти презентации и совещания в сравнении с высокой поэзией? Аркадий выполнял свои функции максимально точно, а вдохновения от него и не требовалось. Платили Аркадию щедро, а работа, в принципе, была несложной – большую часть сил он тратил на то, чтобы добраться до офиса и вернуться домой. Зарплата позволила Аркадию уже на второй месяц работы снять себе аккуратную квартиру в спальном районе. Машину Аркадий так и не приобрёл, хотя зарплата ему это позволяла, – он попросту боялся садиться за руль.
Жизнь Аркадия приобрела взрослую, прагматичную цикличность. Каждое утро – метро. Летом в метро потеешь, потому что на улице жара; зимой – потому что на улице холодно и на тебе тёплая куртка. Работа – повторение одних и тех же бездумных, механических действий. Коллектив на работе был совершенно мужской и безнадёжно застойный. Каждый день Аркадия на работе ждала привычная компания из гомосексуального художника 43 лет, толстого полусумасшедшего программиста 37 лет, шестидесятилетнего хромого и седого координатора, а также завхоза 57 лет, отставного военного, который каждые полгода ложился в больницу на очередную операцию на сердце. Довершал картину совершенно сумасшедший начальник 50 лет, который изображал из себя американского босса, ходил в тёмно-синем велюровом пиджаке, курил в кабинете сигары и ежечасно устраивал планёрки. И ни одной женщины! Однажды начальник решил попробовать взять секретаршу. Но она уволилась после первого же дня работы, да и было ей 63 года.
Разговаривали на работе мало и только о работе. Заканчивали всегда в одно и то же время. После работы все разбегались домой – все на машинах, один лишь Аркадий на метро. Путь Аркадия домой был зеркальным отражением его пути на работу. Можно было взять такси, но так было как-то не принято. Поэтому всё то же метро. Те же люди, которые так тесно жмутся к тебе в вагоне. Они так близко к тебе – и так от тебя далеко. Аркадий выходил из метро весь в поту и не столько устало, сколько опустошённо брёл до своей съёмной квартиры. Солнце к тому времени чаще всего уже заходило за крыши домов. Становилось неуютно и одиноко.
Тем временем каждый месяц счёт Аркадия в банке увеличивался, а идеи о том, куда потратить эти деньги, не появлялось. Казалось бы, теперь Аркадий мог воплотить свою мечту – издать книгу стихов. Но Аркадий перестал писать стихи, а старые теперь казались ему сырыми, незрелыми, не для печати. К тому же Аркадий потерял желание показывать себя всему миру. Он не считал себя лучше других настолько, чтобы другие его читали, чтобы им восхищались. Аркадий не думал, что он и его подростковые переживания будут кому-либо интересны. Как в поэта он уже в себя не верил.
Единственной мечтой Аркадия было найти ту самую, единственную, ту, которую он смог бы полюбить так же сильно, как ту, в которую когда-то был влюблён. Однако с девушками у Аркадия совершенно не клеилось. В университете его со своей поэзией считали несерьёзным кандидатом в женихи. Аркадий верил – стоит ему устроиться на работу, и многие девушки увидят, что он остепенился, и будут готовы выстраивать с ним отношения. Однако, сразу заняв такую высокую должность, Аркадий вызвал только зависть у знакомых девушек, у которых были свои амбиции и которые предпочитали чувствовать себя выше своего мужчины. Когда Аркадий был поэтом, у него не было точек пересечения со знакомыми девушками. Теперь, находясь с ними на одной линии, он воспринимался как конкурент на пути карьерного роста. По крайней мере, так себя утешал Аркадий, который не мог найти иной причины, почему у него до сих пор не было девушки. Он был успешен, устроен и, пожалуй, не так уж дурён собой. Почему же нет? Почему же он одинок?
Все два года на фирме он обзванивал всех знакомых девушек, приглашал их на свидания и даже предлагал устроить их на хорошую должность (и он действительно мог переговорить с начальником и устроить знакомую). Но никто не соглашался на встречу, никто не устраивался через Аркадия. Все его будто бы избегали. Хотя далеко не у всех дела шли так хорошо. Маша, Кристина, Наташа, Оля – все были безработные, Аркадий знал это со слов их подруг и с их же собственных страничек в социальных сетях. Однако они врали ему в лицо, что они уже устроены и работают в престижных компаниях. Спустя два года Аркадий отчаялся. Его звонок той самой был только подтверждением этого отчаяния, так как в своё время он поклялся никогда больше ей не звонить – так много боли она ему доставила. К тому же она ясно дала ему понять, что он – последний, к кому она может испытывать какие-либо чувства, кроме дружеских. Но очень часто человек, загнанный в тупик, начинает верить в вероятность самого невероятного. Чуда не произошло. Аркадий получил очередной отказ.
