– Вот ведь дерьмо, – процедила девушка и остановила взгляд на проснувшемся Бернусе, который не отказал себе в удовольствии подмигнуть ей и продемонстрировать чернозубый оскал. – Проклятье, Брайм! Быстро сюда!

– Что случилось, госпожа Лана? – пробасил спутник девушки, также залезая внутрь дилижанса, отчего тот очень ощутимо качнулся и заскрипел.

Лично у меня при взгляде на него отвисла челюсть. На фоне этого гиганта даже громила Бернус казался всего лишь подростком.

Ростом хорошо за два метра, с жестким и мрачным лицом, он был одет в какое-то подобие монашеского одеяния из грубой серой ткани, придававшее ему сходство с ожившим каменным валуном. В левой руке исполин сжимал что-то вроде скипетра, украшенного драгоценными камнями, в правой – огромный вещевой мешок.

И у него, и у девушки на груди был вышит странный рисунок: алая роза, растущая из глазницы оскалившегося черепа.

– Что случилось?! – девушка начала закипать с новой силой, стреляя гневно-брезгливым взглядом то в меня, то в Лестера, то в Бернуса. – Ты серьезно?! Ты думаешь, что я – дочь самого Григура Борло, чтоб его демоны во все щели драли – поеду в компании каких-то бродяг?!

Рыжий, услышав это, нахмурился и сел на лавке. Он явно хотел что-то сказать, но, встретившись глазами с сопровождавшим госпожу Лану гигантом, передумал.

– Это такие же пассажиры, как и мы, госпожа Лана, – произнес Брайм. Я видел, что ему неловко за свою вздорную спутницу, но и как-то угомонить эту ходячую «стихию» он не мог. Или же просто не имел права. – И они тоже едут в Кривой Улей.

– Да пусть хоть в жопу к Волчеглазу в его звериной ипостаси катятся! – рявкнула девица, сжав кулаки и подавшись навстречу гиганту. – Главное – чтобы не рядом с нами!

Она прервалась, в очередной раз зло зыркнула на меня и достала из сапога с высоким голенищем кошелек.

– Значит, так, – госпожа Лана протянула кошелек Брайму. – Иди к козлобородому оборванцу, который управляет этой хреновиной. Заплати, сколько он попросит, и пусть вышвырнет…

Прежде чем она успела договорить, исполин покачал головой и мягко отвел руку с кошельком в сторону.

– Ты чего?.. – девушка подобного явно не ожидала: она вытаращилась на спутника, открыв рот.

– Никуда я не пойду, госпожа Лана. А теперь сядьте и успокойтесь, – последние слова Брайм произнес достаточно жестко.

– Ты… перечишь мне? – та опешила еще больше. Но быстро справилась с эмоциями и, задрав подбородок, надменно, прямо-таки по-королевски сказала: – Не забывайся, Брайм. Ты всего лишь мой слуга и…

– Не слуга, – вновь прервал ее гигант, – а сопровождающий. Это далеко не одно и то же, госпожа Лана. А теперь, будьте добры, присядьте. Мы вот-вот отправимся.

Не знаю, что повлияло на рыжую красотку – суровый взгляд Брайма, тон, которым он говорил, или то, что дилижанс, слегка качнувшись и скрипнув колесами, тронулся с места, но та внезапно успокоилась. И, одарив сопровождающего презрительной гримасой, устроилась на одной из лавок – подальше от меня, Лестера и Бернуса. Брайм присел было рядом с ней, но быстро переместился на пол. Все же ширины лавки недоставало для его внушительной… комплекции.

Дилижанс, тем временем, набирал ход, все больше качаясь и все громче скрипя. Лане это, разумеется, не понравилось.

– Лишь бы эта обоссанная телега не развалилась по пути, – проворчала она, закидывая ногу на ногу и раздраженно дергая ступней. – Как скоро мы доберемся до этого вашего сраного Улья?

– Через семь-восемь часов, – ответил Брайм, чем вызвал новую порцию таких ругательств, что Бернус не выдержал и хохотнул.

– Чего ты ржешь, образина безмозглая?! – тут же заорала Лана, прожигая здоровяка яростным взглядом.

Бернусу это очень не понравилось. Он упер руки в колени и с недобрым прищуром посмотрел на девушку.

– Ты бы последила за языком, цыпа, – процедил здоровяк и похлопал себя между ног. – А то у меня есть чем прочистить твой грязный ротик и…

Ему пришлось прерваться, когда Брайм… всего лишь кашлянул. Негромко, но весьма многозначительно.

Некоторое время ехали молча, и с каждым километром, оставшимся позади, внутри меня все зрело и зрело волнение. Это не укрылось от Лестера.

– Все в порядке, Матвей? – спросил он.

– Да, – кивнул я. – Просто нервничаю. Ты уверен, что в Кривом Улье мы найдем нужного нам мага?

– Уверен, – ответил Лестер и, глянув в сторону девушки, внезапно продолжил на моем родном языке: – Посмотри на эту строптивицу, Матвей. Она дочь Григура Борло, главы довольно богатого и влиятельного магического рода в империи Инарс. И я точно знаю, что у Григура есть устройство, способное открыть дорогу в другой мир.

– Ага, – я мрачно усмехнулся, тоже перейдя на русский. – Только вот вопрос: станет ли этот твой Григур помогать тем, на кого его драгоценная дочурка смотрит как на дерьмо?

– Думаю, эту проблему мы как-нибудь решим. В конце концов, никто никогда не откажется от хорошей суммы денег, – с этими словами Лестер легонько постучал пальцами по саквояжу.

– Главное, чтобы сам Григур был там, куда мы едем, – пробормотал я, чувствуя, что волнение лишь усиливается.

– Тоже верно, – согласился чародей. – Но даже если его не окажется в Кривом Улье, думаю, мы без проблем найдем другого мага, способного отправить тебя домой.

Я в ответ кивнул и внезапно кое-что понял.

А именно – что мне будет жаль покидать этот мир.

Да, в убежище черноволосой суки я прошел через настоящий ад, но после того, как мы с Лестером и Бернусом освободились… Эти четыре дня путешествия по империи Инарс были, пожалуй, самыми яркими в моей жизни.

Еще мальчишкой я зачитывался приключенческими романами и мечтал оказаться на месте главных героев: сражаться с пиратами или разбойниками, покорять самые высокие горные пики, пересекать моря и океаны, открывать новые земли и находить сокровища. Особенно после того, как пробудил в себе «режим зверя». Мне всегда хотелось побывать в какой-нибудь другой стране, но даже будучи ребенком я и помыслить не мог, что когда-нибудь окажусь в другом мире.

И вот – оказался.

Этот мир, именуемый Нэре-Роэном, был удивителен. Я будто бы провалился в прошлое, причем сразу на пару сотен лет. Здесь не было компьютеров, сотовой связи или интернета, а технический прогресс только-только вступал в свои права – и, что самое главное, шел рука об руку с магией.

Заряженные силой чародеев артефакты приводили в действие механизмы на всевозможных фабриках, служили сердцем для дирижаблей, пароходов, паровозов, аэропланов и первых автомобилей, спасали жизни, находясь в опытных руках целителей…

С помощью магии в Нэре-Роэне получали богатый урожай, усмиряли стихию, преодолевали огромные расстояния, защищались от врагов, совершали научные открытия, изобретали смертоносное оружие.

Магия, многогранная и невероятная, была главенствующей стихией в этом мире. И почему-то здесь я ощущал себя самим собой куда больше, нежели дома.

Но в то же время Нэре-Роэн имел немало общих черт с Землей: такое же небо над головой и земля под ногами, такие же горы, леса, поля, реки, озера, моря и океаны. Такие же люди – приветливые и угрюмые, добрые и злые, простодушные и хитрые.

– И вот еще что, Матвей, – негромко и все еще на моем родном языке заговорил Лестер. – Ты должен быть очень внимательным и осторожным.

Поймав мой недоуменный взгляд, чародей начал объяснять:

– Силу, которую ты получил в убежище Адрианы, можно сравнить с хищным зверем. Опасным и очень коварным. Да, пока что ты вроде бы подчинил его своей воле…

– Но может наступить момент, когда зверю захочется взбунтоваться, – закончил я за Лестера, невольно вспоминая жуткое нагромождение ощетинившихся костями опухолей, в которое превратился помощник черноволосой твари.

То, о чем говорил Лестер, не раз и не два приходило в голову и мне самому. Особенно по утрам – после очередной порции кровавых кошмаров.

После побега из убежища Адрианы я спал уже четырежды. И всякий раз, проваливаясь в сон, оказывался в гуще жестоких магических битв. Лилась кровь, падали наземь убитые, уши закладывало от криков и гула заклинаний.